Передряга - Иван Сербин

— То же, что и раньше, — ответил холодно Киноактёр. — Что ты собирался делать раньше? Раньше ты собирался пойти и завалить кучу народу. Ничего не изменилось. Одним человеком больше, одним меньше…

Рыхлый зло усмехнулся, повернулся к третьему — тонколицему серьёзному мужчине.

— Это он мне говорит.

— Не бухги. — Тонколицый подумал. — Мне тоже не нравится, что они обнаружили пролом так быстро, но это ещё не повод впадать в панику. В конце концов, мы предусматривали подобный поворот событий и знаем, как действовать.

— Вот именно, — подал безразлично голос четвёртый — Суровый.

Рыхлый проглотил крутящееся на языке ругательство. Суровый выполнял в группе те же функции, что и он. Киллер. Устранитель.

— Это риск, — гавкнул он, словно выматерился. — Наверняка теперь увеличат количество охраны.

— За те деньги, которые тебе платят, не то что пару лишних человек — полк можно завалить, — с прежним безразличием в голосе парировал Суровый.

— Нет, — Тонколицый улыбнулся и покачал головой, — вы оба не правы. Лишние люди — лишние уши. Никто не заинтересован в огласке. Скорее всего они снимут двух-трёх человек с других постов — скажем, из подъезда — и поставят их в квартиру. Но ведь это для тебя не проблема, Шустрик? Если проблема — ты только скажи. Мы быстро найдем человека на твоё место. От двух миллионов долларов мало кто откажется. Сейчас знаешь сколько среди нашего брата безработных? Тем более что и работенка не слишком пыльная.

— Не проблема, — не слишком, впрочем, охотно признал Рыхлый-Шустрик. — Просто я не люблю, когда меня используют как пешку. Эта тварь — наш заказчик — будет сидеть в тени, а мы для него каштаны из огня таскать.

— А кто любит? — не оборачиваясь, пробормотал Молчаливый.

— Но именно за это нам и платят большие деньги, — напомнил Киноактер. — И потом, пешки частенько выходят в дамки.

— О чём ты? — не понял Шустрик.

Киноактёр и Тонколицый переглянулись. Суровый тоже ухмыльнулся. У Молчаливого напряглась спина. Он внимательно прислушивался к разговору.

— Да о том, что инкогнито имеет свои плюсы для обеих сторон. Мы не знаем заказчика, но ведь и он нас не знает тоже. — Тонколицый продолжал улыбаться, только теперь улыбка у него стала неживой, застывшей, как капля воды, превратившаяся в сталактит. — Я думаю, стоимость бумаг должна быть гораздо больше нашего гонорара. Так что мешает нам хорошенько рассмотреть их, прежде чем передать заказчику? А там, кто знает, может быть, выяснится, что нам эти бумаги куда нужнее.

— Ну да? — Шустрик обвел всех присутствующих взглядом — не издеваются ли? Похоже, никто не шутил. — А посредник? Он-то знает, кого нанимал. Заложит как миленький.

Суровый оскалился в неприятной гримасе, должной, очевидно, символизировать усмешку, и подмигнул коллеге.

— Разве это может остановить ловких и умных парней вроде нас?

— Бросьте. — Рыхлый-Шустрик посерьёзнел. Он, может, и был человеком недалеким, но дураком-то его никто бы не назвал. — Парни, на нас накинутся обе стороны.

— Не волнуйся, — спокойно произнес Киноактёр. — У нас мозгов, что ли, нет? За нами никто гоняться не будет.

— Почему?

— Потому что гоняться станут за ребятами из моего любимого «Холодца».

— «Холодка», — поправил Молчаливый, глядя на компаньонов через плечо.

— Не придирайся к словам.

— Мы заставим этих парней побегать, — спокойно заговорил Тонколицый. — Их видели у дома, они спецы по проникновениям. Нужно всего лишь дать правильный толчок тем, кто будет искать. И мы, кстати, — он кивнул на Молчаливого, — уже кое-что предприняли в нужном направлении.

— Можно подбросить их главному в квартиру часть денег, чуток бумаг, и дело сделано, — предложил Киноактёр. — Его живьём сожрут.

— Верно.

— А остальных устранить. — В глазах Шустрика зажёгся недобрый огонь. — Все подумают: это он. Чтобы не делиться.

— Именно. — Тонкояндый одобрительно тряхнул головой. — Его возьмут, попытаются выбить информацию о деньгах и бумагах, но он ничего не скажет. Тем всё и закончится,

— Хороший план, — согласился Суровый. — Мне нравится,

— Значит, на том и порешим. — Киноактер потёр ладонь о ладонь. — Ну, а теперь непосредственно о деле…

Глава 11

Тёмно-бордовый «Шевроле» остановился у подъезда «сталинской» восьмиэтажки. Первым из салона выбрался медведеобразный амбал. За ним — Володя, выполнявший сейчас функции водителя. Третьим был Призрак. Последним — Сергей Борисович.

Мафкозо, подняв голову, осмотрел фасад здания, отыскивая окна нужной квартиры. Наглухо задернутые шторы. Никаких признаков наблюдения.

— Эти парни не слишком осторожны, — пробормотан он.

Сергей Борисович направился к подъезду. Амбал и Призрак шагани впереди. Володя замыкал процессию. Во дворе красовался заполненный доверху мусорный бак. Мафиозо подошел ближе, опустился на корточки, хмыкнул. На тёмно-зелёном боку отчётливо выделялись блекло-рыжие крупицы кирпичной пыли.

После солнечной улицы подъезд казался, темным. Горела на столе у консьержки тусклая лампа, свет которой рассеивался, не достигая неимоверно высокого потолка. Хорошо ещё, что солнце било в подъезд сквозь дверные стёкла.

Сергей Борисович запнулся на первой же ступеньке, и амбал услужливо подхватил его под руку.

— Вы к кому? — встрепенулась консьержка.

Мафиозо посмотрел на неё, ответил спокойно:

— В шестьдесят третью.

— А-а-а, — понимающе закивала женщина. — В ту, где ремонт?

— Да-да.

— Вчера тоже приходили.

— Я знаю. — Сергей Борисович поднялся на лифтовую площадку.

Кабина была старомодно громоздкой, деревянной, с хлопающей сетчатой дверью. Однако в целом выглядела очень опрятно. Никаких надписей и рисунков на стенах.

Лифт поднял группу на третий этаж. Здесь амбал и Володя достали из-под пиджаков пистолеты. Призрак встал позади Сергея Борисовича. Тот нажал кнопку звонка. За дверью послышалась приглушенная трель, напоминающая ржач сумасшедшей лошади. Тишина, Еще одна трель. Результат оказался прежним. Сергей Борисович отошел в сторону, кивнул Володе:

— Открывай.

Тот достал из пиджака набор отмычек, принялся подбирать нужную. Тихо щелкнул замок, дверь распахнулась. Амбал с невероятной для его телосложения ловкостью проскользнул в квартиру. Володя последовал за ним.

Сергей Борисович и Призрак остались стоять на площадке. Через минуту амбал появился на пороге, сообщил разочарованно:

— Папа, тут пусто. Сорвались, суки.

Мафиозо вошел в квартиру и прошествовал в комнату. На дальней стене, примыкающей к соседней квартире, большой ковёр. Нигде ни следа «ремонта».

— Наверное, подстилали пленку, — тихо произнёс Призрак.

— Я понял. — Мафиозо, не оборачиваясь, скомандовал: — Ковёр со стены, живо.

Амбал поспешно ухватился за край ковра, потянул. Тот неожиданно легко поддался, практически обвалился на пол.

— Та-ак, — протянул Сергей Борисович.

Информация, представленная Иваном, оказалась точна. За ковром действительно обнаружился пролом примерно полтора на два. Вокруг — темный слой копоти и «кудряшки» сгоревших обоев.

Несколько секунд мафиозо созерцал разобранную стену, затем повернулся к Володе, распорядился:

— Оставь здесь пару ребят.

— Папа, ты же говорил, что нельзя набирать много народу, — напомнил тот.

— Я помню, что говорил, — раздраженно заметил Сергей Борисович. — Снимешь двоих с постов в подъезде. Тех, что на соседних этажах. И пошли людей проверить все квартиры, прилегающие к «нашей». Сверху и снизу.

— Но мы уже…

— Пошли людей! — вдруг яростно прошипел мафиозо.

— Хорошо, папа. Как скажешь.

Сергей Борисович повернулся к Призраку, спросил задумчиво, словно говорил для себя:

— Почему они ушли? Ещё только час. Работа не окончена.

Тот пожал плечами, ответил спокойно:

— Скорее всего их кто-то предупредил.

— Я тоже так думаю. И это не наши. О квартире никто, кроме меня и вас, не знал. Остается «Холодок». — Он подумал, затем посмотрел на подручных. — Володя, я хочу знать, где находятся сейчас эти люди. Займись.

— Хорошо, папа, — кивнул тот.

— Ты, — повернулся он к амбалу, — посмотри за дверью.

— Понял.

— Идите, — Сергей Борисович проводил взглядом Володю и амбала, затем покосился на Призрака и, едва разжимая губы, произнес: — Проследи за ними. Если что-нибудь заподозришь, сразу доложи мне.

Призрак молчал, внимательно глядя на Сергея Борисовича. Он хотел напомнить, что в его обязанности не входит следить за кем бы то ни было. Его наняли совсем для другого. Но телохранитель знал своего босса лучше, чем любой из друзей. Он видел Сергея Борисовича и в моменты «деловых встреч», и когда тот, оставаясь «один», сбрасывал маску «крутого». Мафиозо привык к Призраку, как привыкают к собственной тени. Сейчас Сергей Борисович был таким, каким охранник видел его крайне редко. Казалось, что из спины мафиозо извлекли стальной несгибаемый хребет, а вместо него вставили велосипедную цепь. Вокруг его глаз резко обозначились морщины. Линия губ также потеряла обычную жесткость, стала дряблой, расплывчатой. Однако голос Сергея Борисовича остался прежним, мягким, с таящимися где-то в глубине стальными нотами. Крепко сжав телохранителю запястье, мафиозо чуть от-страненно сказал: