Кремлевское дело - Николай Иванов

Отрицательная роль нашего руководства проявилась и при расследовании других уголовных дел в Узбекистане. Например, следствие по так называемому «хлопковому делу» проведено таким образом, что к уголовной ответственности были привлечены более двадцати тысяч второстепенных лиц, а главные организаторы этих массовых преступлений из числа областных и республиканских звеньев остались в стороне, сохранив миллионные богатства, нажитые за счёт своих подчинённых, которые по их вине оказались на скамье подсудимых.»

Как же отреагировал Михаил Сергеевич на наше повторное обращение? А никак. Вновь документ спустили вниз и благополучно положили под сукно. На этот раз не посчитали нужным даже снисходительно побеседовать с нами.

Но мы тоже не сдавались. Надо было либо капитулировать, либо продолжать попытки продвинуть вперёд расследование, столкнуть с мёртвой точки вопросы, решение которых, увы, зависит только от руководства страны.

В ноябре 1986 г. мы вновь обратились к Горбачёву. И на этот раз документ, побывавший, как мы выяснили по своим каналам, у него на столе, постигла прежняя участь: никакой реакции. И тогда с аналогичной запиской мы обратились уже к Ельцину. Мы писали, что по предыдущим обращениям реальных мер не принято. Продолжает восседать в своём кресле Усманходжаев, хотя выявленная следствием сумма полученных им взяток уже превышает 1 200 000 руб. Спокойно чувствуют себя Осетров, Салимов, Абдуллаева и другие руководители республики, а их покровители, засевшие в цековских креслах – Могильниченко, Пономарёв, Ишков, по-прежнему дезинформируют руководство страны. Как ни в чём ни бывало пребывает на посту второго секретаря ЦК КП Молдавии Смирнов. Чурбанова руководители Прокуратуры СССР доводят до самоубийства. Мы вновь обратили внимание на массовые репрессии против второстепенных правонарушителей в Узбекистане, проводимых мафиозной группировкой Усманходжаева и правоохранительными органами республики и центра: «Трёхлетнее расследование убедило нас в том, что «принципиальность» нашего руководства проявляется лишь в отношении второстепенных и третьестепенных нарушителей закона и вовсе отсутствует, когда речь идёт об организаторах. По существу они явились их жертвами, у них не было другого выхода, чтобы устоять и выжить в тех невыносимых условиях, когда, начиная от Рашидова и кончая руководством районного звена, все вымогали взятки у подчинённых. Мы глубоко убеждены, что поголовные аресты такого количества людей без учёта степени вины и реальной ситуации, в которой было ими совершено правонарушение, является ошибочным, политически вредным решением. Эта гигантская масса на местах лучше любого прокурора знает поимённо главных преступников, знает также, благодаря кому они вовлечены в эти преступления. Поэтому привлечение одних и оставление на свободе организаторов приведёт к взрыву недовольства, что уже имеет место, когда сотни людей окружают райкомы, обкомы, ЦК КП Узбекистана, требуя справедливости в решении их судеб. Не отрицая свою вину, они открыто ставят вопрос об ответственности тех, кто сделал из них преступников. И никто до сих пор не может дать им разумного ответа.

…Эти люди убеждены – беззаконие совершается от имени государства. К примеру, если взять за основу, что каждый из двадцати с лишним тысяч привлечённых к уголовной ответственности по «хлопковым делам» имеет 100 родственников (крайне заниженная цифра), то окажется, что более 2-х с лишним миллионов населения автоматически встанет в оппозицию к акту государственного правосудия. Не является ли это блестящим доказательством разрушительной работы со стороны административных органов в борьбе с организованной преступностью, когда корни, породившие это явление, сознательно (а точнее – преступно) остаются нетронутыми, в то время как карательные усилия направляются на побочные явления. Получается так, что зло вновь порождает зло, а добро оборачивается в свою противоположность.

Трагедия этой республики с 18-миллионным населением не знает аналога в стране по степени социального разложения общества. И всю полноту ответственности за происшедшее должны нести руководители республики и их приспешники на местах, а не «стрелочники». Мы категорически выступаем против неоправданных массовых репрессий в этом регионе в виду их полной политико-правовой несостоятельности и крайне негативных последствий для оздоровления социальной обстановки в Узбекистане.

Таким образом, действия нашего руководства вольно или невольно объективно совпадают с позицией группировки Усманходжаева. В чём это выражается? Во-первых, делается всё возможное, чтобы организаторы были оставлены на своих высоких постах вместе с награбленными богатствами и не понесли наказание за содеянное. Во-вторых, всё направлено к тому, чтобы к уголовной ответственности было привлечено максимально возможное количество людей из той социальной группы, которая была вынуждена выполнять преступные установки своего руководства. И, наконец, в-третьих, поступая таким образом, руководство Прокуратуры Союза ССР и группировка Усманходжаева выступают в роли «активных борцов» с организованной преступностью в Узбекистане, что вполне удовлетворяет тех и других, независимо от того, что все выявленные в ходе следствия основные проблемы республики по-прежнему остаются нерешёнными. Действия этих лиц отличаются лишь целями и мотивами их поведения. Если прокурорские работники проявляют нерешительность, граничащую с беспринципностью, не хотят рисковать и брать на себя личную ответственность, чтобы не вызвать гнев и раздражение защитников этой преступной группировки, то Усманходжаев со своими приспешниками всячески лавируют, пытаясь предстать перед Центром принципиальными и чистыми руководителями, сохранить занимаемое положение и уйти от ответственности. Именно этим объясняется то обстоятельство, что наиболее крупные уголовные дела, расследуемые в Узбекистане, умышленно не были объединены в одно производство, чтобы профессионально корректировать тактику и стратегию всего следствия, ибо в таком случае вскрылись бы огромные масштабы преступной деятельности тех лиц, которые сегодня необоснованно берутся под защиту…»

Мы не случайно дословно приводим эти выдержки из наших посланий Горбачёву и Ельцину в ноябре 1986 года. Не прошло и трёх лет, как нас стали обвинять в том, против чего мы открыто выступали. На съездах народных депутатов и сессиях Верховного Совета СССР именно на нас мафиозное лобби пыталось возложить ответственность за аресты десятков тысяч людей в Узбекистане. Делалось это вопреки официальной информации Прокуратуры, где указывалось, что за 6 лет группа привлекла к уголовной ответственности лишь 62 человека. Тем не менее, с подачи Лукьянова, отлично знавшего фактическую сторону дела и умело дирижировавшего депутатским оркестром, нас обвинили в репрессировании десятков тысяч жителей республики.