Родовая книга (Звенящие кедры России - 6) - Владимир Мегре

Не думал человек тогда о пище. Питался так, как мы сегодня дышим. Им сотворённое пространство совместно с интуицией его решали, с точностью задачу, как, когда и чем должна питаться плоть.

Зимой растений множество освобождалось от плодов, листвы и отдыхать готовилось. Зима - для сотворений будущей весны.

Но и зимой не тратил мысль свою на пишу человек, хотя съестное не готовил впрок. Всё это за него с большим старанием, любовью домашние животные осуществляли. Белки заготавливали множество грибов, орехов. Пыльцу цветочную и мед собирали пчёлы. Медведь по осени рыл погреба и складывал в них корнеплоды. А раннею весной, проснувшись, медведь к жилищу человека подходил, урчал иль лапой в дверь слегка стучал, неважно. Медведь звал человека, чтоб показал ему, какой из погребов отрыть. Быть может, забывал медведь, где спрятана им пища? Быть может, по общению соскучился? К нему мог выйти кто угодно из семьи; но чаще выходил ребенок. По морде потрепав проснувшегося работягу, шёл к месту, вехою отмеченному, и топал ножкой. Старательно медведь в том месте землю начинал скрести и отрывал запасы. Увидев, радовался, прыгал, лапой на поверхность доставал, не ел их первым, ждал, когда хотя бы что-то возьмёт в своё жилище человек.

Сам человек мог тоже заготовки делать, но это не работой было, а скорей искусством. Во многих семьях делалось вино из разных ягод, морсы. Не крепким, не хмельным, как водка было то вино. Оно целебнейшим напитком получалось. Мог из животной пищи человек употребить и молоко, но не от каждого животного. Он брал лишь от того, что добрым, ласковым, осмысленным считалось, и в нём потребность выражалась своим продуктом человека угостить. К примеру, если подойдёт к козе или корове кто-то из детей иль старших из числа семейства, за вымя тронет, а животное вдруг станет устраняться. Пить человек не станет молоко животного, не пожелавшего с ним поделиться. Это не значит, что оно не возлюбило человека. Часто случалось, животные неведомым им образом определяли: в данный момент состав молочной смеси этому человеку не полезен.

Люди Ведической цивилизации питались разнообразной растительной пищей только со своего участка, той, что преподносили им домашние животные. Такой подход был обусловлен не неким суеверием или законом. Великих знаний являлся он итогом.

Хотя слова "знать" и "ведать" - не одно и то же. Ведь "ведать" большее, чем "знать" обозначало. Ведать - не только знать, но чувствовать собою, и плотью, и душою явлений множество, предназначения Божественных творений и Его систему.

И ведал каждый человек Ведизма, что в пишу им употребленное не только плоть питает, но и осознанностью душу наполняет. И информацию несёт лично ему от всех миров вселенских.

Вит потому энергия внутри, и острота ума, и скорость мысли у тех людей во много крат превосходили современные.

Животный мир, растения, живущие в пространстве человеческой семьи, на человека реагировали, как на бога. Животные, травинки и деревья - все жаждали от человека получить взгляд ласковый иль доброе прикосновенье.

И эта сила чувственной энергии излишним сорнякам не позволяла расти на огороде иль в саду. Известно многим людям и сейчас: цветок домашний может вдруг увянуть, коль станет не по нраву он кому-то из семьи. Напротив, может буйно расцветать, если любовь к себе почувствует, общенье.

Вот потому ведические люди никогда свой огород не трогали мотыгой. Есть выражение такое и сегодня - "недобрый глаз", иль "сглазить", или "сглаз". Оно из тех времён пришло. Могли те люди многое творить энергией чувствительной своей.

Представь, вот человек идёт по участку земли своей. Всё окружающее ловит его добрый взгляд. Вот посмотрел он на сорняк. "Зачем ты здесь?" подумал человек. Сорняк вскоре и увядал от печали. Напротив, если кто улыбнётся деревцу вишнёвому, оно с удвоенной энергией по жилкам сок земли бежать заставит. А если в дальний путь отправиться кому-то из людей цивилизации Ведической случалось, не утруждался ношею съестного человек. В пути он мог найти питанья себе вдоволь. Когда в селенье заходил, взирая на прекрасные поместья, мог попросить поесть или попить. За честь считалось путнику преподнести напитки, фрукты, корнеплоды вкусные.

Жизнь без разбоев и воровства

Среди людей цивилизации Ведической за тысячелетия её существования не произошло ни одного разбоя, кражи или просто драки. Даже обидные слова отсутствовали в лексиконе. При этом не было законов, наказывающих за подобные деянья.

Законы никогда от злодеяний оградить не смогут. Но знания, культура ведов не допускали во взаимоотношениях конфликтов меж людьми.

Сам посуди, Владимир, ведь каждая семья, живущая в своём поместье, знала о том, что если неприятность некая произойдёт с каким-то, даже посторонним, человеком на территории поместья иль рядом с ним, пусть даже на краю селенья, то пострадает всё пространство.

Вселенская энергия агрессии влияние окажет на растущее и всех живущих в нём. Изменится баланс энергий. Энергия агрессии может расти, на взрослых отразиться, на детях, недугом поразить потомство может.

Напротив, если путник проходящий оставит радостное чувство, пространство большею красою воссияет.

К тому же человек, в селение пришедший, физически был не в состоянии съесть плод, самовольно сорванный иль поднятый с земли в саду, кому-то принадлежавшем.

Чувствительность высокая была у людей Ведической культуры. Отличие значительное сразу мог ощутить их организм, вкусив плод, самовольно сорванный, от преподнесенного ему доброю рукой. Это сегодня, в магазинах современных съестное часто не имеет запаха и вкуса первозданного продукта. Оно бездушно, равнодушно к человеку. Оно ничьё и никому не предано. Оно продажно.

Когда бы современный человек попробовал, сравнил ту пишу, что была в Ведический период, он современные продукты не смог бы есть.

Пришелец не мог и помыслить о том, чтобы взять чужое без спроса. Любой предмет, и даже камень, в себе содержит информацию, и только лишь семья, живущая в поместье, знала, какова она.

Каждое поместье Ведической цивилизации являлось неприступной крепостью для злобного, в любом его проявлении. И в то же время утробой материнскою оно являлось для семьи, живущей в нём.

Крепостных высоких стен никто не строил, живой зелёной изгородью территория поместья ограждалась. И эта изгородь, и всё растущее за ней предохраняли семью от всех видов негативных проявлений для плоти людской и для души.

Тебе уже рассказывала я, что только в собственном саду или лесочке поместья собственного раньше тела усопших родственники хоронили.

Те люди ведали: душа людская вечна, но и материальные тела не могут исчезать бесследно. Каждый предмет, даже бездушный внешне, в себе немало информации несёт вселенской.

Ничто не исчезает в никуда в Божественной природе. Лишь состояние своё и плоть меняет.

Тела усопших не закрывали плитами из камня, и даже места их захоронения никак не отмечали. Великим памятником им служило пространство, сотворённое рукой их и душой.

И состояние своё меняя, уже бездушные тела собою дерева растили, травинки и цветы. Средь них рождённые ходили дети. О, как же всё вокруг детей любило! Дух предков над пространством тем витал. Детей любил и охранял.

К пространству родины своей с любовью относились дети. Не создавала мысль иллюзию законченности жизни. Жизнь бесконечна веда.

Душа взлетевшая все измерения вселенские промчится и, погостив на разных планах бытия, вновь в человеческом обличье воплотится.

В саду на родине, проснувшись, улыбнётся вновь дитя. Улыбкой ему всё пространство отзовётся. И лучик солнышка, и ветерок, листвою шелестя, цветок и дальняя звезда с восторгом выдохнут: "Едины мы, тобою воплощённые, дитя Божественного бытия".

Вот и сегодня необъяснимыми считаются просьбы пожилых людей, живущих на чужбине: "Когда умру, на родине меня похороните".

Интуитивно эти люди ощущают, что вернуть на землю в райский сад их только родина способна. Чужбина души отторгает.

На родине стремятся люди хоронить свои тела. Так души просят их тысячелетьями. Но разве можно родиною кладбище назвать, в какой бы ни было оно стране?

Возникли кладбища совсем недавно с целью людские души адом растерзать, унизить их, поработить, заставить преклониться.

Похожи кладбища на... Они как будто бы отхожие места, куда ненужный хлам стремятся люди унести. Над кладбищем усопших мучаются души. Живые мест кладбищенских боятся.

Представь поместье тех времён. В них захоронены тела из многих поколений. Живущих в нём травинка каждая стремится обласкать, полезной стать для плоти человека.

Для пришедшего с агрессией травинка каждая и плод в саду вдруг станут ядовитыми. Вот потому ни у кого не возникало даже мысли что-то самовольно брать.

Силой поместье невозможно захватить. Купить его нельзя ни за какие деньги. Кто ж станет посягать на то, что уничтожить посягнувшего способно?