Иллюзия победы. Часть первая - Ник Фабер

спиной Серебрякова. — Да, вот только я уже не знаю, как сказать этим людям, что их родные и близкие не вернутся домой из-за нашей собственной глупости. Как объяснить им, что они погибли из-за нашей тупости

— Ну, не преувеличивай...

— Нас поимели, Серёг, — отмахнулся от него Том. — Что толку отнекиваться. После Дария и Лаконии мы расслабились. Решили, будто самые умные и хитрые. Ага, как же. У Бедергара Штудгард едва не прикончил всех нас. Сам же видишь. От флота осталась половина. В боевом состоянии и того меньше. Если бы не адмирал Свиридова, то вряд ли бы вообще кто-то оттуда ушёл. Чёрт...

— Ну, не всё так плохо, — хмыкнул Серебряков. — Мы же всё ещё живы. Ведь так?

— Ага, — мрачно ответил ему Райн. — Мы то живы. Скажи это им?!

Взмахом руки Том развернул проекцию дисплея к Серебрякову, показав ему список из трёхсот семидесяти трёх имён.

— И это только наша эскадра. А ведь нам ещё повезло. Представь, какие потери на погибших линейных крейсерах? А на дредноутах? Флот будет полгода сидеть в Фаэроне и зализывать раны, как побитые собаки...

Том замолчал, потому что в лёгких закончился воздух. Глубоко вздохнув, он откинулся на спинку своего кресла и потёр уставшее лицо руками.

— Полгода, мать его... — едва слышно прошептал он.

В каюте ненадолго повисла тишина. Том молчал, погружённый в свои собственные мысли, а Серебряков просто не хотел нарушать воцарившееся молчание. Последние слова, произнесённые «тем самым» тоном, мгновенно прояснили для него ещё одну причину такого состояния его командира.

— Скучаешь по ней? — спросил он через пару минут, когда понял, что их диалог так и не продолжится.

— Ты идиот? — поинтересовался у него Райн, не открывая глаз. — Конечно. Я по два раза в день её сообщение пересматриваю.

— Знаешь, в какой-то момент я думал, что ты сорвёшься, — покачал головой Сергей. — Бросишь всё и помчишься к ней на выручку.

— Ты дешёвых фильмов насмотрелся? Я, что, по-твоему, похож на идиота? Или, что?

— Нет. Ты слишком ответственный для этого, — с улыбкой покачал головой Серебряков.

— Тогда ты паршиво меня знаешь. Я ведь... — Райн вздохнул и выпрямился в кресле. — Знаешь, когда я посмотрел её сообщение в первый раз, то почти готов был сделать это. Почти. Как ты и сказал. Бросить всё и лететь на Сульфар. А я ведь даже не знаю, жива ли она вообще, Серёг. Стоит только начать думать и я не могу остановится...

— Она умная девочка, Том, — с полной уверенностью в своих словах улыбнулся Серебряков. — Не переживай. Уверен, что она и Нори в полном порядке. Уж кто-кто, а они могут о себе позаботится.

— Да, знаю я. Просто... После того, что произошло с Ритой, я...

Райн замолчал, не способный подобрать нужные слова.

— А теперь, когда узнал, что она жива, одна только мысль о том, что с ней что-то случится пробирает меня до костей, — наконец сказал он. — После Сульфара, я думал, что Лиза мертва. Мне вообще на всё наплевать было. Когда получил приказ о возвращении на службу, сидел у нас на квартире и пил. Собирал вещи. Думал...

— Я понимаю.

Том посмотрел на Серебрякова и почему-то в этот момент он ни на секунду не сомневался в том, что тот говорит правду. Он действительно понимал.

— А когда снова встретил Риту... — Райн пожал плечами. — Всё как-то само собой произошло. Даже решил, что можно начать всё с начала. А когда случилось всё это дерьмо на Нормандии, то...

— Ты так и не узнал, что произошло с той девчонкой?

— Нет. Пытался, но каждый раз натыкался на сранную завесу секретности. Все документы по этому дело засекречены. Понятия не имею, почему они меня тогда не прикончили.

— Может...

— Может, — согласился Том, не дав Сергею договорить и следом задал уже свой вопрос, желая сменить тему для разговора. — Кстати, ты так и не сказал, чего сюда вообще припёрся?

— Да, вот, решил предложить тебе сходить выпить. А то больше смотреть не могу на твою мрачную рожу.

Том посмотрел на него таким взглядом, словно тот предложил выйти из шлюза подышать вакуумом.

— Я вообще-то занят, если ты не заметил.

— О, да, я вижу, — хохотнул Серебряков. — Сидишь тут в одиночестве. Слова из себя выдавливаешь. Сам же сказал, что всё равно ни черта написать не можешь. Тебе нужно отдохнуть.

— Слушай, Сергей... — начал было говорить Том, но Серебряков его перебил.

— Нет, Том, это ты послушай. Ты сидишь здесь уже сколько? Почти целый день? Изводишь себя. Выдавливаешь строчки, пытаясь вложить в них то, что сможет помочь незнакомым тебе людям пережить потерю. Посмотри на себя. Ты уже выгораешь. Тебе нужно проветрится. Немного отдохнуть. Потому, что если ты и дальше продолжишь заниматься этим мазохизмом, то я из тебя всю дурь выбью.

— Я вообще-то старше тебя по званию, — Райн указал на лежащий на краю стола китель с нашивками командера и командира эскадры. — Забыл?

— А я скажу, что это был дружеский спарринг, — пожал плечами Серебряков.

С удивлением для самого себя Том даже рассмеялся.

— А когда я не подтвержу твоё дурацкое заявление?

— А вам будет трудно говорить со сломанной челюстью, — нагло заявил Серебряков и через пару секунд со смешком добавил, — сэр.

— Тоже мне, нашёл проблему. Я тогда просто рапорт на тебя напишу. Мол избил старшего по званию. Склонял к пьянству. Мешал осуществлять служебные обязанности...

— И, что? Думаешь меня турнут со службы? — Серебряков едва не расхохотался. — Тоже мне, страшилка. Найду чем заняться и на гражданке.

— Значит не отстанешь?

Серебряков лишь покачал головой.

— Ну и пёс с тобой, — вздохнул Том. — Ладно пошли, пропустим по стаканчику, а завтра продолжу.

Райн поднялся с кресла, но, когда протянул руку к кителю, Сергей остановил его.

— Э, лучше накинь сверху что-нибудь из гражданки. Без лычек и прочего.

— Это ещё зачем?

— Традиция, — туманно ответил Серебряков через пару секунд.

***

— Дыра какая-то.

— Да ладно тебе, — отозвался Серебряков, заходя внутрь следом за Томом. — Нормальное место.

Небольшой бар, куда Сергей привёл Райна, находился в одной из старейших частей