В объятиях русалки - Ольга Баскова

– Значит, вас не будет неделю? Какая жалость!

– Я тоже так думаю.

Отулыбавшись, чтобы еще больше усыпить ее подозрения, которых, впрочем, и не было, Сомов помчался на автовокзал за билетом. По дороге ему позвонила Рита. Оперативник только минуту назад вспоминал свою подругу и отметил про себя, что очень скучает по медноволосой ундине. Она действительно превратила его отдых в праздник. Без этой девушки даже прекрасный, расцвеченный солнцем крымский берег казался бы не таким ярким. А эти неповторимые экскурсии в грот? Он с радостью откликнулся:

– Как поживает русалка Мидаса?

Рита хмыкнула:

– Скучает. Знаешь, Ялта тоже красивый город, но без тебя…

От этих слов его пробрала дрожь. Рита постепенно входила в его плоть и кровь:

– И я без тебя изнываю. Даже не предполагал, как тебя будет не хватать.

– Я приглашала тебя в гости.

Леонид грустно заметил:

– Меня еще кое-куда пригласили, причем выбора у меня нет. Завтра я уезжаю в Приреченск на неделю.

Она ойкнула:

– Зачем?

– Начальство требует. Правда, потом я вернусь, чтобы догулять оставшиеся дни. Надеюсь, твоя бабушка уже поправится.

– Несомненно. Ей уже лучше, – Рита немного помолчала. – Чем ты занимался в Мидасе? Выяснил что-нибудь насчет гибели Тарасова?

– Пока только адрес матери той медсестры, которая могла сделать роковую ошибку в медкарте Радуговой.

– Ясно. Значит, устроишь ей допрос?

Он рассмеялся:

– Если успею.

– Поставишь меня в известность, – безапелляционно заявила она.

– Обязательно.

– Тогда удачи, – русалка вздохнула. – А теперь я отключаюсь. Надо готовить ужин для бабушки. Пока она еще не встает.

– До встречи.

– Ты там не задерживайся.

Он с сожалением бросил мобильный в борсетку и подошел к станции. В маленьком киоске сидела миловидная женщина, продававшая билеты.

– Есть что-нибудь на завтрашнее утро до Симферополя? – поинтересовался Сомов.

– На восемь, – равнодушно объявила она. – Берете?

– Разумеется.

Она лениво отбила билет и взяла деньги, даже не пожелав приятной поездки. Леонид сунул мелочь в карман и направился к пансионату. Вот теперь он ощущал слежку каждой клеточкой тела.

«Давайте, милые, – мысленно подбадривал оперативник. – Только умоляю, не проспите мой завтрашний отъезд. Иначе все старания коту под хвост».

Кто-то невидимый, как приведение, шел за Леонидом. Кто-то, кто не хотел, чтобы правда выплыла наружу.

Глава 14

Утром Сомов, собрав только самые необходимые вещи, со спортивной сумкой через плечо садился в автобус. Проехав пару километров по трассе, Леонид попросил водителя остановиться. Молодой рыжий парень недоуменно посмотрел на странного пассажира:

– До Симферополя еще далеко, – счел он своим долгом предупредить.

– Я знаю, – отмахнулся Леонид. – Просто я оставил документы в пансионате.

Водитель посмотрел на него с сожалением:

– Очень жаль. Как же ваш билет? Ведь вам не вернут деньги и не обменяют.

– Это пустяки.

Рыжий открыл дверь микроавтобуса и выпустил Сомова:

– Ловите попутки. На этом участке автобусы ходят редко. Желаю удачи.

– Благодарю.

Леонид махнул рукой доброжелательному парню и осмотрелся. Насчет проходящих машин он не беспокоился. Теперь ему предстоял долгий спуск вниз через крымский лес.

Тот, кто никогда не пробирался через заросли крымского леса, не может себе представить то, что пережил Сомов. Ему приходилось в буквальном смысле слова продираться через джунгли. А как иначе назвать непролазные сплетения деревьев, кустарников и каких-то лиан? Сначала Леонид пытался найти тропинку, однако вскоре убедился: здесь давно не ступала нога человеческая. С одной стороны, это было хорошо: его преследователи никак не могли остаться незамеченными, если вдруг решили последовать за ним и видели вынужденную остановку. Но с другой – как отсюда вообще можно выбраться? Молодой человек шагал уже полчаса, и за это время ему удалось сохранить только джинсы. Какие-то колючки превратили футболку из тонкого трикотажа в лохмотья, из глубоких ран на руках текла кровь. Выручала спортивная сумка. Она, как таран, расчищала оперативнику путь. Когда на пути неожиданно возникла поляна, окруженная незнакомыми деревьями, Сомов издал крик радости. Здесь он перекусит и выспится. Времени до вечера навалом. Ведь именно в это время суток ему необходимо добраться до снятой комнаты. И сделать это надо незаметно. Поселившись у бывшей хозяйки Скворцова, он станет продолжать расследование. И тогда преступнику не уйти от наказания.

Он бросил сумку на траву и плюхнулся рядом. Мышцы болели, как будто мужчина совершил пробег на длинную дистанцию, кровь перестала течь, однако раны саднили. Оперативник достал старую майку, разорвал ее и обильно смочил тряпки одеколоном, подаренным ему на день рождения еще той, приреченской Ритой. Накладывая на раны повязки и морщась от боли, Леонид, чтобы отвлечься, стал вспоминать о ней и с удивлением заметил: эти мысли не доставляют ему никакого удовольствия. Приреченская Рита ушла в прошлое. Когда он вернется в родной город, то даже не позвонит ей. Между ними все кончено. И виной тому маленькая бестия с волосами цвета меди. Подумав о мидасской русалке, Сомов заулыбался. Кажется, он влюбился в эту девушку. Но как относится к нему она? Ведь ее брат категорически против того, чтобы сестра даже просто общалась с его коллегами. Да и разница в возрасте… Мидасской ундине всего восемнадцать, а ему – двадцать шесть. Последует ли она за ним, если между ними вспыхнет настоящее чувство, и он предложит ей руку и сердце? Сейчас вопросов было больше, чем ответов.

На слежавшихся прошлогодних листьях капитан расстелил маленькую скатерку и достал термос и пакет с бутербродами. Только теперь он почувствовал голод и жажду и с удовольствием впился зубами в чуть подсохший хлеб. Чай в термосе не остыл и не утолял жажду. Однако сладковатая жидкость была лучше, чем ничего. Подкрепившись, Сомов посмотрел на часы. По его подсчетам, он уже должен был оказаться в Симферополе. А через восемь часов он поменяет сим-карту – ведь на территории России никто из Мидаса не может позвонить ему, тем более Рита. Большая и маленькая стрелки любезно показывали полдень. Оперативник успевал отоспаться и продолжить утомительный путь. Леонид удобно устроился на ковре из листьев в тени раскидистого дерева и моментально заснул.

Когда мужчина проснулся, часы подсказали: надо идти. Он доел бутерброд, выпил немного чая, оставив четверть термоса на дорогу, и, вздохнув, снова нырнул в крымские джунгли. Вскоре ему повезло. Он вышел на тропу, проложенную туристами, и весело зашагал к поселку. Через несколько метров дорога струйками разбежалась в разные стороны, и Леонид повернул направо. Несмотря на послеобеденное время, солнце палило нещадно, мухи облепляли залитые кровью руки и больно кусали. Сомов уже десять раз пожалел, что ввязался в это дело. Чем все закончится? Удастся ли ему добиться желаемого результата, или его прикончат те, кто организовал слежку?

«Назвался груздем – полезай в кузов», – взбодрил парень сам себя и, напевая известный мотив, зашагал дальше. Вскоре показалось море, огромным блюдом раскинувшееся внизу, и Мидас, маленькими точками домишек расположившийся на побережье. Идти оставалось самую малость. Да, ему удалось все точно рассчитать. Он будет на месте ночью.

Глава 15

Благодаря отдельному входу квартирная хозяйка и не слышала, как ее постоялец открыл дверь и прошел в комнату. Леонид был уверен, что добрался до дома незамеченным. На этот раз чутье не подсказывало, что за ним следят. Бросив сумку на пол, капитан пробрался к умывальнику, скворечником висевшему возле веранды, и с наслаждением подставил измученное тело под теплую тонкую струю воды. Он жалел, что не спросил у хозяйки про душ. Наверняка у нее он имелся, возможно, с холодной водой, предназначенный специально для жаркого лета. Оказаться под ним сейчас было бы в самый раз, однако будить женщину Леонид не рискнул. Окровавленная футболка отправилась в пакет вместе с импровизированными бинтами, завтра им предстояло перекочевать на помойку. Джинсы следовало хорошо отстирать от капель крови. Немного помывшись, Сомов вернулся в комнату и к великой радости обнаружил аптечку. Заботливая хозяйка снабдила ее йодом, зеленкой, ватой, бинтом, перекисью водорода, анальгином и аспирином. Все это оказалось как нельзя кстати. Обработав и перевязав раны, Леонид уже через несколько минут спал крепким сном.

Будильник мобильного просигналил ровно в шесть, и Леонид с неохотой встал с постели. Анальгин немного притупил боль в ногах и руках, однако каждое движение напоминало ему о трудном вчерашнем пути. И все же он не мог позволить себе лежать. Во-первых, ему нужны были некоторые предметы, которые хоть немного изменили бы его внешность. Во-вторых, Сомов намеревался посетить мать Милены Ряшенцевой утром, ведь неизвестно, работает ли женщина, а если работает, когда уходит из дома. Скрыв раны под длинными рукавами полосатой рубашки и сменив джинсы, оперативник отправился на местный рынок, летом начинавший свою работу уже с раннего утра. Когда он бродил по нему с Ритой, выбиравшей фрукты и овощи, то удивлялся обилию товаров, казалось, совсем ненужных ни местному жителю, ни курортнику. Только теперь он понял, что ошибался. Никто и никогда не станет торговать неликвидом. У высокого смуглого кавказца капитан приобрел солнцезащитные очки, скрывавшие пол-лица, в лавке с маскарадными костюмами (ее хозяин любезно пояснил, зачем эта лавка вообще существует: его постоянные клиенты – вожатые из окрестных лагерей, которые устраивают представления для ребят) взял напрокат черные усы и парик такого же цвета. Все это с купленной у татарина кепкой превращало Сомова в совершенно другого человека, в чем он и убедился, вернувшись домой и нацепив на себя этот камуфляж перед большим зеркалом. Правда, в такую жару мужчина не чувствовал себя комфортно. Из-под парика и очков катились крупные капли пота. Казалось, голову сунули в кипяток и повышали градус. И все это надо было вытерпеть. Впрочем, своим внешним видом капитан остался доволен. Он ничуть не отличался от массы туристов, заполонивших Крым. Тонкие усы и бакенбарды придавали ему экзотический и вместе с тем интеллигентный вид. Если бы ему пришлось встретить подобного себе где-нибудь на улице Приреченска, он решил бы: этот человек определенно имеет отношение к науке. Так что мать Милены Ряшенцевой ни в коей мере не должна была его испугаться. Только вот захочет ли она откровенничать с незнакомцем насчет пропавшей дочери – это другой вопрос. Но, как говорится, попытка – не пытка. Преображенный Сомов смело зашагал в нужном ему направлении.