Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр

Буквально через пять минут после оплаты заказа передо мной стояло прохладное, из погреба, вино и стакан. Я наполнил его наполовину и попробовал напиток. Язык сразу распознал вкус спирта, который был достаточно выраженным, а также виноградные нотки. Нравилось ли мне это питье? Раньше я предпочитал пиво, но это было в другом мире, плюс, сейчас я не чувствовал каких-либо предпочтений в алкоголе. Налил опять, выпил.

Второй стакан пошел легче, но определенности не добавил. Просто пойло, которым можно очень быстро убиться.

Меня уже чуть повело. Организм был на пределе и сейчас активно восстанавливал то, что повредила богиня. Я же, как штампованный предатель из военного кино, вероломно нанес удар в спину в самый неподходящий момент и сейчас сидел и заливал зенки посредственным вином.

Просидел я достаточно долго, не меньше двух часов. Уже окончательно стемнело, народ с уличных столиков и лавок разошелся: кто-то перебрался внутрь трактира, кто-то пошел прочь от питейного заведения своей дорогой. Я выбрал второй путь развития событий, поднялся с пня, который стоял тут вместо стула, и нестройным шагом двинулся в сторону дома.

Не знаю, из-за сумрака я пропустил поворот, либо же специально решил заблудиться в ночном Трейле, чтобы испытать судьбу, но ноги вынесли меня не к уютной лавке нашей домохозяйки, а к одному из общих храмов.

Часто кроме персональных храмов, Семерым строили общий храм для удобства прихожан. Самое строение было в форме полусферы и вдоль стены стояли изваяния богов и их алтари. В самом центре — трое Первородных. Мать, Воин и Жнец. По правую руку от них стояла пара из Купца и Кузнеца, а по левую — Мудрец и Бард.

Я двинулся к мудрецу. Сейчас, за отсутствием какого-либо эмоционального отклика на происходящее, единственное, что у меня осталось — нетвердый рассудок. Так что я встал на колени перед алтарем Софа и начал молиться о том, чтобы он дал мне ума и мудрости выйти победителем из схватки с богиней Лу за мою жизнь. То есть, дал мне достаточно ума, чтобы мои финансовые аудиты проходили правильно.

Когда что-то просишь у богов — всегда нужно давать взамен. Памятуя о странной системе нумерации на клерийском, я предложил богу-мудрецу систему арабских цифр с пояснениями, почему они выглядят именно так. Надеюсь, цифры впечатлят местное божество.

Закончив молитву, я просто привалился к холодному камню алтаря. Сейчас в общем храме было темно и пусто. Тут не было каких-то задних помещений и постоянных жрецов. Условно, такие храмы принадлежали управе и были просто небольшими часовенками, в которые нет-нет, да и заглядывали почтить богов. Серьезные молитвы совершались в отдельно возведенных конкретному божеству храмах.

В какой-то момент мне показалось, что я даже задремал — так тихо и спокойно было, но все же нашел в себе силы встать и пойти в сторону дома. Ориентиром мне выступала громада замка за моей спиной и, примерно выдерживая направление, я наконец-то вышел на нужную мне улицу.

Меня никто не ждал. Я как можно аккуратнее постучал в дверь и стал ждать, что кто-нибудь выйдет. Открыла мне заспанная Ринта и я понял, что время уже далеко за полночь. Молча зайдя внутрь под неодобрительным взглядом хозяйки, я сходил к бочке на заднем дворе, умыл лицо и пошел спать.

Илий не проснулся или просто сделал вид, что не замечает меня. Без понятия, как старик отнесся к произошедшему, я еще с ним не пересекался. Но что-то мне подсказывает, что после «подарка», который я оставил на лице Лу, о прошлых наших относительно теплых отношениях можно забыть.

Дни продолжали тянуться одним за одним. Я доработал остаток недели — два дня, и получил неполный расчет. Работа продвигалась, Онг справлялся лучше, чем я ожидал. В обед субботы у меня состоялся неприятный для меня разговор с управом, в котором я сказал, что мой писарь, скорее всего, работать над отчетами барона не будет. Вот так и сказал, без каких-либо пояснений.

Михиус только кивнул в ответ — ему же проще, на десять серебра платить меньше за работу, которую сделает и так за свое стандартное жалование Онг. Да, будет не так красиво, но будучи опытным в управленческих делах человеком, Михиус понимал, что в финансовых отчетах главное — содержание, а как написано — уже вторично.

Каждый день я приходил после захода солнца, и хотя больше не пил, но и на ужин специально опаздывал. Говорил, работа в управе. Убедил Ринту, что греть мне не надо, достаточно просто оставить на кухне — сам найду. Радушная хозяйка, которой я все так же помогал каждое утро, этого моего отношения не понимала, но на самом деле мне было просто сложно общаться с эмоционально сложными людьми.

За последние три дня я понял, что Лу выжгла во мне эмпатию как таковую, вместе с которой я потерял способность корректно считывать чужие эмоции. Неизвестно, восстановится ли у меня это чувство со временем или я останусь таким навсегда, но пока у меня была возможность уклониться от общения с бойкой пекаршей, я этим пользовался.

Завтра было воскресенье и мне все же придется столкнуться со своим палачом.

Наутро, когда я уже сделал все нужные по хозяйству дела и быстро позавтракал, с лестницы вниз спустилась Лу. Конечно, я смог бы ускользнуть раньше, уйти в город — так я решил провести свой выходной, но рано или поздно мне придется встретиться с богиней лицом к лицу.

Когда Лу оказалась в общем зале, еще закрытом для покупателей, Ринта тихо выскользнула на кухню, оставив нас наедине.

Во всю левую щеку богини растекся огромный желто-фиолетовый синяк, лицо было немного припухшим. По всей видимости, приложил я ее крепко. В этот момент я прислушался к себе: хоть тень удовлетворения, что моей мучительнице тоже досталось? Нет, тишина.

Я встал с лавки, вытянулся в струну и глубоко поклонился.

— Моя госпожа.

В поклоне я был долгие для меня пять секунд, после чего выровнялся, и вышел на улицу. Кошелек с недельным жалованием я оставил рядом со спальным местом Илия, пусть сам отдаст своей покровительнице. Старый уговор я отменять не стал и решил, что на храм пусть богиня бережет деньги сама, а у меня были другие дела, кроме того, чтобы чахнуть над златом.

Прогулка выдалась познавательной. В обед я перекусил парой пирожков, которые купил за пять медных у лоточника на площади, и продолжил исследовать город.

Трейлу крайне не хватало мощеных улиц, во всяком случае, нижней его части. Грунтовые дороги были слишком пыльными летом, а осенью и весной, я уверен, превращались в непроходимую грязь и болото. Брусчатка была уложена в верхней части, внутри крепостных стен, но вход туда в седьмой день был платным — треть с человека, так что я остался вместе с плебсом в городе нижнем.

К вечеру ноги сами вынесли меня к знакомому святилищу, теперь я тут был постоянным гостем.

После первой молитвы Софу дела пошли в гору. Глаз сам цеплялся за нужные цифры, я моментально находил необходимые данные и выискивал ошибки там, где и помыслить было нельзя. Моя производительность при счете и анализе стала выше, чем когда-либо. Возможно, дело было в эмоциональной пустоте внутри, но я предпочитал думать, что все эти озарения были делом рук Софа. Надеялся, что богу-мудрецу понравились мои рассказы, и он ответил на молитвы душевно покалеченного человека.

Теперь каждый день я рассказывал Софу что-нибудь новое из науки моего мира. Я уже показал Мудрецу простейшие квадратные уравнения, уравнения с двумя неизвестными, изложил основные моменты теоремы Виета, правда, без доказательства, просто как аксиому. На очереди были основы геометрии, а потом, с каждым разом, будем повышать сложность материала.

Чтобы не прогадать с математикой, я добавлял по чуть-чуть физики, которую тоже помнил неплохо. Одной механики и изложенных в ней законов и принципов хватило бы на месяц молитв и получения «разгона» от любопытного божества.

Возможно, не покалечь меня Лу, я бы вывалил все, что знаю, за пару раз. Но сейчас, будучи полумертвым, расчетливым мешком с костями, который шуток не понимал и в цирке не смеялся, я строго дозировал информацию, выжимая максимум из своего багажа знаний. Поддержка Софа была нужна мне на протяжении всей моей работы в мытарской конторе, так что бог-мудрец сидел на жесткой информационной диете.