Бенефис Лиса - Джек Хиггинс

— Чертовски много жизней от этого зависит. — Эйзенхауэр снова сел за стол. — Хорошо, бригадир. Действуйте и держите меня постоянно в курсе.

До войны Хорнли-филд был авиаклубом. Во время Битвы за Британию здесь была временная база истребителей. Теперь он использовался только для секретных полетов на материк, как правило Лизандеров и иногда Либерейтеров. Взлетной полосой служила трава, но разбега хватало. Здесь была башня, несколько домиков и два ангара.

Командующим офицером являлся бывший командир эскадрильи Барнс, летчик, потерявший руку летом 1940 года. Пилотом Лизандера был летный лейтенант Питер Грин. Сара смотрела на него из окна, громоздкого в летной куртке и шлеме, стоявшего рядом с самолетом.

Было половина третьего утра, но достаточно тепло благодаря гудевшей печке.

— Не хотите ли еще кофе, летный офицер Дрейтон? — спросил Сару Барнс.

Она повернулась к нему и улыбнулась.

— Спасибо, нет. Не надеюсь, что Вестленд предусмотрел туалет в своих Лизандерах.

Он улыбнулся в ответ.

— Нет, боюсь, места не хватило.

Мартиньи стоял около печки, положив руки в карманы кожаного пальто. На нем был твидовый костюм и темная широкополая шляпа, во рту сигарета. Картер сидел у печки и, не переставая, стучал по полу палкой.

— Боюсь, сейчас самое время, если мы, действительно, собираемся двигаться, — сказал Барнс. — Если начать сейчас, на другом конце будут самые благоприятные условия. Если задержимся, будет слишком светло.

— Не могу представить, что могло случиться с бригадиром, — вздохнул Картер.

— Не имеет значения, — сказал Мартиньи. Он повернулся к Саре. — Ты готова?

Она кивнула и очень осторожно натянула свои модные кожаные перчатки. На ней поверх платья было надето приталенное черное пальто с большими плечами, все по последнему слову моды.

Барнс накинул ей на плечи очень большую летную куртку на меху.

— Наверху может быть очень холодно.

— Спасибо.

Мартиньи подхватил оба их чемодана, и они вышли. Грин ждал их около самолета.

— Есть какие-нибудь проблемы? — спросил его Мартиньи.

— Прибрежный туман, но только местами. Легкий встречный ветер. — Он посмотрел на часы. — На большой земле будем в четыре тридцать.

Первой на борт поднялась Сара, потом Мартиньи забросил чемоданы и повернулся попрощаться с Картером.

— До скорой встречи, Джек.

— У вас есть позывные, — сказал Картер, — Крессон должен только послать их. Не нужно никаких сообщений. Мы пошлем Лизандер забрать вас в тот же день, на то же поле, в десять часов вечера.

Мартиньи поднялся на борт, сел в кресло рядом с Сарой, пристегнул ремень. Он не посмотрел на нее и ничего не сказал, но, когда Грин забрался на свое место, взял ее за руку. Грохот двигателей разорвал ночную тишину. Самолет покатился к дальнему концу взлетной полосы и там развернулся. Когда они двигались уже между двух рядов огней, постепенно наращивая скорость, в главные ворота въехал Остин-Принцесс, затормозил около часовых для проверки и понесся по траве к домикам. Когда Дагел Манроу вышел из машины, Лизандер уже взлетел над верхушками деревьев на дальнем конце поля и мгновенно растворился в темноте.

— Дьявольщина! — выругался Манроу. — Задержался на Бейкер-стрит, Джек. Кое-что произошло. Думал, успею.

— Они не могли ждать, сэр, — объяснил Барнс. — Могли возникнуть трудности на той стороне.

— Разумеется, — согласился Манроу.

Барнс пошел прочь. Картер спросил:

— Что имел сказать генерал Эйзенхауэр, сэр?

— Что он мог сказать, Джек? Что может сказать любой из нас? — Манроу пожал плечами. — Теперь балом правит Гарри Мартиньи. Все зависит от него.

— И от Сары Дрейтон, сэр.

— Да. Мне нравилась эта девушка. — Манроу пробрал озноб, когда он осознал, что говорит о ней в прошедшем времени, как от предзнаменования. — Пошли, Джек. Поедем домой, — сказал он и сел обратно в машину.

Софи Крессон ждала на опушке леса в семи милях к северо-западу от Гранвиля около поля, которое создавалось как взлетно-посадочная полоса. Она была одна и стояла рядом со старым фургоном Рено, курила сигарету, прикрывая ее ладонями. Дверь фургона осталась открытой, и на пассажирском сиденье лежал наготове под рукой автомат. Был здесь и приводной маяк. Она ждала в баре, пока Жерар не сказал ей, что они, действительно, вылетели с Хорнли. В таких делах было жизненно важно правильно рассчитать время.

Софи была в вязаной шапочке, которую натянула на уши, спасаясь от холода, и в старой, подбитой мехом, охотничьей куртке Жерара, подпоясанной ремнем, и в свободных брюках. Софи не боялась встретить любой патруль, поскольку знала всех солдат в окрестностях Гранвиля, и они знали ее. Что до полиции, они делали то, что им велели, но среди них не было ни одного, о ком ей не было бы известно много лишнего. В фургоне лежало несколько тушек цыплят и фазанов. Возвращается из очередной поездки на черный рынок: таким было ее прикрытие. Она снова посмотрела на часы и включила приводной маяк. Потом взяла из фургона три фонаря, выбежала на поле и расставила фонари, чтобы получилась перевернутая L с поперечиной на той стороне, откуда дует ветер. Потом снова вернулась к фургону и стала ждать.

Полет прошел без всяких неприятностей, главным образом, благодаря опыту Грина, который совершил больше сорока таких вылазок. Он никогда не принадлежал к школе, рекомендовавшей подлетать к французскому побережью на высоте ниже захвата радаров. Однажды он воспользовался этой тактикой и попал под огонь своего ВМФ. Поэтому, Лизандер пересек полуостров Шербур на высоте восьми тысяч футов, затем слегка повернул к югу.

Он сообщил по внутренней связи:

— Через пятнадцать минут. Готовьтесь.

— Есть шанс нарваться на ночной истребитель? — спросил Мартиньи.

— Маловероятно. Главной заботой командования авиации являются атаки на различные города Рура. Джерри поднял в воздух во Франции все ночные истребители и отправил защищать Отчизну.

— Смотрите, я вижу огни, — перебила его Сара.

L хорошо просматривалась с резко убывавшей при снижении высоты.

— Вот мы и на месте, — сказал Грин. — Я садился здесь дважды, так что знаком с условиями. Сажусь и взлетаю очень быстро. Вы знаете правила, полковник.

И потом они спустились над деревьями к лугу и покатились по нему в направлении огней. Софи Крессон выбежала вперед, размахивая рукой с автоматом. Мартиньи открыл дверь, выбросил чемоданы, выбрался сам и повернулся, чтобы подхватить Сару. Грин потянулся, чтобы закрыть за ее спиной дверь, захлопнул ее и заблокировал ручкой. Рев двигателя стал более глубоким, достиг полных оборотов, когда Лизандер разогнался по лугу и взлетел.

Софи Крессон сказала:

— Пошли, нужно убираться отсюда. Подберите свои чемоданы, пока я соберу лампы. — Они пошли за ней к фургону. Она открыла заднюю дверь. — Здесь только-только места для вас двоих позади этих бочек. Не беспокойтесь, я знаю каждую собаку в округе. Если меня остановят, максимум, что они сделают, возьмут цыпленка и пойдут домой.

— Кое-что никогда не меняется, — сказала Сара.

— Это надо же, бретонская девочка. — Софи направила свет фонаря на лицо Сары и пробурчала: — Бог мой, посылают совсем малолеток. — Она пожала плечами. — Забирайтесь внутрь и поехали отсюда.

Сара присела за бочками. Когда машина тронулась, ее колени коснулись Мартиньи. «Так вот это как», — думала она. — «Это реальность. Теперь это не игра». — Она открыла сумочку и нащупала внутри Вальтер ППК. Маленький бельгийский автоматический пистолет, подаренный ей Келли, она положила в чемодан. Сможет ли она воспользоваться ими в случае необходимости? Время покажет. Мартиньи зажег сигарету и передал ей. Затянувшись, Сара поняла, что никогда не получала такого удовольствия. Прислонившись спиной к стенке фургона, она чувствовала, что живет удивительной, восхитительной жизнью.

Было уже за полдень, когда Сара проснулась, зевая и потягиваясь. Маленькая спальня под самой крышей была обставлена просто, но удобно. Она отбросила одеяло и подошла к окну. Вид вниз на гавань был, поистине, впечатляющий. У нее за спиной открылась дверь и вошла Софи с чашкой кофе на подносе.

— А, ты уже проснулась.

— Хорошо вернуться. — Она взяла с подноса чашку и села на подоконник.

Софи закурила сигарету и спросила:

— Ты бывала здесь раньше?

— Много раз. Моя мама из де Вилей. Наполовину с Джерси, наполовину бретонка. А бабушка родилась в Пемполе. Когда была маленькой, я часто приезжала с острова в Гранвиль. На набережной было рыбацкое кафе, где подавали самые вкусные в мире булочки. Самый лучший кофе.

— Больше не подают, — сказала Софи. — Война все изменила. Посмотри туда, вниз.

Гавань была забита судами. Рейнские баржи, три каботажных судна, множество немецких военных судов. Чувствовалось, что внизу кипит работа. Докеры перегружали содержимое грузовиков, стоявших вдоль причалов, на баржи.