Полночная любовница - Мэгги Робинсон

— Это невыносимо, — прошипела Лоретта.

Кон ответил глубоким свистящим вдохом и вдобавок нарочитым судорожным подергиванием. Он надеялся, что в комнате слишком темно и она не увидит его улыбки.

Он ждал сколько мог, пока она не перестала нетерпеливо ворочаться и задышала ровно. На взгляд Кона, прошла целая вечность. Его плоть стала такой твердой, что могла сойти за мрамор. Если б только Лоретта посмотрела на него, то сразу бы поняла, что он притворяется.

Но он мечтал разбудить ее ото сна, найти теплой в своей постели, своих объятиях.

Кон положил ладонь Лоретте на грудь и ощутил легкую дрожь. Покатал сосок между пальцами и почувствовал, как он заострился и затвердел. Губы его посасывали, а кончики пальцев гладили обнаженную кожу. Вначале Лоретта лежала тихо, словно отрицая, что участвует в этом обольщении, но когда язык Кона повторил путь, пройденный руками, она затрепетала и дотронулась до его плеча. Он омыл средоточие ее наслаждения, ощутив на губах вкус розовой воды и сладчайшего греха, скоро она была уже весьма далека от каких бы то ни было мыслей о сне, и ее прерывистые вскрики и извивающееся тело лишь усиливали его желание.

Он нуждался в ней, боготворил ее сейчас больше, чем когда-либо. Никем из них не было произнесено ни слова, когда он вошел в ее тугие горячие ножны. Сегодня время как будто замедлилось, каждое скольжение было неторопливым и основательным, каждый поцелуй глубже и решительнее. Лоретта, казалось, растворялась в нем, уступала, покорялась. Не осталось ни следа ее упрямой гордости. Она принадлежала ему. Они принадлежали друг другу.

Когда все закончилось, Кон привлек ее к себе и умиротворенно затих. Его легкие посапывания на этот раз были настоящими, сливаясь в дуэте с дыханием женщины, которая наконец была с ним рядом.

Глава 8

Лоретта внимательно оглядела чайный стол в гостиной на первом этаже. Несмотря на тягу мисс Шарлотты Фэллон к разрушению, она самая обычная женщина, и здесь ей будет гораздо удобнее, чем в экзотической изумрудно-зеленой комнате для приемов наверху. Трудно было представить наглухо застегнутую Шарлотту на мягком диване, окруженной парчовыми подушками.

Гостиная же выглядела идеально, так, как и должна была выглядеть гостиная в лучших домах: ослепительно белая скатерть, серебряный сервиз, ярко поблескивающий на фоне голубых стен. Квалхата с Надией наполнили хрустальную вазу для пирожных крошечными, восхитительно пахнущими сладкими булочками с изюмом, плюшками, посыпанными апельсиновой цедрой, и фруктовыми пирожками. Были тут и простые сандвичи с маслом, и тартинки с джемом. Угощений было так много, что хватило бы на всех любовниц с улицы и их покровителей в придачу.

Что оказалось весьма кстати, ибо когда Арам объявил о приходе мисс Фэллон, она вошла не одна.

— Леди Кристи, мисс Фэллон, — провозгласил он своим самым представительным голосом.

Лоретта сглотнула. Она не ждала никакую леди, тем более эту грудастую рыжую с холодными глазами, которая вошла об руку с Шарлоттой.

— Ради Бога, не вините Шерли, — тут же проговорила та, почувствовав неловкость Лоретты. — Я сама напросилась. Ваше появление на улице в доме Безумного Маркиза вызвало изрядное оживление, и когда Шерли сказала, что идет на чай, я не смогла устоять. Я Кэролайн Кристи. — Она протянула руку в перчатке и энергично потрясла руку Лоретты. Ее серые глаза искрились озорством, а на круглых щечках красовались ямочки.

— Как поживаете, леди Кристи? — пробормотала Лоретта.

— Прошу вас, зовите меня Кэролайн. Чем меньше я слышу имя мужа, тем лучше. — Она расположилась на маленьком диванчике и похлопала по подушке. Лоретта не осмелилась сесть где-либо еще, а Шарлотта присела на стул, что стоял напротив, и разгладила складки очередного серого платья.

Одежда Шарлотту, ей-богу, просто кошмарная, и опять чепец старой девы выглядывает из-под уродливой соломенной шляпы. Трудно вообразить, как кто-то может принять мисс Фэллон за женщину легкого поведения — этот сэр Майкл, должно быть, слепой.

Большего контраста, как между двумя ее гостьями, просто и быть не могло. Шарлотта походила на серую мышь. А леди Кристи являла собой ослепительное, блестящее создание. Она была одета по последней моде в шелковое платье бронзового цвета и пикантную шляпку с перьями; а запястья ее украшали широкие золотые браслеты с топазами.

— Перестаньте так глазеть, Лоретта. Я же говорила, Кэролайн, что ты ее напугаешь, — улыбнулась Шарлотта. — Хотите, чтоб я разлила чай? Я уже вполне привыкла к Кэролайн. Она спасительница.

Лоретта прикусила губу. Может, леди Кристи из тех реформаторов, которые дают приют падшим женщинам? Правда, судя по тому, как сильно оголена ее грудь, она сама скорее относится к последним. Но внешность бывает обманчива.

Кэролайн потрепала Лоретту по руке:

— Не беспокойтесь, я ничего не расскажу никому из наших соседей. Я умею быть сдержанной, если захочу.

Лоретта пришла в окончательное замешательство.

— Вы живете здесь, на Джейн-стрит?

— Ну да. Мой муж купил мне дом пять лет назад, когда мы расстались. Видите ли, он тем самым хотел дать знать мне — и окружающим, — что обо мне думает. Но я обнаружила, что эта улица меня вполне устраивает.

— Кэролайн живет по соседству со мной. Однажды утром она услышала меня в моем саду. Похоже, я довольно шумная соседка. — Шарлотта подмигнула Лоретте и передала чашку Кэролайн.

— Все мужчины — свиньи. Какая жалость, что я пропустила уничтожение тех противных вульгарных ангелочков! Мне бы доставило огромное удовольствие стиснуть руками их тощие позолоченные шейки.

— Это и в самом деле было весело, — улыбнулась Лоретта.

В течение следующего часа ее попотчевали историей каждого дома на улице и обеих ее гостий. Леди Кристи оказалась пугающе откровенной, голова Лоретты шла кругом. Она внесла весьма незначительный вклад в беседу, которая и без нее текла довольно оживленно.

Истории обеих женщин казались довольно грустными, но, на взгляд Лоретты, ее была куда печальнее. Никто из них не был вынужден отказаться от своего ребенка. Равнодушный муж и отсутствующий и рассеянный любовник — все это не казалось ей таким уж плохим. Похоже, Шарлотту в ближайшее время должны были выставить из дома, но Кэролайн собиралась и дальше царствовать на улице, решая проблемы приятельниц и описывая их в своих пикантных романах. Если Лоретте надоест быть любовницей Кона, сказала Кэролайн напоследок, то она вполне может временно пожить у нее.

Когда гостьи распрощались и ушли, на блюдах остались только корочки и крошки и ни о каком обеде речи быть не могло. Кон сказал Лоретте утром, что у него дела до вечера и чтобы она не ждала его. Теперь ей придется придумать, чем бы себя занять.