Безумный алхимик - Артем Еремеев

– Не бойся, тут все крепко построено, гномья работа, – Торнбрук покровительственно похлопал меня по плечу. Наверху меж тем не стихали дикие визги и глухие удары, кому-то очень не понравилось, что добыча сбежала.

– Это старший лейтенант Лугас и солдат перволетка Ерин, похоже, они единственные, оставшиеся в живых.

– Со старлеем что? – спросила недовольным тоном магесса, отряхиваясь от пыли.

– Плохо дело, я перевязал, как мог, но нужен лекарь-маг. Весь нагрудник и кольчуга под ним – в клочья, их даже не снять, сплошное месиво из железа и плоти.

– И как мы будем выбираться отсюда? – задал я, наверное, слишком громко, свой вопрос.

На меня уставились пять пар глаз, Торнбрук даже слегка отстранился.

– Что? Все знают, что о побеге нужно думать сразу, как попал в плен, а не ждать, когда от голода ноги переставлять не сможешь.

– Ну, положим, еды у нас достаточно. А вот с водой да, проблемы, – и гном залез пятерней в свою бородищу, почесываясь и хмыкая.

– Хватить болтать, – вмешался капитан.

– Торнбрук, займись обедом, Виолетта, Эредор, проверьте снаряжение и припасы, на вас охрана, а ты, новик, иди-ка сюда.

Я послушно поплелся к Корвусу и только встал смирно, собираясь отрапортовать по уставу, как тут же получил закованным в латную перчатку кулаком в живот.

– Уууххххх.

Я рухнул на колени, хватая ртом воздух, а капитан присел рядом и спокойным голосом говорит:

– Ты мне тут панику не разводи, делай, что говорят, а свое мнение держи при себе, понял?

– П-понял.

– Вот и славненько. А сейчас сядь у стеночки и не отсвечивай.

Следуя совету Корвуса, я отполз на карачках к стенке подвала и, сбросив надоевший рюкзак с арбалетом, устало привалился к ней. Острая боль прострелила спину от плеча до задницы.

– Бл… Да когда это кончится.

Кривясь от нахлынувших ощущений, принялся сдирать с себя доспехи. Спина ныла все сильнее, по мере того как на пол летели кольчуга, поддоспешник и наконец рубаха. Прикасаться руками к коже было больно, но попытка заглянуть за плечо стала настоящей пыткой. Торнбрук, к тому времени поставивший на огонь котелок, видя мои мучения, решил помочь.

– Стой, не вертись, дай посмотрю как следует.

Гном включил свой фонарик и принялся тыкать пальцами мне в спину. Я молча терпел его издевательства, лишь воя от боли в особо неприятные моменты.

– Ребра целы, синяк только, сейчас мазь приготовлю, подожди.

– Благодарю, лем-лейтенант.

Он хмыкнул и отошел к своему ранцу, попутно помешав ложкой в котелке, и вскоре вернулся с горшочком, сунув его мне в руки.

– Мешай давай и водичку подливать не забывай.

Я лишь кивнул и уселся по-турецки у огня, гном подсел рядом.

– Ты чего это, обиделся на капитана, что ли? Это ты брось. Он тебе за дело врезал. Посмотри на этого парнишку, – Торнбрук кивнул на Ерина, – он тут уже шесть дней с умирающим командиром.

– Он нам уже успел поведать, на них напали днем. Его старшие товарищи вынесли раненого командира, и они вчетвером успели укрыться в этом подвале, пока гаргоилы жрали мага. Сутки сидели не шелохнувшись, потом сержанты решили выбраться и привести помощь, один пошел верхом, Ерин слышал его крики. Другой спустился в подземелья под городом. Что с ним случилось, парень не знает, но по моему мнению, и этот мертв. Когда мы появились, Ерин подумал, что пришли его спасать, а ты давай орать, как нам быть, как спасаться.

– Да понял я, что сглупил, но все равно считаю, что чем раньше, тем лучше.

– Всему свое время, ты закончил мешать? Отлично, давай сюда.

Забрав у меня горшочек и черпанув из него полную ладонь черной, тягучей жижи, он размазал ее по моей спине. Стало даже приятно, легкий холодок успокоил боль, а плавные движения гнома походили на массаж. Пахло, правда, это зелье, как год не стиранные носки, но помогало здорово. Однако гнома это не устроило, его движения стали сильнее и болезненнее, мазь уже не холодила, она начала припекать. Я хотел было вырваться, но гном обхватил меня за шею, слегка придушил и нежно так на ухо прошептал:

– Расслабься, будешь орать, привлечешь гаргоилов.

Основательно намяв мне бока и почти содрав кожу со спины своим массажем, Торнбрук наконец выпустил меня из своих медвежьих объятий.

– Все, одевайся, каша скоро поспеет.

Я осторожно поднялся, пробуя наклоны и повороты, острой боли почти не было. Спина продолжала гореть огнем, как будто я обгорел на солнце. Проклиная все на свете, я осторожно натянул новую рубаху и принялся собирать разбросанные вещи, как вдруг понял, чего не хватает. Пропал мой гартог. Я обыскал все закоулки и руками перерыл песок у входа – ничего.

– Чего ищешь-то? – ехидно поинтересовалась подошедшая Виолетта.

– Гартог посеял. Может, вылезти наверх, глянуть, а? Может, он недалеко где.

– Вот ты болван, ничего умнее придумать не мог? Сейчас вся стая сидит на окрестных стенах, ждет нас, и уж поверь, ждать они умеют.

– Печально, и дед расстроится.

– Не так сильно, как если бы ты голову потерял.

– Да, это точно, кстати, я не знаю, как к тебе обращаться, по званию или по имени?

– Зови меня Виолетта, – и она, развернувшись, пошла к огню, демонстративно покачивая бедрами. Ох уж эти женщины.

Торнбрук, наш неизменный кашевар, снял с огня ужин. К котлу на запах перловой каши с мясом потянулись все присутствующие. Капитан как старший по званию должен был снять пробу, и стоило ему зачерпнуть ложкой каши, как в подвале раздался утробный рык. Ерин покраснел как рак, капитан не растерялся и, подвинувшись, предложил:

– Раз вызвался, тогда пробуй первым.

Ерин, смущаясь, осторожно зачерпнул каши и, подув, сунул в рот. Его живот снова отозвался урчанием.

– Ты смотри, одобряет, – заметил гном и заржал.

– Значит, есть можно, что ж, приступим, – разрешил Корвум, и в котле застучали ложки.

Налопавшись до отвала, я остался сидеть у огонь-камня, дожидаясь, пока он прогорит, и заодно достал арбалет, проверить механизм, все-таки теперь это мое единственное оружие. Все тоже занялись своими делами. Эредор достал маленький ножичек и стал строгать не то ложку, не то какую зверюшку. Виолетта перебирала связку амулетов, откладывала их и сортировала по своему вкусу. Торнбрук толок в ступке ингредиенты для своего очередного зелья, а может, и для супа. Ерин наелся и тут же на месте уснул, сидя с ложкой во рту. Корвум вытащил свой меч и, положив на колени, бережно полировал его тряпочкой.

Однако эта идиллия не могла длиться вечно. Капитан встал, закинул меч в ножны и, прервав затянувшееся молчание, скомандовал:

– Всем спать, завтра выступаем.

После чего стал укладываться прямо у огня, остальные последовали его примеру и нечаянно нарушили равновесие Ерина. Тот свалился на мягкий песчаный пол, зевнул, огляделся и, уронив голову на песок, как ни в чем не бывало продолжил сопеть.

Мне же от пережитого и последствий заснуть так толком и не удалось. Так что, когда настала пора просыпаться, я был уже на ногах. Легкий завтрак из лепешки и кружки ароматного травяного чая – и отряд стал собираться в дорогу. Я все гадал, где же спуск в подземелье, пока капитан, разматывая веревки, не подошел к кувшину, Да, хитрозадый хозяин был у этого подвала. Глиняная посуда с двойным дном надежно скрывала узкий лаз метрового диаметра. Пока мы с Ерином мастерили носилки из подручных материалов для старлея, капитан, эльф и магесса шустро спустились в кувшин.

Теперь нами командовал гном. Все время, что мы спускали вниз замотанного, как мумия, раненого, он не переставая орал шепотом. То и дело призывая всевозможные кары и проклятия на нас криворуких, немощных сопляков, которые не умеют даже веревкой пользоваться. Когда же пряжка одного из ремней зацепилась за камни колодца, Торнбрук аж посинел от злости. Его лицо пошло малиновыми пятнами, сам гном раздулся, задыхаясь от ярости. Я подумал, что его сейчас инфаркт или инсульт шарахнет, но все обошлось, пряжка отцепилась, и мы аккуратно опустили раненого на дно колодца. В знак признательности за наши заслуги Торнбрук выдал каждому по отеческой оплеухе, хорошо хоть посохом не приголубил.

Затем настал мой черед спускаться. Преодолев метров пять вертикально вниз, я оказался на небольшом круглом пятачке, из которого вел узенький коридорчик с гладко обработанными стенами и потолком. Здесь я подождал Ерина и Торнбрука, шагать в темноту одному не хотелось, а шарик-фонарик был только у гнома и капитана. Коридорчик, изогнувшись пару раз, вывел нас к целому тоннелю, где ждали остальные члены группы. Не дав как следует насладиться видами пещеры, меня и Ерина как самых молодых, назначили носильщиками раненого, поставив в центр отряда. Вперед пошли капитан Корвум и Виолетта, прикрывать наши тылы досталось гному с эльфом.

В таком порядке мы прошли приличное расстояние, миновав несколько ответвлений и перекрестков. Монотонное движение в полутьме угнетало. Слабое эхо изредка доносило шорохи шагов и странные пугающие звуки. Воображение тут же рисовало мерзких монстров, крадущихся за отрядом во тьме. Порой тоннель внезапно расширялся, и мы оказывались в природной пещере с сотнями сталактитов, свисающих с потолка. В свете фонариков стоящие внизу сталагмиты напоминали многобашенный город будущего. В одной из таких обширных пещер, с небольшим озерцом кристально чистой воды, капитан скомандовал привал. Я не знаю, сколько мы прошли, но руки и ноги уже гудели от напряжения, и этот короткий перерыв был как нельзя кстати. От предложения меняться и нести по очереди раненого Корвум категорически отказался. Отобедав, чем гном послал, я присел рядом с Ерином и какое-то время просто изучал его. Молодой вихрастый парень с кучей веснушек на лице. М-да, на удивление простой, если не сказать больше, парень. Как только появился новый командир, ему стало абсолютно всё равно, куда идти и зачем. Настоящий солдат – тупой и исполнительный. Даже старлея своего на Торнбрука скинул, а ведь до этого ни на шаг не отходил.