Маленькие человечки - Джон Кристофер

Лестница закончилась. Пол был выстлан огромными плоскими плитами, но встречались места, где выступала скала: ясно, что башню строили на естественном фундаменте. Они оказались в небольшой комнате. В двух стенах зияли очень низкие дверные проемы – не более пяти футов высотой. Дэниел направился к одному из них и предупредил остальных, чтобы нагнули головы. Все последовали за ним.

В комнате хранился разный хлам, о котором говорила Бриджет. Она была больше первой, но завалена старой мебелью, коробками, картинами и всякой всячиной. Стефан увидел старый каток для белья с потертыми и выпавшими деревянными шариками, высокое зеркало на ножках, сломанную прялку. Хелен взяла в руки одну 13 картин, Дэниел осветил ее фонарем. Через слой пыли можно было рассмотреть нимф и пастушков – идиллический пейзаж на фоне заката.

– По-моему, именно так и находят картины Рубенса ценой в полмиллиона долларов, – заметила Хелен.

– Это больше похоже на Пуссена, – отозвался Дэниел. – Возможно, потянет тысяч на четыреста, даже если продавать через «Сотбиз».

– Я бы сказала, что стоит проверить, – усмехнулась она. Ее голос казался менее резким. «Все мы, – отметил Стефан, – говорим здесь гораздо тише». Но даже их негромкие голоса звучали как-то странно. Пока остальные разглядывали картину, он прошел в следующую комнату. Здесь оказалось еще больше хлама, а в одном углу – груда камней от обвалившейся стены. За ним последовал Мэт.

– Сколько здесь комнат? – спросил Стефан.

– Не знаю, – ответил Мэт. – Много, но до некоторых не добраться.

– Почему?

– Я покажу вам. Пойдемте сюда, а затем направо.

Сразу за дверным проемом начинались ступеньки вниз. Фонарик высветил две из них, а потом черную воду. Чуть дальше слышался шум падающих капель. Стефан нагнулся и попытался разглядеть, что находится дальше, но ничего, кроме воды, не увидел.

– Здесь глубоко? – спросил он.

– Понятия не имею, – ответил Мэт. – Даже не знаю, есть ли с другой стороны еще комнаты. Это, наверное, уровень воды в озере, а вода просочилась через фундамент.

– С вами все в порядке? – раздался у них за спиной голос Дэниела.

– Да! – крикнул в ответ Мэт и опять повернулся к Стефану. – Пойдемте отсюда.

Они вышли через другой проем. Это был целый лабиринт маленьких комнаток, в основном пустых. Кое-где лежали груды хлама.

Стефан заметил, что потерял ориентацию. Он понял, что в этой комнате они еще не были. Но волноваться не стал: они без труда должны найти выход отсюда, да к тому же до них доносились голоса остальных. Когда они оказались в следующей комнате, Мэт попросил:

– Посветите сюда.

В его голосе послышались нервные нотки. Стефан осветил выступ стены в нескольких дюймах от пола. Там стоял огарок свечи.

– Она говорила, что пропадали свечи, – взволнованно сказал Стефан.

Когда они рассматривали находку, в комнату вошли Дэниел и Хелен.

– Вы думаете, это… – она нервно засмеялась, – что-то вроде уличного фонаря у лилипутов?

– Возможно, свеча стоит здесь много лет, – предположил Дэниел. – Не стоит ее трогать – от нее осталось-то всего около дюйма. Давайте попробуем рассуждать логично.

– Неделю назад ее не было, – сказал Мэт.

Все замолчали.

– Ты не можешь быть в этом уверен, – подал голос Дэниел. – Все комнаты похожи друг на друга.

– Нет, я абсолютно уверен. Но если вы хотите меня проверить, то вон там над дверью должен быть крест и что-то напоминающее часть буквы «С».

Оба фонарика высветили то, о чем он говорил. Крест оказался выдолблен глубоко в стене. Видимо, кто-то потратил на это много времени. Он начал вырезать еще что-то – свои инициалы или, возможно, молитву, – а затем его внезапно увели отсюда, чтобы казнить или выпустить на свободу, или просто перевели в другую темницу. Стефан заметил, что в стену вбиты железные болты.

– Тогда кто-то недавно принес ее сюда. Может, Бриджет? – никак не мог успокоиться Дэниел.

– А зачем ей свеча, если есть фонарик? – спросил Мэт. – В любом случае она не спускалась сюда. Она была слишком занята.

– Я могу обвинить тебя в том же, в чем ты меня там, наверху, – сказал Дэниел. – Ты обнаружил свечу и уверен в том, что ее здесь не было неделю назад. Значит…

– Господи! – воскликнула Хелен. – Сколько можно ругаться? Неужели вы не понимаете, что мы, возможно, стоим на пороге самого фантастического, самого удивительного открытия? – Она протянула руку к свету фонарика, и все увидели обертку от шоколада. – Вот что мы там нашли. Конфеты ведь тоже пропадали.

– Может, это дело рук Мэри, – предположил Дэниел. – Она украла шоколад и спустилась сюда, чтобы съесть. Девушки в ее возрасте ведут себя странно.

– Она всего боится, – возразил Мэт. – Ничто на свете не заставит ее спуститься сюда, и ты это знаешь.

– Но все равно выводы делать рано, – не унимался Дэниел. – Обертка, остаток свечи. От этого нельзя отталкиваться.

– И след, – напомнил Стефан. – Не забудьте про него.

Последовало молчание.

– Мне кажется, пора обратно, – спокойно заметил Дэниел. – Мы обещали Бриджет вернуться через полчаса.

Хелен требовала продолжения поисков, но спустя пять минут была готова идти наверх. Они уже все осмотрели: больше ничего странного не нашлось. Они насчитали всего восемь комнат, кроме первой, где начиналась лестница, и той, что оказалась заполнена водой. Они без труда нашли выход. Стефан замыкал шествие. Он заметил на одной из коробок надпись на немецком языке и открыл ее. Она была набита всякими бумагами. Сверху лежала записная книжка в кожаной обложке – точно такая же, как та, которую дала ему Бриджет. Она оказалась исписанной тем же почерком. Дэниел и Хелен уже шли по лестнице, а Мэт задержался, чтобы подождать его. Стефан спрятал находку в карман.

Глава 8

Когда компания направилась в башню, Уоринг решил сходить в парк, обнесенный стеной. Ему казалось, он попал в другую страну. Отсюда была видна только верхняя часть дома. В центре парка находилось возвышение с солнечными часами, стоя на котором можно было увидеть холмы. Возвышение окружали кустарник, изгороди, цветочные клумбы, тропинки и деревья. Все остальное скрывала стена из красного кирпича. В молодости Уорингу доводилось видеть в Англии парки, похожие на этот. Даже сейчас он мог представить себе, что за стеной простирается не бесцветное пустынное болото, а богатый и ухоженный Гемпшир, где пасется откормленный скот и кругом стоят зажиточные дома. А он – молодой американец, приехавший погостить, которого интересуют социальные вопросы, и он думает о том, что следует послать хозяйке: цветы, чулки или конфеты.

«Воображение, – с сожалением подумал он, – может завести очень далеко, даже вернуть тебя в прошлое, но сам уже никогда не станешь прежним».