Доисторическая история - Светлана Найцева

– Полдень? – удивилась Нгао. – Нгао долго спала. Где Нуо и Олан?

– Нуо и Олан ушли на охоту. Три дня дочь Тхена не должна выходить из хижины, и ни один мужчина не должен видеть Нгао.

9. Свирепый Оур

Нуо и Олан поели на рассвете и сразу ушли на охоту. Раннее утро давало единственный шанс найти леопарда, пока он не залег отдыхать. Леопард охотился ночью, а днем отлеживался где-нибудь на дереве, и тогда найти его было довольно трудно. Пятнистая черно-желтая шкура прекрасно сливалась с листвой.

Охотники сразу отправились к поселению обезьян. Вездесущие Кичи обычно знали, где залег хищник, и далеко обходили это место. Карамы традиционно угостили вожака стаи. Едва Нуо издал звук, которым обезьяны обозначали леопарда, как они страшно переполошились.

Из их возгласов охотники поняли, что ночью Оур убил одну из обезьян, на рассвете ушел на водопой, там и залег на дереве. Пообещав обезьянам расправиться с обидчиком, они направились к реке.

– Олан не должен помогать Нуо, – проговорил сын Сиума. – Нуо не помогал Олану победить Ирра.

– Олан не будет помогать Нуо, – согласился сын Нома.

Они шли, внимательно оглядывая деревья, но все равно не увидели леопарда. Нуо успел лишь услышать какое-то движение и тихое ворчание. Резко обернувшись, он увидел прыгнувшего с дерева зверя.

Сын Сиума держал копье в левой руке и успел лишь направить его на Оура, а правой схватить нож. Леопард наткнулся на копье животом. Удар был настолько сильным, что выбил древко из руки охотника. В следующую секунду зверь налетел на человека.

Когти Оура вцепились в спину Нуо. Одновременно леопард хотел прокусить человеку шею, но сын Сиума успел отшатнуться и подставить правое плечо.

Человек упал на спину, леопард сверху на него. Нуо дважды погрузил нож в сердце Оура. Взревев от боли, зверь поднял голову. Сын Сиума вонзил нож ему в глотку. Затем он сбросил с себя ослабевшего зверя и, вскочив на ноги, отбежал в сторону. Леопард в агонии дернулся несколько раз и затих.

Сын Нома широко раскрытыми глазами наблюдал за этой неимоверно быстрой схваткой. Все случилось буквально в течение нескольких секунд.

– Нуо очень быстрый и ловкий, – наконец проговорил Олан. – Оур меньше Ирра, но очень стремительный и опасный. У Оура нет постоянного логова. Оур всегда нападает неожиданно.

– Нуо знает, – кивнул сын Сиума, он сам никак не мог прийти в себя от неожиданности. – Оур охотится, прыгая с дерева Урну на спину и разрывая глотку. Даже Ирр очень редко нападает на Урна. Пусть Олан зажжет огонь и прижжет раны.

Он выдернул копье из тела леопарда. Зверь был мертв. Нуо взял нож и принялся сдирать шкуру.

Олан быстро развел костер, раскалил на огне ветку и принялся прижигать раны на спине друга. Нуо не отрывался от работы, лишь до боли сжимал челюсти при прикосновении тлеющей ветки.

Когда Олан прижег все раны на спине, Нуо отложил нож и повернулся к нему лицом, чтобы он обработал плечо. Здесь раны были очень глубокие. Олану пришлось повозиться, прежде чем удалось остановить кровотечение. Затушив огонь, сын Нома тоже взял нож и принялся помогать другу. Вместе они быстро разделались с леопардом.

Проходя мимо поселения обезьян, Нуо и Олан снова угостили вожака Кичи. Затем Нуо показал шкуру Оура, и Кичи разразились восторженными возгласами.

В поселение они вернулись уже после полудня. Эяо ждала возле хижины Олана. Увидев вернувшихся охотников, она подбежала к ним и замерла, глядя на брата расширившимися глазами.

– Нуо убил коварного Оура, – с улыбкой сообщил он, остановившись возле своей хижины и снимая с плеча сетку со шкурой.

– Нуо весь изранен! – воскликнула Эяо.

– Оур очень опасный зверь, – пожал плечами сын Сиума и поморщился от боли.

– Эяо перевяжет раны Нуо. Пусть Нуо сядет.

Она вынесла из хижины собранную заранее траву. Эяо ожидала, что брат будет ранен, поэтому заранее с утра набрала побольше травы, которую показала ей Нгао. Покрыв спину брата сплошным слоем размятой травы, Эяо накрыла все крупными листьями и взяла лиану и тут же положила ее обратно.

– Лианой это не закрепить, – заметил сын Нома.

– Эяо видит, – кивнула она и убежала в хижину Сиума.

Через минуту Эяо вернулась с широкой полосой оленьей кожи. Она обернула кожей спину и грудь Нуо и затем закрепила все лианой.

Раны на плече были очень глубокими, но не такими большими. Их Эяо обложила толстым слоем травы и накрыла листьями. Олан и Эяо сели возле Нуо.

– Эяо приготовит шкуру Оура для Нгао, – сказала она. – Нуо ранен и не сможет обработать шкуру.

– Нуо рад словам Эяо, – улыбнулся сын Сиума. – Как Нгао?

– Дочь Тхена просыпалась днем, немного поела и снова уснула. Духи приняли дочь Тхена в племя карамов.

– Как Оуи? Оуи недовольна?

– Да. Оуи не нравится, что Нгао сиху.

– Нуо любит маленькую сиху. Сын Сиума хочет защищать Нгао от всех врагов.

– Да, Нуо любит Нгао, – согласилась Эяо. – Сын Сиума убил для Нгао Оура. Это очень опасно.

– Оур напал неожиданно. У Нуо не было времени отразить нападение.

– Сын Сиума великий охотник, – улыбнулся Олан. – Нуо успел обернуться и встретить Оура оружием. Если бы Оур прыгнул Нуо на спину, даже Олан не смог бы помочь сыну Сиума.

– Нуо и Олан не могут погибнуть! – Эяо поежилась. – Эяо и Нгао любят Нуо и Олана!

Нуо с улыбкой обнял сестру правой рукой. Боль в плече сильно уменьшилась, но еще тревожила.

– Нуо и Олан голодные, – отстранившись, проговорила дочь Сиума. – Эяо принесет поесть.

Она убежала в хижину вождя, забрав с собой шкуру леопарда. Через несколько минут Эяо принесла еду и села вместе с Нуо и Оланом, но есть не стала.

– Почему Эяо не ест? – поинтересовался сын Сиума.

– Эяо ела с Нгао, – ответила она.

– Через два дня Эяо войдет в дом Олана сына Нома. Эяо рада?

– Очень. Нуо рад, что приведет в дом Нгао дочь Тхена?

– Нуо очень рад помочь маленькой сиху.

– Нгао больше не сиху. Нгао прошла очищение по обряду карамов. Духи приняли дочь Тхена.

– Если бы все так думали, – вздохнул сын Сиума. – Нуо боится, в племени так и будут считать Нгао чужачкой.

– Привыкнут, – пожал плечами Олан. – Олан не думает, что кто-нибудь осмелится, открыто обидеть жену такого великого воина, как Нуо сын Сиума.

– Нуо и Олану надо отдыхать, – сказала Эяо. – Пусть раны заживают до обряда.

Она ушла в родительскую хижину. Охотники вошли в хижину Нуо. Морщась от боли, сын Сиума лег на постель вниз лицом. Олан сел рядом на полу, откинувшись назад и прислонившись спиной к стене.

Нуо вскоре задремал. Сын Нома сидел, прикрыв глаза, и время от времени с тревогой поглядывал на друга. Обычно Нуо не спал днем, и эта внезапная слабость, скорее всего, означала, что у него начинается лихорадка.