Улей. Игра в кошки-мышки - Михаил Баковец

Мелкого шустрика я добил после этого без проблем: на миг ему показался на глаза, а потом подловил в то время, когда он пронёсся мимо меня. Точно также хотел свалить «халка», но не ожидал, что столкнусь с природной бронёй.

Когда начал потрошить первого мутанта, из кустов вылез Петрович с автоматом в руках.

— Я это… испугался немного…извини, что не помог… сказал бежать я и побежал… а потом гля — нету тебя, а отсюда только рычание слышно, — с виноватым видом запыханно произнёс он. — Ну, я и назад помчался… нехорошо бросать-то… да и один, что я сделаю? Вдвоём же проще справляться с этими тварями…

— И правильно сделал, что бежал. Тебя бы эти твари, махом разделали. И автоматом не свети — не дай бог, ещё такой урод примчится, — я похлопал ножом по костяной пластине на черепе твари. — Сейчас соберу полезные ништяки и обойдём бетонку по лесу, от греха подальше.

Ещё четыре горошины и четырнадцать споранов получили к, уже имеющимся у нас с троицы тварей, встреченных в лесу. Попутно, получил ещё немного информации про местную фауну. Например, у мутанта в городе, шишка с горохом прикрывалась костяным щитком, растущим на голове, эдакий козырёк. А вот у только что убитого, ещё один щиток рос на спине и почти всегда эти две толстые костяные пластины плотно соприкасались, закрывая спораны и горох, как две створки раковины моллюска. Становился уязвимым мутант в тот момент, когда низко наклонял голову, поднимая затылочный козырёк, над спинным.

А вскоре после стычки, принёсшей мне и Петровичу седых волос, произошла вторая встреча с местными жителями. Первая, которая чуть не стала для меня и последней, случилась несколько дней назад на крыше недостроенной четырёхэтажки.

Лес никогда тихим не бывает, постоянно шелестит листва, перепархивает птичья мелюзга, отваливаются сухие ветки или падают, поражённые болезнью или насекомыми, листья. Но, всё это привычный фон, к которому привыкаешь и начинаешь реагировать на нештатные звуки или движения, например метрах в двадцати впереди нас и левее слегка колыхнулась ветка — слева направо! Я уже привык видеть взлетающих птах и даже поначалу резко дёргался, пугая и Петровича, который в лесу ориентировался хуже меня. Так вот, при взлёте птицы, ветки качаясь, двигались вниз и верх. И, понемногу, я привык за эти дни блужданий по дебрям к подобным движениям в лесу. Крупного же зверя, который мог бы задеть по горизонтали ветви, не видел совсем.

То, как шевельнулась ветка, означало, что кто-то там тихо прошёл, не наступив ни на один сухой сучок. Слишком непривычное движение, в лесном краю.

— Вниз, ложись, — прошептал я и растянулся на земле первым. — Да падай же, млин, Петрович!

Тот растянулся рядом, звякнув всем, чем только можно.

— Впереди вон в тех кустах, где понизу трава с крупными красноватыми листами растёт, только что кто был. Может — зверь, может — человек.

— Твари?

— Вряд ли, пока что в тактике засад они не замечены. Но чёрт знает, что они вообще могут. Я сейчас уйду в скрыт, в маскировку, то есть, и гляну там, что к чему, а ты страхуй. Но без большой необходимости, не стреляй, а то наведём тварей на себя.

— Сделаю, — прошептал напарник. — Ты уж там аккуратнее.

— Да уж постараюсь, — хмыкнул я.

На этот раз стук ударов пульса в голове, был оглушителен и вызывал сильную боль. Почти также мне было плохо под конец вчерашней гонки с мутантом, по городской улице. Эдак откат словлю и вырублюсь скоро, нужно брать передышку.

Отошёл я всего на несколько метров, когда впереди раздался негромкий вопрос:

— Эй, вы кто такие? Обзовитесь?

Петрович дисциплинированно молчал, целясь в сторону неизвестного, раскрывшего своё укрытие.

— У меня глушитель на винтовке, мне вас свалить — как два пальца! Твари и не услышат даже. Так что, живо назвались!

Голос был мужской и сейчас в нём проскальзывали истеричные нотки.

Я вернулся назад, спрятался за кустом позади напарника и снял маскировку.

— Петрович! Поговори с ним, узнай, что ему нужно и кто таков. Если что, сообщи ему, что палец у тебя на спуске и в любом случае ты успеешь выстрелить и поднять шум.

— Понял, сейчас всё сделаю.

Вновь я исчез из этого мира для всех. Немного пафосно прозвучало, но зато точно описывает ситуацию со мной.

— А ты сам кто? Честные люди не караулят в кустах с глушённой винтовкой! — крикнул Петрович.

— Не ори, придурок! Тут крутой кусач со свитой ходит, — шикнул на него незнакомец. — Шпиг я, на Атлантисе бываю часто, на Угольном и Машковском жил недавно. Теперь ты, и товарища своего кликни, нечего прятаться в кустах, неправильно это. Не муры же вы, какие.

— Так и сам не торопишься показаться честному собранию, — сбавив голос, ответил напарник. — Сам я зовусь Петровичем из Шерстинска, товарищ мой оттуда же, а имя сам у него спрашивай.

— Откуда? Какой Петрович? Кто окрестил?

— Обыкновенный, от папы досталось, мама Николаем назвала. А Шерстинск, это город такой, — заговаривал зубы незнакомцу Петрович, пока я крался к тому месту, откуда звучал голос.

— Чего?! Да вы, мать-иху, новенькие?!

После этих слов кусты точно напротив меня зашуршали, и из них выбрался здоровенный мужик, лишь на голову ниже меня, но в плечах не уступал ни на сантиметр, в цифровом неновом камуфляже, высоких тропических берцах, в балаклаве зелено-коричневой и с болтовой винтовкой, оклеенной маскировочной лентой. На конце ствола оружия, имелся небольшой, размером с сардельку, глушитель. Тут незнакомец не соврал.

— Не стрельни, дурень. Я не враг вам, — сказал он, повесил винтовку на правое плечо и направился к моему напарнику, при этом неосознанно сделав шаг в сторону, обходя меня. — Новичков только муры, да внешники обижают. Честный же рейдер, никогда не тронет, даже поможет, чтобы от Улья заслужить карму.

— Стой там, стрелять буду! — всполошился Петрович и ткнул автоматом в сторону Шпига. — маску сними!

В этот момент, не желая терпеть боль в висках, я скинул маскировку. Ни единого звука я не мог издать, даже не шевелился при этом, но мужик проворно развернулся, скидывая оружие с плеча и направляя его на меня.

— Ты что это? Что задумал?

— Успокойся, Шпиг, ты угадал, что мы новички в Улье. Единственные местные нормальные люди, иммунные, чуть не пристрелили меня, поэтому приходится страховаться.

— Точно новички? — настороженно спросил он, не отводя ствола от моей груди.

— Точнее не бывает. Я тут дней пять. Петрович, всего второй…

— Да, считай, третий уже, — поправил меня тот.

— Третий, — повторил я. — Видел я и мутантов, и иммунных. И те и другие, хотели убить.

— Чудно. Первый раз вижу новичков, которые шарят в местных реалиях и как колобки в сказке: и от дедушки ушел, и от бабушки ушёл. Кто это тебя хотел пристрелить?

— Да не всё ли равно? Может, приняли меня за заражённого, может, помешал в их делах.

— Ну да, это не моё дело. Ладно, — он вернул винтовку на плечо, — давай отойдём в сторонку и поговорим нормально, не тыча друг в дружку стволами и стоя на виду, как три тополя на Плющихе. Двигайте за мной, — и он шагнул в кусты, в которых до нашей встречи прятался, больше не обращая внимания на меня и Петровича.

Через две минуты мы сидели на вершине небольшого холма, неведомыми капризами природы оказавшегося посреди леса. От местной растительности отличался густотой кустарника и возрастом деревьев, те были раза в три толще, чем у подножия. Хватало на холме и бурелома, ям от выворотней и старых, со сгнившей серединой пней. По едва заметной стёжке, Шпиг привёл нас к шалашу или землянке, точнее и сказать не могу, только описать — могучее дерево рухнуло, оставив в земле внушительную яму. А позже, человеческая рука накрыла его невысоким шалашом из жердей и маскировочной сетью, третью сторону, закрывали корявые корни выворотня, четвертая, служила входом.

— Здесь стаб удобно встал, на стыке четырёх кластеров, — пояснил он нам. — Мутанты не лезут, понимают, что поживы здесь не найти. А сверху можно следить за обстановкой и укрыться от перезагрузки.

— Ждёшь перезагрузку, потом мутантов, и бьёшь их ради гороха и споранов? — спросил я.

Тот посмотрел на меня и покачал головой:

— Какие нетипичные новички пошли. Почти во всём угадал, но ошибся в целях: мутанты мне не нужны, а вот хабар с кластера — очень даже.

— Это из-за глушителя. Думал, что спецом поставил, чтобы не привлекать внимание к себе выстрелами.

— Глушитель звук не сильно гасит, но рассеивает и кажется, что стрелок сидит намного дальше. Да и в целом, мне нет резона охотиться на тварей, выход не тот, а риск, выше многократно.

В шалаше места оказалось для двух человек, третьему, даже если всем свернуться калачиком, уже никак не уместиться, поэтому устроились снаружи, прикрытые густыми зарослями со всех сторон.