Фрэнки Ньюмен против Виртуальности - Михаил Акимов

— Замечательно, Фрэнк! Не буду тебе мешать!

Секундой позже.

— А с этим придурком я сейчас сам разберусь!

Ещё через секунду.

— Мы заедем к тебе в десять, Фрэнк. Это для тебя не рано?

Всё оставшееся до ночи время пытаюсь опознать пересекающуюся игру. Ничего не выходит: слабые всё-таки у меня программы. А выход в Интернет мне, естественно, обрезали.

Наутро в 8.00 на меня приятно посмотреть. По крайней мере, мне. Таким элегантным себя не помню. Костюм, белая рубашка, галстук. В общем, очень надеюсь, что те несколько шагов, которые нам с Кларой предстоит проделать на виду у всех, не очень оскорбят случайных прохожих мужчин. Не знаю, как вы, а я всегда испытываю негодование, когда красивая женщина идёт под руку — а я на это надеюсь! — с невзрачным мужчиной.

В 9.00 аккуратно снимаю с себя всё это и иду бриться во второй раз. В 9.45 я готов снова.

В 10.00 возле моего офиса множественный скрип тормозов — иного я и не ожидал. Выхожу на улицу, подхожу к своему роверу и задумчиво закуриваю. Через минуту хлопает дверца «вольво», и я слышу шаги; потом меня берут за руку. Это Бист-Смайли, который ненавязчиво тянет меня за собой. Высвобождаю руку и говорю:

— Я поеду на своей.

Зря критикуют старика Дарвина: я точно знаю, что человек всё-таки произошёл от обезьяны. А именно, от гориллы, потому что Бист-Смайли после этих моих слов очень удивляется, потом нерешительно топчется на месте — в общем, налицо все человеческие реакции. Затем подходит к лимузину, открывает дверцу и чего-то даже говорит. Оказывается, умеет!

Снова хлопает дверца — теперь это Джейсон.

— В чём дело, Фрэнк? — недовольно говорит он. — Хорошо, езжай на своей, чего не садишься?

— Напарницу жду, — затягиваясь, поясняю я.

Он, по-моему, что-то мысленно произносит, прежде чем уйти. После этого минут пять вообще никаких событий нет, я даже докурить успеваю. Потом снова хлопает дверца лимузина и выходит Клара. Сегодня она одета… Я снова не могу описать её наряд. Наверное, это покупал ей Доусон. В глазах у Клары вызов, но если она думала, что меня можно чем-то изумить, то это зря: за последние недели я и не такое видел. Я подскакиваю, выпячиваю локоть, она берёт меня под руку, и мы идём к моему роверу. В общем, всё, как я и задумывал. До деталей, потому что по пути нам встречается парочка, и женщина смотрит на меня с явным интересом и, кажется, сочувствием. Клара останавливается перед правой задней дверцей. Я с упрёком во взгляде открываю ей переднюю, и она молча садится. Обхожу ровер со стороны капота и сажусь сам. «Вольво», «Мерс» и «Хаммер» в явной расслабухе. Сейчас, ребята, я вас взбодрю, хоть погреетесь. «Пристегни ремень», — командую я Кларе. Мысленно, конечно: откуда в моём ровере ремни?

Уже через 10 секунд у меня — 100 миль в час. Знаю, что ровер на меня не в обиде, наверняка по-дружески понимает: два месяца я лазил под ним, а потом никогда так не ездил; если гоню — значит, мне надо. Вытерпит и не подведёт. Я не гнушаюсь и заездом на встречную; все машины от меня — в рассыпную.

— Фрэнк, что ты задумал? — испуганно кричит Клара.

— Не бойся, Бьюти, я — Эдвенчер! — рычу я. — И едем мы к подвалу. Просто, пусть ребята поволнуются!

Мне показалось, что она хохотнула. Или это двигун ровера так визжит?

На месте мы первые. Я приглашаю Клару выйти, и мы под руку подходим к двери. Она, конечно, не заперта. Поднимаемся на второй этаж, я отбрасываю щеколду и открываю дверь.

— Мне самому спускаться? — спрашиваю я. — Или поможешь, чтобы я встретил тебя уже внизу?

Надо бы мне догадаться, что она не расположена шутить. Клара молча проходит в дверь, я так же молча беру её за талию и вывожу обратно, потом начинаю спускаться первым. Прохожу две ступеньки, полуоборачиваюсь и протягиваю ей руку. Она принимает это без жеманства, и всю лестницу мы идём так. Проходя мимо стены, я с многозначительным и озабоченным видом пробую её на предмет расшатывания, и Клара всхохатывает — теперь-то уж точно! — а потом спохватывается и смотрит на меня. Не знаю, может быть, в её глазах извинение или ещё что-то, я просто снова отмечаю, что они красивы.

Потом мы проходим подвал и оказываемся у двери. Достаю ключ, отпираю, вспышка сканирует нас обоих; я деликатным жестом приглашаю даму вперёд.

— Нет, Фрэнк, — тихо говорит Клара. — Ты первый. Я в игре только с конца первой стадии.

ЧАСТЬ 2

1. «Клара» идёт на абордаж. Стадия первая

Я стою рядом с рулевым и смотрю в подзорную трубу. Чего в неё смотреть, если кроме морской глади ничего не видно? Но так надо. Я ведь — капитан. — Развернуть носовой! — командую я. — Стаксель — влево!

Хорошо, что меня никто не слушает, потому что представления не имею, что будет, если развернут носовой, а что такое стаксель и есть ли он у меня — вообще не знаю. Наш бриг — барк? корвет? — трёхмачтовый, и назывался «Испаньола». Ну, как у Стивенсона в «Острове сокровищ». Не знаю, кто у Блейна сидит на разработке игр, но фантазия у него… Перед тем, как выйти из Ньюпорта, я заставил замалевать это название и написать «Клара». Хотя это был решительный шаг, авторитета мне это не добавило; скорее наоборот. Хорошо ещё, что я капитан, а не… Как тут низшие чины-то называются? Которые непосредственно с матросами дело имеют? В общем, хорошо, что я — не они. У меня есть своя каюта, где я — один, и никто не мешает. Прогуливаясь каждый вечер по судну, я слышу пьяные голоса из… где живут матросы, и с ужасом думаю: а ведь кто-то должен туда время от времени спускаться и говорить им «…!!! и ты!!! Идите и проверьте скорость убегания компаса — капитан только что велел»! Уж не знаю, идёт ли после этого кто-то куда-то или просто хором смеются…

Что поделать, я дёргаю их потому, что только я знаю, что вскоре произойдёт: проходил эту стадию 14 раз. И ещё мне очень хочется, чтобы она быстрее закончилась. Потому что со второй стадии я уже буду вместе с Кларой. Сначала, правда, ещё нужно её отвоевать. Она на пиратском судне, полуобнажённая, привязана к грот-мачте.

Вот! Грот-мачта! Я знал, что мой интеллект меня не подведёт! Где-то я про грот-мачту читал. Наверняка и на «Кларе» есть такая! — Шкипер! — ору я.

Не знаю, кто такой шкипер, но кто-то прибегает.

— Слушаю, капитан! — говорит он, вытянув руки по швам.

— Как у нас дела с грот-мачтой? — рявкаю я.

— Стоит на месте, сэр! — он выкатывает глаза ещё больше.

А ведь приятно, чёрт возьми, когда кто-то стоит перед тобой, выкатив глаза, и готов исполнить всё, что ты прикажешь. Я чувствую, что тоже начинаю увлекаться этим. Что бы ему ещё приказать, чтобы снова услышать: «Есть, сэр»?