Армия России. Защитница или жертва? Как мы снимали Сердюкова - Михаил Тимошенко

И, наконец, я как офицер, конечно, не хотел бы говорить о личной жизни Анатолия Эдуардовича и его отношениях с женой, с тестем. Но, тем не менее, я бы на месте тестя, наверное, тоже несколько бы разозлился, если бы мой зять не умел спокойно и нормально жить с женой, тем более, как выясняется, эта госпожа Васильева жила по соседству, этажом выше. И, таким образом, сводя это все в кучу, мы понимаем, что товарищ Сердюков выпестовал себе достаточно большую группу сильных чиновников, которые не были к нему расположены, мягко говоря, позитивно. И вот теперь мы должны с вами разобраться, могла ли на этом фоне все-таки случиться… Ну, не хочу сказать, какая-то месть, но, в конце концов, кто-то должен был Сердюкова поставить на место?

Здесь нельзя еще забывать, что в том же «Оборонсервисе» было огромное количество женщин. И вот среди этого огромного количества женщин, которые все поначалу являлись фаворитками председателя совета директоров Сердюкова, появилась одна, к которой были проявлены большие симпатии, чем к кому бы то ни было другому… То есть вот это стремление Анатолия Эдуардовича опереться на женский батальон (злые языки армейские называют их «наложницами Серюкова», имея в виду то, что многие из них пришли из налоговой полиции), очевидно, его подвело… Ну, вы представляете, что в этой женской канители всегда есть ревность, всегда есть склоки, всегда есть подсидки. Видимо, поэтому один из экспертов, много знающих экспертов сказал, что не надо сбрасывать со счетов и эту компоненту: когда кому-то больше чего-то досталось (любви там или денег, не знаю), кто-то не выдержал и дал еще один сигнал – в Главную военную прокуратуру, в Следственный комитет, в ФСБ. Что тоже могло привести к возбуждению этих вот пяти уголовных дел, в эпицентре которых сегодня фигурирует госпожа Васильева…

Мне кажется, что алмазный фонд Великобритании или Соединенных Штатов Америки мог бы позавидовать тому, что там обнаружено. Я уж не говорю о раритетных картинах. Когда господин Маркин объявил о том, что там несколько десятков раритетных картин было обнаружено на квартире у госпожи Васильевой, я как корреспондент «КП» занялся историей этих картин и начал рыть, откуда эти картины. Я начал с того, что узнал, интересовались ли госпожа Васильева в студенческие годы живописью? Мне сказали: «Да нет, что вы, ее интересовало совершенно другое…». И я получил сигнал, который поступил достаточно из надежного источника – надо немедленно разобраться с культурным центром Вооруженных Сил. То есть, с бывшим Центральным домом Российской Армии. Там в прошлом году работала комиссия Минобороны, она изъяла, как мне сказали, 57 картин, среди которых был, кстати, тоже Айвазовский. И все это изымалось якобы для украшения зданий в Сочи, к Олимпиаде-2014… А потом эти картины куда-то исчезли, и сейчас разбираются, куда они делись…

Такова диспозиция, таково мое видение ситуации. За эти дни я немало получил звонков, которые меня наводили на очень интересные каналы расследования данного дела. Я стараюсь быть беспристрастным, я стараюсь относиться даже к той информации, которую сообщил Следственный комитет, по-сердюковски. Анатолий Эдуардович сказал, что все это версии. Да, до решения суда это действительно версии. Не версией остается только то, что Анатолий Эдуардович был до определенного времени председателем совета директоров «Оборонсервиса», затем его сменил бывший начальник Главного разведывательного управления Шляхтуров, который, по слухам, когда пришел туда, начал разбираться с этим женским батальоном, со всеми фривольностями и якобы стал там наводить порядок…

Звонок от Людмилы: – Добрый вечер. Мне очень нравится ваша передача. Когда был создан этот холдинг «Оборонсервиса»? Второй вопрос: всем нам известно качество товарища главнокомандующего, что он очень тяжело расстается с людьми. Второй срок Сердюков находится в статусе министра обороны, и, если он непосредственно подчиняется главнокомандующему, был ли тот в курсе всех этих дел, ведь не первый раз уже все эти звоночки о непорядках в Минобороны. Как к этому относился Путин?

Баранец: – Холдинг был создан в 2008 году. Он замышлялся вот по какому поводу. В Минобороны создались гигантские структуры, которые надо было охватить каким-то коммерческим образом. Я имею в виду, прежде всего, то, что «Оборонсервис» – это девять самостоятельных холдингов. Тут и продажа земли, и ремонт, и утилизация боеприпасов. И все это гигантское имущество надо было охватить и распределить. Там бюджет, по-моему, 104 миллиарда рублей, которые, собственно, просто так достались людям, назначенным Анатолием Эдуардовичем, – с его ведома там назначались люди. Во всяком случае, процентов 80 из них были ставленниками Сердюкова. И вот теперь у нас получается, что новые дома введены, а ни газа, ни света, ни прописки… Зато, когда бабло платить надо, они ходят и кувалдой стучат по дверям – платите, платите. А люди живут без света, без газа и без тепла. Все это родимое детище человека, который привнес в армию капитализм, создавая в ней такие холдинги. И, естественно, холдинг этот хапанул там излишни российского армейского имущества – я имею в виду и земли, и капитальные строения, и акции. Эта братва пришла, осмотрелась и стала работать не в интересах армии, а в интересах собственного кармана.

А теперь вы задали мне самый трудный вопрос: знал ли Путин об этом? Знал. Честно, положа руку на печень, я вам докладываю: знал. Но Путин не тот человек, который на каждую, извините за выражение, маляву, реагирует. Дело в том, что идет большая политическая борьба, идут подсидки, идут склоки, поэтому если бы Путин вот так сразу на все реагировал, у нас давно бы не было уже правительства вообще. Путин – человек, который много знает, знает все эти законы политической и другой игры, знает эти все интриги. Да, он получил сигнал, поручает его проверить. Получил сигнал, снова поручает проверить. Но когда положили на стол такие факты, перед которыми нельзя было отступать, тогда он сказал уже всерьез: «Проверьте и доложите». Вот Следственный комитет и проверил. Он копнул только на половину штыковой лопаты – и сразу 3 млрд рублей, и сразу пять уголовных дел, и сразу четыре квартиры у госпожи Яковлевой…

Звонок от Алексея: – Здравствуйте. Я считаю, что это очередной коррупционный скандал, и я считаю, что Сердюкову ничего не будет… Я бы хотел ваше мнение узнать по поводу последних взрывов, которые каждый год у нас происходят – по утилизации боеприпасов… Ваше мнение: в Советском Союзе такое было?

Баранец: – Даже в Советском Союзе, когда информация зачастую закрывалась, такого, конечно, не было. Потому что утилизацией боеприпасов занимались профессионалы. А что сейчас у нас происходит? В результате реформ мы посылаем на утилизацию боеприпасов недоучек, натасканных за три-четыре месяца, – вместо профессионального майора, начальника команды, в руках которого побывали тысячи боеприпасов и который каждым нервом чувствует боеприпас… И все вот эти недоучки брошены на утилизацию, склад же охраняет баба Маша из соседней деревни или, в лучшем случае, чоповец. Я хочу сказать, что мы разрушили старую систему утилизации и не создали новую. Вы спрашиваете меня, а кто это сделал? Это было сделано по решению двух людей. Их фамилии Сердюков и Макаров.

Звонок от Владимира Михайловича: – Добрый вечер. Так в чем же закономерность происходящего процесса?

Баранец: – Закономерностей в нашей жизни много.

Владимир Михайлович: – Вот все рушится! Если бы Путин назначил вас, когда вы должность просили у него в контрольно-ревизионном управлении, начали бы вы репрессии в данном случае по министерству обороны?

Баранец: – Вы понимаете, что наша страна находится на марше – в переходе от социализма с так называемым человеческим лицом к капитализму, когда идет накопление капиталов, когда мораль выбрасывается на помойку, когда правящий класс набивает свои карманы, и ему зачастую такие практические национальные вопросы, допустим, как правильное, грамотное строительство армии, извините за выражение, по хрену? Все еще долго будут думать, что главное – воровать, воровать и воровать. Жить сегодня, как в последний день – это некий такой психологический девиз того нового сословия людей, которые пришли к власти. И мне кажется, что группировка людей, которые сейчас рулят Россией, в общем-то, набирает команду по принципу, прежде всего, личной преданности. Я не удивлюсь, что после Сердюкова, допустим, министерство обороны возглавит гинеколог или руководитель какого-нибудь симфонического оркестра. Или, может быть, дворник, который подметал во дворе питерского университета. Я этому не удивлюсь. Это трагедия времени.

Второй вопрос. Вы говорите, что я у Путина просил должность. Когда меня Путин спросил, где бы я поработал, я ответил, что я бы с удовольствием поработал у вас в контрольно-ревизионных органах. И вот вы меня спрашиваете, были ли бы репрессии? Отвечаю: были бы. Я бы не пожалел. Я бы пожертвовал самым дорогим в моей жизни, я бы пожертвовал семьей, чтобы лечь под этот танк, но чтобы хоть немножко все сдвинулось с места. Но я бы никогда не допустил, если бы пудами шли сообщения о том, что в Оборонсервисе коррупция, махинации, незаконная продажа недвижимости, чтобы все это не доходило до главного лица – президента России. Я бы этого не допустил. Я вам могу только так сказать. По-другому у меня не получается.