Отбытие Орбитсвиля - Боб Шоу

Уйдя из зоны узконаправленной звуковой волны, Даллен шагнул в комнату напротив и обнаружил там общество, весьма напоминающее то, которое он оставил: группки по три-четыре человека с серьезными лицами попивали янтарные коктейли. Пробравшись между ними, Гарри направился во флигель, где всего лишь вчера он впервые увидел невероятный мозаичный витраж. Студия пустовала. Лепестки трилистника, подсвеченные сзади диффузионными лампами, давали неоднородное освещение. Мозаика, изображавшая три Вселенные, незаметно исчезавшие в таинственном мраке, вызывала мысль об огромности космических пространств, расположенных за границей видимой Вселенной. Даллена снова охватило благоговение перед результатом огромного труда. Он не обладал развитым художественным восприятием, поэтому главным критерием оценки произведения искусства была для него сложность воплощения, подвергающая испытанию талант и терпение художника. В этом смысле витраж, состоящий из сотен тысяч многоцветных стеклянных зернышек, был самым выразительным и впечатляющим произведением искусства, какое он когда-либо видел.

– Это не продается, – услышал он голос Сильвии Лондон.

– Жаль, я намеревался заказать дюжину-другую. – Он обернулся и почувствовал согревающую волну тепла. Все в Сильвии казалось ему совершенством: лукавинка, светившаяся в умных карих глазах, решительный подбородок и сильная, но неотразимо женственная фигура в свободно ниспадающем белом платье.

– Вероятно, я могла бы сделать для вас маленькую мозаику, – сказала она.

– Нет, маленькая – совсем не то. Именно размеры этой штуки, отдельные кусочки стекла, и делают ее тем, что она есть.

Губы Сильвии дрогнули.

– Вы – диалектический материалист.

– Ну-ка, повторите, и я за себя не ручаюсь, – грозно сказал Даллен. Сильвия рассмеялась, и вдруг его руки сами собой потянулись обнять ее. Он замер, ему показалось, Сильвия тоже чуть вздрогнула, и в ее глазах промелькнула тревога.

– Я говорила с Риком, – сказала она. – Он рассказал о вашей жене и сыне. Я раньше слышала, но не представляла… Я не связывала вас…

– Все нормально. Не надо об этом.

– Мне говорили про людей, которых полностью вылечили.

– Это зависит от того, как близко от оружия они находились. Если затронуты только клетки памяти, тогда человека можно переучить, почти восстановить его личность за год или около того. У такого человека не повреждены связи в коре полушарий. Если же они повреждены…

Даллен замолчал. Неужели он способен вот так, словно посторонний, обсуждать эту тему? Неужели сработало то, в чем он не готов признаться даже самому себе?

– Кона и Микель поражены с очень близкого расстояния. Я думаю, как личности они исчезли.

– Простите меня. – Сильвия помолчала, глядя ему в глаза, потом слегка вздохнула, как будто пришла к какому-то решению:

– Гарри, я не пытаюсь навязать вам идеи Карала, но существует нечто такое, что мне хотелось бы показать вам. Вы согласны?

– Я не против. Пойдемте.

Сильвия вывела Даллена в короткий коридор, который упирался в тяжелую дверь. Она открылась, едва хозяйка приложила большой палец к замку. Почти всю большую комнату занимала прозрачная витрина, похожая на музейную. Внутри стеклянного параллелепипеда на невидимых проводах были подвешены шесть полированных металлических сфер приблизительно метрового диаметра со множеством чувствительных зондов-игл, закрепленных перпендикулярно поверхности. Провода от оснований зондов уходили в днище витрины и исчезали среди приборов на полу.

– Поразительно, – проговорил Даллен. – Раньше я был допущен к колыбели принца, теперь удостоился права лицезреть королевский будуар.

– Мой муж и пятеро других добровольцев отказываются от жизни ради этого эксперимента, – заметила Сильвия, ясно давая понять, что непочтительность не одобряется. – Зонды не соприкасаются со сферами, как может показаться на первый взгляд, а находятся в десяти микронах от поверхности. Микрорегуляторы удерживают их в таком положении даже при колебании сферы из-за локальной вибрации, микроземлетрясений и прочих изменениях. Система компенсирует все действующие природные силы.

– А для чего все это?

Лицо Сильвии стало торжественным.

– Система не компенсирует паранормальные силы. Карал планирует сдвинуть первую сферу в момент дискарнации. Если это получится, в чем он не сомневается, сфера войдет в контакт с одним или несколькими зондами и по цепи пройдет сигнал.

– Понятно, – Даллен старался скрыть невольный скептицизм. – Доказательство жизни после смерти.

– Доказательство того, что явление, называемое смертью, в действительности – только переход.

– А другие не пытались посылать сигнал "с той стороны"?

– Они не были физиками и не понимали принципа квантован неопределенности и действующих сил.

– Но… До сегодняшнего вечера я никогда не слышал о сапионах, но можно предположить, что, если они вообще существуют, то их взаимодействие с веществом очень, очень слабое. Почему он надеется, что энергия дискарнации, которую должны приносить эти самые сапионы, сдвинет предмет вроде этого? – Даллен постучал пальцем по витрине, указывая на ближайшую сферу.

– Карал учил, что сапионы некоторым образом родственны гравитонам.

– Однако мы не знаем, существуют ли гравитоны.

Сильвия досадливо поморщилась, но казалось, пропустила его ответ мимо ушей и стала рассуждать о ядерной физике, будто не все фундаментальные взаимодействия являются общими для всех частиц, нейтрино – как раз пример такси частицы. Поэтому нечего бояться сапионов, вступающих лишь в ментальное взаимодействие. Это просто еще одна экспериментально не обнаруженная частица, такая же, как гравитон.

В картине, которую нарисовал себе Даллен, умерший Карал Лондон, оседлал рой гравитонов и мчался среди звезд навстречу полированной сфере. Потом вспомнил, что у Лондона есть еще пятеро пожилых последователей: один – на Орбитсвиле, другой – на Терранове и трое – в разных точках Земли. У них столь же фантастические планы, и каждый нацелен на свою собственную сферу. Все это представлялось Даллену сущей нелепицей.

– Извините, – сказал он. – Ваша теория для меня чересчур неожиданна. Сразу трудно в нее поверить.

– На данной стадии от вас этого не требуется. Главное, чтобы вы согласились: она не противоречит современной физике.

Сильвия произносила фразы как раз навсегда затверженный урок.

– Личность есть совокупность ментальных сущностей, образующих структуру в ментальном пространстве. Она переживает разрушение мозга, хотя для ее развития требуется его сложная физическая организация.