Меняю любовницу на жену - Марина Серова

— Интересно, сколько мне будет стоить, если я пошлю ей записку через официанта? — спросила я, открывая сумочку.

Его улыбка стала чуть заинтересованней.

— Одной зеленой бумажки вполне хватит. Но я не думаю, что она захочет с вами говорить.

— Может, вы все-таки проводите меня в гримерную? — поинтересовалась я, доставая еще одну волшебную бумажку.

— Вообще-то нам это делать запрещено, но если подкинете еще одну такую же за риск, я покажу, — шепнул он мне.

— До дверей гримерки, — ответила я.

Официант шепнул:

— Пойдете по коридору в дамскую комнату. Я буду вас там ждать минут через двадцать пять, сейчас у нее какой-то гость от хозяина. Пока погуляйте в игровом зале, но, как только гость уйдет, я дам вам знать.

Я согласилась, расплатилась по счету и отправилась в сторону игрового зала, где вовсю пахло крупными деньгами: за столами для игры в кости, у рулетки, возле игральных автоматов.

Я закурила и подумала, что и мне нужно сыграть. Быть в казино и не сыграть было бы все равно что, очутившись в пустыне, отказаться от двухлитровой бутылки холодной кока-колы. Я подошла к сетчатой стальной решетке, отделявшей кассиров от клиентов. Два мускулистых парня в синей форме тупо уставились на меня, когда я остановилась перед их клеткой.

— Слушаю, — вежливо спросил парень за решеткой.

Я положила стодолларовую бумажку на стойку и протолкнула за решетку.

— Фишек на все, — играть так играть, чего мелочиться.

Он моргнул, потом звякнул передо мной горстью медяшек.

Я пошла к ближайшей машине и начала играть. Хладнокровно проиграла девяносто баксов. Потом выиграла — получила назад все свои деньги с удвоенной прибылью. Я собралась поиграть еще во что-нибудь, когда кто-то тихонько похлопал меня по плечу. Обернувшись, увидела официанта.

— Ушел, — шепнул он и кивнул в сторону коридора.

Я подождала, пока он отойдет, опустила жетон в «однорукого бандита» и проиграла.

У дверей дамской комнаты меня ждал официант, он снова едва заметно кивнул, теперь в сторону двери, расположенной напротив. На двери висела табличка «Вход в служебные помещения». Эта дверь была почти незаметна, так как прикрывалась шторой. Мы оказались в полутемном длинном коридорчике. Официант остановился у двери.

— Вот, дальше сами. Но если вас накроют — вы меня никогда не видели. Ясно? — торопливо пробормотал он, растворяясь в темном коридоре.

Я тихо постучала и, дождавшись ответа, вошла в гримерную. Энтони уже успела одеться. Она сидела перед зеркалом в вечернем платье цвета морской волны, очень гармонировавшем с ее рыжими волосами и зелеными глазами. Я подождала, пока она закончит красить губы, разглядывая меня в зеркале.

— Что вам нужно? — проговорила она своим сексуальным голосом, решив, что молчание затянулось.

— Мне хотелось бы поговорить с вами по поводу вашего бывшего мужа, — призналась я.

Котова хмыкнула и, театрально изогнув идеальную бровь, уточнила:

— Которого?

Я не ожидала такого поворота. Мне почему-то только сейчас пришло в голову, что у столь живописной дамочки может быть не один бывший муж.

— Вероятно, первого. Того, который был десять лет назад.

Я почувствовала, что попала в точку.

Антонина переменилась в лице, как-то подобралась и с едва заметным волнением проговорила:

— Только не говорите мне, что вы из нотариальной конторы, я все равно не поверю.

— Почему? — удивилась я.

— На прошлой неделе у меня уже был один представитель нотариуса. Либо вы говорите правду, либо мы прекращаем разговор, — отрезала она.

Я сразу догадалась, что она имеет в виду человека из детективного агентства «Оптимус».

— Хорошо. Я скажу вам всю правду. Человек, по поручению которого вас разыскивали, убит. Более того — есть основания полагать, что его смерть как-то связана с этим расследованием.

— Бросьте, я ничего такого не рассказывала. Меня спросили про нашу совместную жизнь с Алексеем, и я все рассказала.

Если честно, в первую секунду мне показалось, что у меня слуховые галлюцинации. Я попыталась взять себя в руки: мало ли совпадений в жизни? Алексей — довольно распространенное мужское имя.

— Не могли бы вы мне подробнее рассказать о вашей беседе? — попросила я, присовокупив к просьбе несколько портретов президентов известной страны.

Деньги — лучший друг детектива — сыграли свое дело. Антонина начала излагать подробно разговор, состоявшийся между ней и детективом из сыскного агентства.

— Он сказал мне, что ищет Алексея. Его жену недавно убили, а у нее какие-то родственники за границей, оставили ей наследство. Он якобы исчез, и его пытаются найти, так как наследство теперь отходит к нему. Я ничем не могла помочь, давно ничего о нем не слышала… Честно сказать, я не поверила во всю эту чушь. Надеюсь, вы объясните мне, зачем на самом деле понадобилось расспрашивать меня об Алексее? — холодно спросила она, взяла сигарету из пачки и закурила.

— Скажите, вы его по-прежнему любите? — рассеянно поинтересовалась я.

— Люблю? Я ненавижу эту сволочь, — отрезала Антонина.

Вот это да! Ненавидеть такого душку, такого воспитанного, милого, благородного и т. д. и т. п. Хотя, впрочем, развод иногда делает супругов врагами. Мне казалось, что речь идет о разных людях. Потом — я никак не могла понять, зачем информация о прошлом Алексея понадобилась Цыганову. Была бы жива Геля — понятно: очернить мужа в глазах жены, чем не сладкая месть. А теперь?

— Мне хотелось бы поговорить с вами об этом. Почему бы нам не пойти куда-нибудь выпить? — предложила я в надежде, что разговор о прошлой семейной жизни Алекса поможет мне хоть как-то разобраться в создавшейся ситуации.

— Сейчас не могу, — сказала она. — Нужно еще кое с кем встретиться, но я могла бы повидаться с вами через два часа.

— Где я найду вас? — поинтересовалась я.

— Здесь. После выступления я обычно бываю в баре. Народу там меньше, а выпивка такая же, как в ресторане. Там и поговорим.

Оставшиеся два часа я потратила на прогулку по берегу моря и посещение маленького уютного кафе на набережной. Здесь готовили замечательный кофе по-турецки — в песке, по всем правилам. К кофе подавались крохотные рогалики с марципаном и засахаренный миндаль. Ничего подобного по вкусу я не пробовала. Все же поездка на юг оказалась удачной, подумала я, допивая третью чашку густого божественного напитка. За этим занятием я едва не пропустила время назначенной встречи, хорошо, что все тут, в небольшом курортном городке, рядом.

Я вернулась в ресторан, разыскала бар. Антонина уже с нетерпением поглядывала на часики, когда я вошла в полутемный душноватый зал. Перед ней на стойке уже стояли три пустых бокала из-под мартини.

— Добрый вечер, извините за опоздание, — проговорила я, усаживаясь рядом.

Судя по блестевшим глазам, рыжая стриптизерша была уже довольно пьяна. Только сейчас я заметила морщины у нее под глазами и у носа, на сцене она казалась гораздо моложе. Может быть, из-за того, что сейчас Антонина была без косметики, а может, сказывалась усталость рабочего дня. Не думаю, что махать ногами и воспроизводить сексуальные телодвижения легче, чем стоять у станка.

— Ничего, я никуда не тороплюсь, вся ночь впереди, — пробормотала она слегка заплетающимся языком. — Повторить, — приказала она бармену. — Пить будешь? — обронила она, глядя куда-то мимо меня.

— Мне то же самое, — попросила я бармена, устраиваясь поудобнее на высоком табурете. — Энтони… — обратилась я к ней.

— Брось, я же не на работе. Зови меня Тоней.

Я пожала плечами. Тоня так Тоня, хотя это имя не шло ей совершенно.

— Ему тоже не нравилось, — хмыкнула моя собеседница, словно уловив мои мысли. — Слишком мещанское.

— Алексею? — уточнила я, отпивая из бокала.

— Ему, конечно. Он ведь у нас утонченная натура, хоть и детдомовский, — хихикнула она.

— Детдомовский? — Я удивилась. Помнится, Алексей говорил о своих родителях, что отец его — преподаватель в каком-то институте, а мама — художник-иллюстратор.

— Ага, детдомовский. Только он об этом вспоминать не хотел. Такое прошлое унижает человека. Его подкинули в дом малютки без имени и фамилии. В приюте так и записали — подкидыш, а потом слово в фамилию переделали, и стал он Подкидышев. Когда на мне женился, Алексей сменил свою неблагозвучную фамилию на мою.

Забавно, а мне, по манерам Алекса судя, казалось, что он из благополучной интеллигентной семьи, где по выходным ходили в музеи и театры, а вечерами читали книги за круглым столом. Портрет, нарисованный Тоней, резко отличался от Алексея, которого я знала.

— А почему вы развелись? — спросила я, заметив, что Антонина собирается заказать еще одну порцию мартини.

— Потому что я перестала быть ему нужной. Мы познакомились с ним на море, он меня очаровал. Все рассказывал про свое тяжелое детство, про желание завести семью и прочее. Я втрескалась в него по уши, в Питер привезла, прописала в своей двухкомнатной квартире. Я тогда в хореографическом училище училась, балериной стать мечтала, перспективной была, вот он и польстился. А потом мы в аварию попали. Леха пьяный за рулем нашего «жигуленка» сидел, врезался в грузовик. У него ни одной царапины, а я ногу сломала. Про балет пришлось забыть, никакой перспективы, никакой заграницы и лишних денег. Пошла в клуб кружок танцев вести. А этот скот нашел себе тетку постарше, но с кошельком толстым, дочь какого-то чиновника. Роман с ней закрутил, на развод подал, да еще полквартиры у меня оттяпал.