Франциск Скорина - Семен Подокшин

Одной из характернейших особенностей этико-гуманистического мировоззрения Скорины является его глубокий патриотизм. Скорина был основоположником национально-патриотической традиции в истории белорусской культуры и общественной мысли. Средневековым мыслителям, как известно, был свойствен христианский космополитизм. Для Скорины же интересы своего народа и Отечества выше религиозных интересов и конфессиональных притязаний, чувство долга перед Родиной и «братьями русью, людьми посполитыми» у него гораздо сильнее, чем религиозное благочестие. Патриотическое начало в мировоззрении Скорины — одно из наиболее ярких проявлений традиций древнерусской культуры. Оно являлось также результатом влияния культурной атмосферы эпохи Возрождения. Характерно, что свою деятельность белорусский гуманист не только обосновывал интересами «пожытку посполитого», но и конкретизировал ее направленность: «Наболей с тое причины, иже мя милостивый бог с того языка на свет пустил» (там же, 11. Курсив наш. — С. П.). В связи со сказанным вполне естественно и закономерно, что мыслитель поднимает понятие патриотизма на уровень высших добродетелей. Культурные деятели эпохи Возрождения часто обращались к библейским сюжетам для обоснования актуальных философских идей и социально-политических задач своего времени. Моисей, Давид, Иудифь и другие библейские персонажи являлись излюбленными героями художников итальянского Возрождения. Скорина в качестве примера героического и самоотверженного служения своему Отечеству описывает подвиг Иудифи, которая «для места рожения своего выдала ест живот свой на небезпеченство», убила персидского полководца Олоферна и тем самым спасла свой родной город и народ от рабства. Скорина считает, что книга Иудифи дана «к нашему научению, абыхом, яко зерцало, жену сию преславную пред очима имеюще, в добрых делех и в любви отчины не толико жены, но и мужи наследовали и всякого тружания и скарбов для посполитого доброго и для отчины своея не лютовали» (там же, 59. Курсив наш.— С. П.). Свой патриотизм, любовь к Родине Скорина выразил в следующих замечательных словах: «Понеже от прирожения звери, ходящие в пустыни, знають ямы своя; птици, летающие по воздуху, ведають гнезда своя; рибы, плывающие по морю и в реках, чують виры своя; пчелы и тым подобная боронять ульев своих,— тако же и люди, игде зродилися и ускормлены суть по бозе, к тому месту великую ласку имають» (там же, 59. Курсив наш. — С. П.). Этика Скорины, таким образом, воспитывала в человеке гражданина и патриота, формировала в нем качества, необходимые для активной общественно-практической деятельности на благо своего народа и Родины.

Скорина не абсолютизирует «общественное благо» в ущерб «благу индивидуальному», а пытается гармонически решить проблему взаимоотношения между ними. Чтобы быть полезным обществу, способствовать его оздоровлению, совершенствованию, сохранению его целостности, человек должен постоянно развивать свою духовность, и в частности воспитывать в себе необходимые для общественной жизни моральные качества. Стремление к общественному идеалу у Скорины тесно связано с необходимостью совершенствования нравственно-духовной природы человека. Важнейшей моральной добродетелью человека Скорина в соответствии с христианской этикой считает любовь. Однако христианское, а точнее, раннехристианское, или евангельское, понятие «любовь к ближнему» гуманистически перетолковывается Скориной. В представлении мыслителя, человеколюбие не ординарная норма повседневного поведения, а высший принцип взаимоотношений между людьми, универсальный закон частной и общественной жизни (там же, 94). Любовь человека к человеку — основа всех прочих добродетелей. Каждый человек, предписывает мыслитель, «наиболей любовь ко всим да соблудаеть, еже есть совершена над все иные дарования, без нея же ничто проспешно ест» (там же, 132. Курсив наш.— С. П.). Человеколюбие, полагает Скорина, является имманентным свойством человеческой духовности, естественным нравственным законом, написанным богом в сердце каждого человека. Характерно, что в иерархии моральных ценностей «вера» у Скорины стоит после «любви» (см. там же). Принцип любви распространяется Скориной не только на представителей христианского вероисповедания, но обращен «ко всякому человеку». Скорина, таким образом, полагает, что в другом человеке необходимо видеть человека, подобного себе, независимо от его положения в обществе, вероисповедания, национального происхождения. Гуманистическое толкование Скориной проблемы человека, по-видимому, является одной из причин, в силу которых ученые до сих пор не могут установить, к какому вероисповеданию он принадлежал. Как мыслителю Скорине свойственно глубокое уважение к «простому и посполитому человеку», высокое понимание его достоинства, которое, по мнению мыслителя, заключается в интеллекте, нравственных добродетелях, общественной активности, а не в богатстве, власти, сословной принадлежности. Сам Скорина был полон чувства собственного достоинства и гордости от того, что первая в восточнославянском мире печатная книга «выдана и выложена повелением и працею» его, «ученого мужа Франциска Скорины из славного града Полоцка, в науках и в лекарстве учителя». Утверждая в духе эпохи Возрождения свою личность и свое достоинство, мыслитель тем самым утверждал личность и достоинство каждого человека: в соответствии с провозглашенным им же самим нравственным принципом поведения Скорина относился к любому человеку так же, как к самому себе.

Что касается справедливости, то она, согласно Скорине, по своему происхождению также является врожденным божественно-природным моральным понятием. Человеколюбие и справедливость — два главных критерия морального поведения человека, на базе которых Скорина формулирует свой нравственный категорический императив. На основе человеколюбия и справедливости, считал он, должны не только строиться взаимоотношения между людьми, но и составляться юридические законы, отправляться правосудие, осуществляться государственное управление и политика (см. 3, 95; 115). Скорина, таким образом, был весьма близок к мысли Аристотеля о тождестве справедливости и добродетели (153, 84—85).

Хотя Скорина и признавал важность самоуглубленности и созерцательности, однако же предпочтение он отдавал социально активной, общественно полезной, деятельно-практической жизни. Интеллектуальные и нравственные добродетели человека существенны лишь в том случае, считал Скорина, если они имеют, как мы сейчас выражаемся, «выход в практику», служат «посполитому доброму»; если люди во имя общественного блага, «отчины своея» не жалеют «всякого тружания и скарбов», отдают себя целиком и полностью «розмножению мудрости, умения, опатрености, разуму и науки» (3, 24; 59). Утверждение в качестве идеала активной, общественно полезной, деятельной жизни отражало самосознание торгово-ремесленных слоев городского населения, являлось одним из моментов формирующейся раннебуржуазной идеологии Возрождения. В итальянской этикогуманистической мысли это линия К. Салютати, Л. Бруни, Л. Альберти, переосмысливших с позиций ренессансного гуманизма стоицистскую концепцию высшего блага и социально-нравственного долга человека (см. 124, 106—190). Характерно, что служение общественному благу, Отечеству, «людем посполитым» Скорина возводит в ранг подвижничества. Следует отметить коренное расхождение мыслителя с ортодоксальным христианством по данному вопросу. Если для официальных христианских философов подвижничество — это в основном религиозная аскеза, служение богу и церкви, то для Скорины подвижничество — это главным образом служение обществу, родине, людям, т. е. светская общественно полезная деятельность. В представлении мыслителя, служение общему благу, Отечеству, людям — это и есть служение богу. Направленность своей деятельности Скорина объясняет следующим образом: «Ко чти и к похвале богу и людем посполитым всем к пожитку» (3, 34); «богу ко чти и людем посполитым к научению» (там же, 44); а свой перевод книги Иудифи мыслитель адресует просто «людем посполитым руского языка к пожитку» (3, 60).