Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947-2007 - Франк Данинос

Ее эффективность останется более чем сомнительной до середины 1950-х годов, когда американцы догадаются, что и Советы тоже проникли в эту организацию. Дело в том, что за этими немцами тянулось темное прошлое.

Они даже поддерживали связи с нацистскими группками. Агенты Москвы воспользовались этим для перевербовки многих из них, прибегая к различным формам шантажа.

Только недавно были раскрыты архивы, касающиеся связей ЦРУ с нацистскими преступниками. Рассекреченные в 2005 году, некоторые документы показывают, что, по крайней мере, пять наиболее близких сотрудников Адольфа Эйхмана, ответственного за еврейские дела в гестапо, работали на ЦРУ. Управление хранило в тайне сведения на Эйхмана, полученные от БНД в 1950 году. Он тогда скрывался в Латинской Америке, более точно, в Аргентине, под фамилией Клеменс. Ценный след, который позволил бы схватить одного из главных нацистских преступников.

Израильтяне шли за ним по пятам. Но их поиски забуксовали, так как они не знали имени, под которым он скрывался.

Архивы ЦРУ показали, что управление хранило для себя эти сведения. По какой причине? Оно боялось последствий процесса над Эйхманом. Он мог бы раскрыть темное прошлое Ганса Глобке, который занимал ключевой пост в западногерманском правительстве Конрада Аденауэра. В 1930-х годах Глобке работал в министерстве внутренних дел рейха. Он также участвовал в подготовке Нюрнбергских расовых законов.[11] После войны он станет главным советником Аденауэра по вопросам национальной безопасности. Самый важный элемент в этом деле: Глобке служил посредником между Западной Германией и ЦРУ.

МОССАД нашел Эйхмана в мае 1960 года. Он был схвачен, тайно переправлен в Израиль, где предстал перед судом и был приговорен к смерти. Этот успех способствовал созданию имиджа МОССАДА как очень эффективной службы, способной к проведению любых операций. Офицеры связи ЦРУ поздравят МОССАД с этим мастерским ударом. Но в то же время другие работники управления окажут давление на журналистов, чтобы связи Глобке с бывшим нацистским палачом не проявились в ходе процесса. Например, ЦРУ получило право на просмотр и цензуру публикаций в журнале Life. Отдельные эпизоды публикаций, расцененные как деликатные, будут изъяты. Это пример одного из средств, мобилизованных ЦРУ, чтобы скрыть личности бывших нацистов, с которыми оно довольно быстро стало сотрудничать в интересах холодной войны.

В момент, когда Трумэн готовился к передаче власти новому президенту, ЦРУ рассматривалось конгрессом, прессой и американской общественностью как важный инструмент обеспечения национальной безопасности, необходимый для защиты интересов США.

Процессы создания ЦРУ были длительными, но управление быстро нашло свое место в Вашингтоне — намного быстрее, чем другие правительственные институты. Хотя это и неприятно директору ЦРУ, оно играло в определенной степени роль министерства холодной войны. Кроме того, оно заняло уникальное положение в американском политическом аппарате, давая национальные прогнозы и проводя тайные операции. То, что оно делало, никакая другая организация не делает и никогда не делала.

Под руководством Смита, который останется в истории ЦРУ как один из самых активных его директоров, управление вступает в свой новый период, приняв структуру, которую оно сохранило и по сей день:

Административный директорат;

Информационно-аналитический директорат;

Оперативный директорат.

В итоге — «интеллектуалы и шпионы», кого Трумэн поблагодарил лично за несколько дней до ухода со своего поста. И он заявляет перед ними, что «мы располагаем в настоящее время службой разведки, не уступающей никакой другой в мире», желая подчеркнуть «одно из достижений, которым он наиболее гордится».

Глава шестая

Отношения с Белым домом

Рано утром 30 августа 1952. года два офицера ЦРУ прибыли в резиденцию Дуайта Эйзенхауэра. Верховный командующий союзными силами в Европе сначала принимает их в библиотеке. Через несколько минут после обмена комплиментами генерал предлагает перейти в смежный зал, где им будет более удобно приступить к обсуждению.

Офицеры представляют ему документ на нескольких страницах. Он обрисовывает в общих чертах военное и политическое положение в мире — взгляд ЦРУ. Расположения советских сил занимает важное место в докладе. Но Эйзенхауэр не задерживается на сведениях, которые он уже имеет через свои личные контакты. Он больше интересуется переговорами между Китаем и Японией, направленными на окончание корейской войны. Эйзенхауэр проявил также особый интерес к кризису в отношениях британского правительства с премьер-министром Ирана. Наконец, он спрашивает офицеров ЦРУ о проблемах, с которыми столкнулась Франция в Северной Африке. «Если французы не предпримут срочные меры, — комментирует Эйзенхауэр, — они скоро получат новый Индокитай…»

В заключение генерал выразил удовлетворение беседой и предложил, чтобы другие были в таком же ключе организованы в предстоящие недели.

Эта встреча состоялась в результате личной инициативы Трумэна в начале августа 1952 года. На встрече со Смитом президент затронул проблемы, с которыми он столкнулся в начале своего мандата. «Было слишком много дел, которых я не знал», — признался он директору ЦРУ. Трумэна держали на расстоянии от важных вопросов, имеющих отношение к национальной безопасности. И он игнорировал почти полностью все, что касалось разведки. Трумэн искренне хотел, чтобы его преемник не столкнулся с теми же трудностями. Чтобы избежать этого, ЦРУ обеспечит переход от одной администрации к другой.

Поэтому Трумэн предлагает кандидатам на президентских выборах, чтобы ЦРУ им передавало конфиденциальные доклады и комментировало их. Это касается Эдлая Стивенсона, выдвинутого демократами, и генерала Эйзенхауэра, номинированного республиканской партией.

Первый соглашается сразу. Второй проявляет осторожность и отказывается. По его мнению, это маневр, нацеленный на подрыв его шансов на победу, и к тому же стремление оказать влияние на нового президента. Необходимо отметить, что впервые разведка становится объектом политического интриганства. Противники постоянно обвиняют друг друга в недооценке возможностей советского «медведя» и, соответственно, в отсутствии должной реакции.

Для своего оправдания Трумэн посылает телеграмму в избирательный штаб Эйзенхауэра. Он прежде всего извиняется за неудобство, которое он мог принести генералу. Его намерение было искренним. Он не хотел ничего другого, кроме как предоставить ему сведения, позволяющие обеспечить наилучшим образом продолжение внешней политики США. «Партийная политика должна заканчиваться на границах страны», — уточняет он в торжественном стиле. С другой стороны, ЦРУ — организация вне политики, на службе института президентства, вне зависимости от того, кто на посту президента. Переданные Смитом (личным другом Эйзенхауэра, под командованием которого он служил во время Второй мировой войны), эти объяснения убедили генерала. Он также соглашается знакомиться со сводками ЦРУ. Это произошло четыре раза до выборов в ноябре 1952 года, на которых он одержал победу.

Перед передачей власти Трумэн отправляется в ЦРУ, чтобы объяснить причины своих конфиденциальных переговоров. Он заявляет, что президент «в настоящее время обладает полномочиями, беспрецедентными в истории страны… Именно поэтому я так озабочен тем, чтобы передать эти полномочия моему преемнику так, как если бы выборы не проводились. Я предоставляю новому президенту такую информацию, какой не имели никогда другие в момент вступления в должность».

Инициатива Трумэна будет «увековечена»: в последующие десятилетия все кандидаты в президенты будут встречаться с офицерами ЦРУ. Управление от этого также выиграет, так как эти беседы позволят ему устанавливать отношения со всеми президентами США еще до их избрания. На таких встречах ЦРУ сможет продемонстрировать свои взгляды, ноу-хау и, если представится необходимым, свою полезность Белому дому.

В отличие от Трумэна нового президента нет необходимости убеждать в важности разведки. После Джорджа Вашингтона это первый президент, кто действительно осознаёт ценность сведений, предоставляемых разведкой. Другие были настроены более или менее скептически к аппарату разведки, не питая к ней доверия. Эйзенхауэр вскоре сам оценил как возможности, так и ограничения разведки, благодаря своему опыту, приобретенному во время Второй мировой войны. Для службы разведки он также был идеальным собеседником. Доверие, подлинное взаимопонимание: такова природа установившихся отношений между президентом и ЦРУ.

Управление вступает в своего рода золотой период. Он продлится почти десять лет до того, как фиаско в Заливе Свиней[12] приведет к осознанию ограниченных возможностей разведки. Согласие между Эйзенхауэром и новым директором ЦРУ не является необычным в этот благоприятный период. Смит подал прошение об отставке за несколько недель до победы Эйзенхауэра на выборах. Он надеялся, что его друг и бывший начальник согласится с его желанием возглавить Генеральный штаб. Но Эйзенхауэр имел другие планы. Одной из его главных задач было усиление координации между Госдепартаментом и ЦРУ. Он полагал, что таким образом ему будет намного легче сбалансировать влияние военных на оценки разведки. Он прекрасно знает, насколько военные стремятся преувеличить угрозы: либо чтобы обосновать свои предвзятые идеи, либо в целях увеличения финансирования. Вот почему он назначает Смита на ключевой пост в Госдепартаменте. Там он будет заместителем Джона Фостера Даллеса, нового шефа американской дипломатии. А тот, кого он поставил во главе ЦРУ, — не кто иной, как Аллен Даллес, младший брат госсекретаря!