Рабство Кольца (СИ) - Изотов Александр

— А Ноты? Ты узнала что-нибудь про них?

— Я думала, ты мне поможешь разобраться, — сказала Фонза, — Эти ноты связаны с осколками.

Конечно, я сомневался, что наш мозговой штурм чем-то поможет, но спустя пару минут нарисовалась вполне ясная картина.

Шесть высших рас жили себе припеваючи «на той стороне». Имели силу с помощью «гимнов» управлять там природой и всё такое.

Потом там захватил власть «тёмный властелин»…

— Стрёмный, — хохотнул Бобр.

Мы все строго на него глянули, но от улыбки не удержались.

— Вот именно, что стрёмный, — кивнула Фонза, — К какой расе он принадлежит, кто такой вообще, нигде не написано. Чистое зло прямо.

Получалось, он каким-то образом смог противостоять магии высших рас, и даже грозился их уничтожить.

— Шесть высших рас бежали из того мира, — Фонза начала перечислять, — Орки, гоблины, эльфы, гномы, дриады, кентавры.

— Так бы и сказала — совокупность рас, — хмыкнул Бобр, у которого в глазах появилась скука.

— Так вот, в нашем мире у них уже не было этой магии. И я нашла утверждения Аида, как он сожалеет, что остальные боги вместо того, чтобы найти способ «извлечь силу, хотят завладеть ей».

— Извлечь силу? — спросил я, — Какую, того властелина?

— Я думаю, гимны? — Фонза подняла одну бровь.

— А Ноты? Или это и есть гимны?

— Гимны, ноты. Называй как хочешь, но Гимли Кольцетреский, когда расколол кольцо, совершил ошибку, — прошептала последние слова Женя.

— Но такого не может быть, — вдруг подала голос Биби, — Ведь история же говорит…

Но Фонза уверенно перебила рыжую:

— История говорит, что до раскола кольца не было Великих Прорывов.

— Ну, это мы уже поняли, — отмахнулся я, — Молчарь же говорил, что куда осколки спустили, те Прорывы и стали Древними.

— Вечными, Гера, — с глазами, полными страха, сказала Фонза, — До раскола кольца не было вечных Прорывов.

Над нашей полянкой воцарилась тишина. Где-то в стороне прошелестела листва, мы заметили, как пробежала дриада Дафна Дубыня, окликнувшая какого-то ленивого гоблина.

Блонди даже не шелохнулась, её тоже «проняло». А я всё пытался хоть как-то организовать в голове ту кучу информации, что получил сейчас.

Глава 11, в которой двойной шпион

Мы сидели у себя в холле после консультации с ректором по поводу журналистов. Вся лекция Дворфича о том, что можно говорить журналистам, а что нельзя, пролетела передо мной, как во сне.

Уж слишком сильно в душу залегли слова Фонзы о том, что своей хитростью «властелин той стороны» обеспечил себе постоянные прорывы в наш мир.

Из наказов Дворфича мне больше запомнились слова о том, что теперь нам прогулки по Баттонскиллу заказаны.

«Только библиотека, только стадион с играми и тренировками, только аудитории с лекциями. Только сад, только оранжерея. Всё, что относится к учёбе», — таков был вердикт Гномозеки, — «Тегрий Павлович лично проследит за вами. Других преподавателей я уведомлю, так что о любых ваших действиях я рано или поздно узнаю».

Самое интересное, ректор застал в саду нас вместе с Фонзой и Кентом, и потребовал от них тоже присоединиться. Кенту с его зельями и экспериментами и так досталось, теперь же за любую помощь нам ему грозило исключительное наказание.

Фонзу же предупредили, что даже любого самого талантливого студента так же может ждать проступок за нарушение правил Баттонскилла.

А ещё мне запомнились чёрные кудри Жени Пашневой…

Меня вырвал из воспоминаний Боря:

— Не, ядрён батон, это какой-то попадос, — проворчал он, нервно постукивая пальцами по столешнице, — Мы ж мир спасаем!

— Вот тут я с тобой согласен, деревня, — вздохнул Лекарь, — Мы вывели на чистую воду заговорщиков, а нас вот так.

— Итс булл щит, — рявкнула Блонди, — Факин систем!

Бобр даже чуть ссутулился, и покосился на Биби:

— Это чего это она?

— А в магический лес тоже нельзя, — вздохнула Айбиби, — Гель-лак отпадает.

— Прикольно, — Бобр усмехнулся, — Голды завались, полный склад всякого шмотья, но к гномам идти нельзя. А мне нагрудник чинить надо.

Да, на вопрос, как нам дальше жить, Гномозека сказал, что всегда есть склад со старым пердуном-эльфом. А о том, что там амуниция и тариф оставляют желать лучшего, ректор слышать не хотел.

«Система обучения даёт каждому тот минимум, который требуется для полноценной жизни в обществе игроков!»

Поджав губы, я стиснул кулаки, а потом достал свой журнал. Стал равнодушным взглядом скользить по страницам.

Статус, квесты…

Только-только забрезжил рассвет, я получил настоящий класс, и вдруг система надавила на нас всей своей массой.

Вот и мой отец пытался бороться с системой…

Ну же, Гончар, что бы сделал твой отец? Чекан, где бы ты искал выход?

А выход нужен, мы должны действовать. Семнадцать лет прошло с момента последней попытки выхода «властелина» в этот свет, а Министерство и в ус не дует.

Моя команда смотрела на меня и всё понимала. Теперь они тоже верили мне, после всего того, через что мы прошли.

Что-то грядёт, но общество игроков просто отрицает это.

Я не сразу понял, что рассматриваю свои квесты. А ведь кое-что изменилось.

Активные задания:

1. Раздобыть зёрна граната с дерева Аида, дарующие шанс на возрождение из мира мёртвых. Выполнено.

Использовать зёрна. Не выполнено. Недостаточный уровень.

2. Сообщить Молчарю о результатах расследования.

Не выполнено. Недостаточный уровень.

Интересно получается. Запрет Гномозеки сообщать о том, что мы видели в «Белом Гноме», позиционировался системой, как «недостаточный уровень». Но квест-то оставался!

Что главнее? Система или ректор?

Блин, Гончар, ну надо чаще заглядывать в журнал…

— Короче, братва, полный попадос, — повторился Бобр.

Я встал, оглядел всех спокойным взглядом. Упёрся ладонями в столешницу.

— Народ, не в мою смену.

— Э, — Бобр поскреб затылок, — Чего, Герыч?

— Ты же понимаешь, Георгий, что нарушение правил повлечёт за собой двойные штрафы? — Толя ткнул пальцем в колбу с экспометром.

— Я всё понимаю, — ровно сказал я, — А ещё понимаю, народ, что только нарушение правил подарило нам то, что имеем сегодня.

Я не сводил глаз с ребят. Мне хотелось, чтобы они поняли — если остановимся, прогресса не будет. И ждёт нас в лучшем случае прозябание на бумажно-надзорной периферии, офисные клерки в мире игроков. Лучше не придумаешь.

Про обнуление я старался не думать. Да и, если честно, после рассказа тёти Нади о моём загадочном детстве меня эта процедура уже не так страшила.

— Гайки закрутили, Георгий, — с сомнением покачал головой Толя, — Ректор же намекнул, что любой препод имеет право лепить нам двойные штрафы, а ещё без нашего согласия отправлять в личный холл. Или к тому же ректору.

— Ага, братан. А этот Тегрий Подлыч… он теперь глаз с нас сводить не будет!

— Не совсем, — я покачал головой, — Как они с нами, так и мы…

— То есть?

— В общем, будем действовать с хитростью, — прошептал я, — А этот Тегрий сам же нам и поможет.

— В смысле? — вырвалось у всех одновременно.

— Так, у нас есть Фонза и Кент, это наши связисты, если что, — улыбнулся я.

В дверь постучали.

— Ядрён батон, ты как это сделал? — Бобр ошарашенно обернулся, — Это они, что ли?

Я кинулся к складу, достал оттуда первый попавшийся меч в ножнах, и бросил на стол. Вся команда смотрела на меня с интересом.

Тут же я вытянул из своей учебной связки листок, карандаш, и бросил Бобру. Тот неуверенно взял, посмотрел на эту «совокупность», и поднял на меня жалобные глаза:

— А может, пусть это, другой кто…

— Да погоди ты, держи просто! — отмахнулся я, и кинулся открывать.

К сожалению, а может, и к счастью, за дверью оказался Тегрий Палыч:

— Добрый вечер, плееры. Ну, вторая взбучка от Дворфича, надеюсь, вас не сильно расстроила? — препод улыбался.