Врата Славы. История Ашурран-воительницы - Тиамат

—Кто эти трое? — спросила Ашурран, сгорая от нетерпения.

—Это братья Фиаха, Фиана и Фиахна из Киарана. Воистину хороши эти трое! Девичья повадка у них и братские сердца, доблесть медведя и бешенство льва.

—Ничего бы я так не желала, как разделить с ними время и ложе, — сказала Ашурран, хлопнув себя по бедру.

Воины рассмеялись, услышав ее слова.

—Забудь о своем желании, о лучший воин из женщин, лучшая женщина из воинов! Эти трое делят время и ложе только друг с другом, ибо поклялись они никогда не любить одну женщину, только трех сестер–близнецов, похожих, как три капли воды, у которых были бы такие же родинки, как у них самих. А поскольку найти таких вряд ли возможно, никогда им не познать женских объятий.

—Что ж, посмотрим, — сказала Ашурран, и глаза ее блеснули.

Дождалась она, когда братья пойдут купаться в лесном озере, и спряталась в кустах. Сломала она ветку орешника, обмакнула палец в коричневый сок и нарисовала себе родинку над верхней губой. Тем временем братья разделись и вошли в воду. Улучив минутку, Ашурран подкралась поближе, вспомнив уроки, полученные в разбойничьей шайке, и стянула узорчатый пояс младшего из братьев.

Вдоволь накупавшись, братья вышли из воды, оделись и собрались уходить. Хватился Фиахна своего пояса и стал его искать, но никак не мог найти.

—Не ждите меня, — сказал он братьям. — Я найду пропажу и тотчас вас догоню.

Только братья его скрылись из виду, как вышла навстречу Фиахне высокая дева в одежде воина и с его поясом в руках. Посмотрел на нее Фиахна и увидел, что она смугла и хороша собой, белые зубы ее блестят в улыбке, синие глаза смотрят приветливо, а над губой родинка, совсем как у него. Забилось сердце Фиахны быстрее, однако постарался он напустить на себя неприступный вид и сказал:

—Не тебе принадлежит этот пояс, девушка, так что отдай его мне.

—Возьми сам, — улыбнулась Ашурран.

И стали они бороться, и хоть был Фиахна силен, девушка была ловка, как змея, и не мог он ее одолеть.

—Что ты хочешь за этот пояс? — спросил он.

—Хочу я твоей любви, — отвечала она без смущения.

—Попроси у меня другого, ибо этого я не могу тебе дать. Нас трое братьев–близнецов, и предсказано нам, что полюбим мы одну и ту же женщину и все трое погибнем из–за нее. Потому никто из нас не делит ложе с женщиной.

—Разве ты ребенок, чтобы верить во всякие сказки! — воскликнула Ашурран со смехом. — Есть у меня две сестры, похожих на меня, так что не отличишь. И предсказали нам, что нельзя нам делить ложе ни с кем, кроме трех братьев. Однако нарушили мы этот запрет, и ничего страшного с нами не случилось.

—Две сестры? — вскричал Фиахна. — А есть ли у них, как у тебя, родинки на лице?

—У старшей родинка над левой бровью, и у средней родинка на правой щеке, у меня же, как у тебя, над верхней губой, и это единственный признак, по которому нас можно отличить друг от друга.

—Где же они сейчас?

—Одна промышляет разбоем на лесной дороге, а вторая — знатная дама в городе, книжница и искусница. Если подаришь мне свои ласки, пошлю я им весточку, и немедля прибудут они сюда.

Поверил ей Фиахна и не противился больше. Прижался он к Ашурран, охваченный любовной горячкой, и не отрывался от нее, пока не соединились они трижды.

На прощанье отдал он ей свой браслет, она же велела ему рассказать о случившемся братьям.

На следующий день братья опять пошли купаться к озеру и на этот раз следили за одеждой во все глаза. Напрасно — так и не удалось им заметить, как Ашурран украла пояс среднего брата. Когда остался Фиана один, выступила ему навстречу дева в черной кожаной одежде, с черным платком на волосах, с двумя кинжалами. Лицо ее было раскрашено полосами сажи, как это делают лесные разбойники, чтобы скрываться незамеченными в тенях. Схватив друг друга в объятия, упали они в зеленую траву и стали забавляться, как два лосося в морских волнах, свиваясь и сплетаясь в объятиях. И Фиана тоже подарил деве свой браслет.

На третий день старшему брату Фиахе явилась высокая дева в длинном платье, с распущенными по плечам волосами, с книгой в руке. Они слились в поцелуе, опустились на мягкий мох и подарили друг другу самые страстные ласки. И Фиаха тоже отдал деве браслет.

Наутро явилась к ним Ашурран и показала три браслета, надетых на правую руку.

Поняли братья, что провела их хитроумная дева, и опечалились.

—Сердцу не прикажешь, — сказала она. — Полюбила я вас, как только увидела, и не могла изыскать иного способа, кроме обмана. Однако, правду сказать, не такой уж это обман. Фальшивыми были только родинки, но не слова о любви. Что касается трех женщин, что вы видели, то все они есть во мне. Родилась я воином, но случалось мне и лихим ремеслом промышлять, и носить покрывало знатной дамы. Если таково будет ваше желание, верну я вам ваши браслеты и больше никогда на вашей дороге не встану.

—Что ж, — сказал старший Фиаха. — Видно, на роду нам написано любить одну женщину. Садись и раздели с нами трапезу и ложе.

Стала Ашурран жить с братьями в одном шатре, и с тех пор они не разлучались, вместе ходили в бой и в дозор, и была сильна их любовь друг к другу, как вода в половодье. Но кто может спорить с роком? Недолгим было их счастье.

В одном сражении случилось так, что Ашурран в горячке боя вырвалась вперед, рубя шигуней налево и направо, и тут убили под ней коня. Спрыгнула она на землю, закрываясь щитом, и кольцо врагов сомкнулось вокруг нее. Увидев это, закричали разом братья, будто соколы, бросающиеся на добычу, и стали пробиваться к ней. Один из шигуней готов был уже поразить Ашурран копьем, но тут Фиаха закрыл ее своим телом, и вошло ему копье под нагрудник и вышло из спины. Захлебываясь кровью, сказал он:

—Нет судьбы почетней, чем умереть за свою землю и свою женщину!

И с этими словами умер Фиаха.

Испустили тогда оба брата горестный крик, будто чайки над гибнущим кораблем, и с удвоенной силой принялись рубить врагов. Но тут сломался меч в руке Фианы, и поразил его шигунь в сочленение доспеха. Зашатался Фиана и рухнул на землю, как подрубленное дерево. Закричал Фиахна, как раненый зверь, отбросил щит свой в сторону, подобрал с земли меч и принялся рубиться двумя руками, стоя спиной к спине с Ашурран. Так они сражались, пока не подошло подкрепление, и много раз были ранены оба, с ног до головы покрывшись своей и чужой кровью.

Когда закончился бой, упал Фиахна на колени над телами своих братьев. Ни слезинки не выкатилось из глаз его, но сердце плакало кровавыми слезами.

—Исполнилось пророчество, — сказал он. — Мои братья мертвы, и мне не дожить до рассвета, слишком тяжелы мои раны. Прощай, Ашурран, и знай, что я ни о чем не жалею, только о том, что отстал от моих любимых братьев на этом славном пути.