Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки - Александр Тюрин

— Хвостов, это я, Крейн. Я почти решил задачу пульсирующего хронального окна, но тут случился пожар. А потом «эти» явились.

— Слушай, кровь из тебя течет?

— Да цапнули меня в руку, а сейчас еще хотят добить. Их двое. Одного ты видишь, а другой — левее ошивается. Магнитоленты они уже прикарманили.

— Ты перетяни руку ниже дырки тряпкой или ремнем, а я пойду разберусь.

Я прополз еще немного и заметил второго «хищного» мужика, уже возле окон. Он, немного петляя, приближался слева к тому укрытию, где мы с Сашей Крейном залегали бесполезными ископаемыми.

Итак, конкурентов обнаружилось двое, а я один.

И пришло изящное решение. Сейчас между ними пустое пространство, я сигану на этот пятачок, покачусь и стану стрелять в обе стороны. А «среднеазиаты» шмалять из своих стволов будут аккуратно, чтобы не засадить друг дружке.

Я оперся на носок, потом на коленку, ну и прыгнул. И в общем-то получилось. Я катился — головой к одному противнику, ногами к другому, и строчил то туда, то сюда. В итоге, оба типчика послушно упали. Я трепетно на четвереньках подобрался к одному — верный трупак. Направился к другому, искренне надеясь на лучшее, что тот тоже сделал одолжение и сыграл в ящик.

Враг лежал за бугром, сложенном из деталей ЭВМ. А потом вылетел оттуда, как чертик на пружинках. Совершенно неожиданно. Раз и вышиб пистолет-пулемет из моей руки — я как раз опирался стволом о пол. Потом быстроногий и агрессивный оппонент хотел мне, наверное, башку продолбить шипастым кастетом, чтобы потом мозги размазать по паркету, но поскользнулся на каких-то соплях. Пока «среднеазиат» за равновесие боролся, я приподняться успел на одну ногу, а другой, крутанувшись, подсек его.

Мне удалось практически из положения сидя прыгнуть к своему осиротевшему оружию. Но ловкий недруг коварно зацапал мою лодыжку. Я был не только остановлен, но и повержен.

Затем агрессивный оппонент пнул меня разок в пузо — хорошо, что попал на пряжку ремня — и направился к моему «Узи». Теперь уже я вцепился врагу в пятку и затормозил его. Пятку я ему удачно повернул, так что он шлепнулся на спину. Наконец я гордо протопал по его животу и ухватил вначале двумя пальцами, а потом и всей горстью желанный пистолет-пулемет.

Противный противник снова воспрял и потянулся к «Узи», но тут получил от меня рукояткой по зубам и на время угомонился. В свою очередь, я стал водить дулом неподалеку от физиономии сникшего человека и вопрошать насчет того, кто его послал. Вид у меня был не слишком свирепый, но глаза у поверженного вдруг замерли, даже остекленели и я уловил остроту момента — сейчас что-то случится.

Я откатился назад и тут шарахнуло. Пару минут не мог в себя прийти из-за контузии, а перед глазами все картинка стояла: голова «среднеазиата» стартует в потолок. Да, еще один непонятный человек подорвал себя, наверное, благодаря какому-то вредному кодированию — лишь бы не сдаться в плен.

Я, шатаясь, поискал Крейна — тот уже наполовину вылез из своего ящика.

Я, конечно, сперва перетянул ему тряпкой сосуды, чтобы кровь не вытекала из пробитого предплечья, потом строго вопросил:

— Где все-таки ленты?

— Поищи у тех мужиков.

Я поискал и нашел магнитоленты в виде следов грязи на полу и стенах. Взорвавшийся неприятель напрочь уничтожил важные материалы вместе с собой.

Голова моя поникла, вот облом-то.

— Чего губу свесил? — окликнул меня Крейн. Я хотел было послать раненного товарища подальше, но он сказал отличные слова. — Да черт с лентами. У меня ведь кое-что осталось, — он указал на карман пиджака.

Там нашлись две трехдюймовые дискеты.

— Ты все скопировал, Саша? Неужели поместилось?

— Однако ты, братец, отстал в своем развитии. Скопировал все, где содержался хоть намек на будущие свершения. И вот что, Егор, учти. Хрональное окно откроется где-то в середине декабря на двадцатом градусе южной широты. С долготой еще предстоит поработать. — Крейн взял небольшую паузу, отчего стало ясно, что он вдобавок с болью сражается. — И, само собой, надо достать навигационный кристалл, который все уточнит… Сдается мне, что требуется он не только нам, поэтому вынюхивай его по-быстрому. Еще я хотел сказать, что собираюсь с тобой в далекие края.

— Зря хотел. Тебе что и после сегодняшнего мало впечатлений? Ты кто, в конце концов, видный ученый или авантюрист вроде меня?

В коридоре послышался топот. Это был верный сигнал к отрыву.

— Ну, выздоравливай, Саша. А мне пора смываться. Иначе довесят пару лишних трупов.

— Справа от большого окна имеется выход, малоприметный такой. Скорее всего, с той стороны никто не прется. Если там не обвалилась лестница, то попадешь во двор, где двинешь наискосок, чтобы попасть к забору…

Дружок дружком, но я чесанул достаточно стремительно и не заметил даже, цела ли лестница, — просто съехал по перилам. А потом припустил по темному задымленному институтскому двору. Пару раз мимо фланировали какие-то непонятные фигуры, но я прятался за кучами хлама, где и отдавал им честь. Вот уже до забора осталось метров двадцать. Пространство открытое, однако, около забора мусорный бак. Авось, проскочу. Я рванулся через пятачок, но тут сзади ударили лучи и раздались грубые голоса: «Стой, сука». Ой, как зачесалась спина. Если не пристрелят, то потопчут меня почище медведей. Я запетлял, как заяц. Вначале выписал крюк, направляясь к другому участку забора, а когда засвистели пули, то резко свернул влево, вскочил на бачок и прыгнул перекидным стилем через преграду.

Приземление оказалось жестким, умопомрачительным, кости загрохотали, челюсти залязгали. Тут меня и вяжи на здоровье. Так оно и вышло, чьи-то крепкие руки схватили меня, потащили и швырнули в автомобиль между сидений. Оперативник придавил меня одной ногой и машина тронулась, отчего вжался в бок острый носок второй ноги. Ну, все, задержан.

Я вывернул голову, пытаясь определить форму и размер мучающего меня ботинка. Что за хрен? В мой бок впилась небольшая туфелька. Я продолжил наблюдение, поведя взглядом вверх. У оперативника были стремные голые ножки, которые тянулись аж до… Рассматривание трусиков оперативника было прервано резким голосом. Голос был знакомым.

— Ты не слишком верти головой, compagno Хвостов. А то шейка может сломаться.

Вскоре я раскинулся на мяконьком сидении автомобиля марки «вольво», рядом со мной телесно присутствовала приятная дама по имени Нина. На передних сидениях разместились Коля Кукин и уже знакомый водила с сицилийско-мафиозной физиономией.

— Кого я вижу! — воскликнул я с неподдельной радостью. — Вы как будто следили за мной.

— Мы следили за шумом, а не за тобой, так что будь скромнее. — Нина показала мне палку с поролоном на конце — похоже, что звукоуловитель.