Золотые розы - Патриция Хэган

– А вот и alguaciles, – воскликнул Валдис, привлекая ее внимание к двум всадникам, едущим к президентской ложе. – Они должны получить ключ от el toril, где находится бык. Это вон та красная дверь.

Маретта, для которой это был явно звездный час, поднялась и королевским жестом бросила ключ alguaciles. К большому удовольствию зрителей, один из них сумел поймать его в свою шляпу. Он тотчас повернул лошадь и поскакал к красной двери, возле которой уже стоял наготове один из подручных. После того как ключ был передан, удачливый alguacil вернулся к ложе и поблагодарил Маретту поклоном. Как только он покинул арену, люди с граблями поспешили снова заровнять следы копыт на песке.

Наконец арена совершенно опустела. Гомон толпы быстро стих, и наступила тишина. Все глаза были прикованы к красной двери. Подручный, стоявший возле нее с ключом, получил от Маретты сигнал – взмах белым платком. Отперев дверь, он, не медля ни секунды, бросился прочь. Эмбер увидела, как толстая деревянная стенка, выкрашенная в красный цвет, быстро скользит вбок.

Бык вырвался на арену в облаке пыли, сопровождаемый топотом копыт и ревом, похожим на отдаленный раскат грома. Она невольно содрогнулась, так как живо вспомнила этот звук. Когда животное выскакивало через открытую дверь, человек, сидевший прямо над выходом верхом на перекладине, прицепил розетку из шелковой ленты к упряжи, охватывающей мощную шею быка. Эмбер узнала в нем Корда Хейдена.

Она услышала, как Маретта грубо выругалась, и удивленно посмотрела на сводную сестру. Валдис процедил какое-то резкое замечание.

– Это выше моих сил! – огрызнулась Маретта. – Ненавижу этого человека! Ненавижу его! Настоящее исчадие ада!

– Тем не менее он имеет полное право прикрепить розетку, – с нажимом сказал Валдис и продолжал, понизив голос: – Веди себя достойно, сестра. Когда мы находимся в президентской ложе, на нас смотрит множество глаз, множество ушей прислушивается к тому, о чем мы говорим. Я согласен, что Корд Хейден – исчадие ада, но сейчас не время и не место это обсуждать.

– А мне мистер Хейден показался человеком приятным, – заметила Эмбер, не удержавшись от искушения поддразнить, – и к тому же смелым. Ведь это он помог Арманду спасти меня от бычьих рогов.

Валдис метнул мрачный взгляд, которым надеялся призвать Эмбер к порядку. Та сделала вид, что ничего не замечает.

– Он так ловко укрепил шелковый цветок! Зачем это?

– Если ты обратила внимание, цветок красный, – неохотно объяснил Валдис. – Это наш цвет. Красная розетка означает, что бык, выпущенный на арену, куплен у семьи Алезпарито.

– Ты только послушай, как она защищает этого человека, – прошипела Маретта. – Ничего странного! Американка всегда станет на сторону американца.

– Хватит! – прикрикнул Валдис.

Маретта сжала губы в тонкую линию и злобно посмотрела на Эмбер. Однако не решилась продолжать и повернулась к арене.

Бык медленно двигался по кругу, воинственно поглядывая по сторонам. Сбоку к нему подскочил бандерильеро, взмахнул алой пелериной, и громадное животное тотчас бросилось в его сторону.

– Это делается специально для того, чтобы матадор мог оценить повадку быка, – оживленно комментировал Валдис. – Чтобы выйти один на один с быком, ему нужно знать, действует тот обоими рогами или каким-то одним, и с какой стороны предпочитает бросаться.

Но Эмбер мало интересовало происходящее действо. Гораздо больший интерес в ней вызывал Корд Хейден, по-прежнему остающийся на своем подобии насеста. При свете дня было видно, что он и впрямь красив, но совсем по-иному, чем Арманд. Точнее было бы сказать, что он грубо привлекателен. В нем была заметна некоторая дикость, свойственная людям, мало заинтересованным в хороших манерах. По-видимому, столь же мало Корда Хейдена занимала его внешность. Ветер ерошил его волосы, ворот рубашки был небрежно расстегнут, и весь его вид был слегка растрепанный. Эмбер пришло в голову, что внешность вполне отражает беспокойный характер этого человека.

Однако нельзя было не заметить, что он высок и хорошо сложен, а при всей своей статности гибок и строен. Эмбер попробовала припомнить цвет его глаз, но не сумела и напрягла зрение, чтобы разглядеть, светлые они или темные. Корд заметил ее пристальный взгляд и усмехнулся, потом вежливо приподнял видавшую виды шляпу. Почему-то очень смущенная, Эмбер поспешила отвернуться.

Тем временем матадор приблизился к быку, сделал несколько обманных движений плащом и отступил. Толпа приветствовала его криками. Валдис пустился в многословные объяснения, что эти пассы называются veronicas. Их цель – показать зрителям, насколько умело матадор управляется с плащом, кроме того, они символизируют его превосходство над животным.

Новый вопль фанфар расколол жаркий воздух. Это был сигнал пикадорам появиться на арене и приступить к действию. Вскоре несколько верховых заняли свои места. Их появление явно взволновало быка, поскольку он начал рыть копытом землю. Чуть позже, резко пригнув голову к земле, он бросился на ближайшую лошадь. Пикадор умело направил ее в сторону, избегая удара, поднял длинную стальную пику и вонзил ее пониже шеи, точно между лопатками быка.

Это было больше, чем могла вынести Эмбер. Она зажмурилась и сидела, словно на иголках, вздрагивая от каждого нового взрыва криков. Сбоку доносился голос Валдиса, который что-то говорил о том, что зрители не любят эту часть боя, так как испытывают врожденное уважение к быку. Эмбер не могла не подумать, что не мешало бы им испытывать еще и жалость.

От невыносимого звука фанфар Эмбер едва не вылетела из ложи. Оказалось, это сигнал пикадорам удалиться и одновременно сигнал бандерильеро прийти им на смену.

Появление бандерильеро сопровождалось такими воплями толпы, что Эмбер не в силах была оставаться с закрытыми глазами. Она посмотрела на арену – и сразу пожалела об этом. Там, в облаках пыли, бандерильеро гарцевали вокруг разъяренного животного, по очереди привлекая его внимание криками и взмахами бандерилий. Все это напоминало представление умалишенных, особенно когда бык бросался на верховых по очереди, а те, ловко отводя лошадей за пределы его досягаемости, всаживали ему в загривок покрытые шипами бандерильи. Несколько штук уже торчало из мощной холки, и украшенные яркой бумагой древка колыхались при каждом движении быка. Эмбер угрюмо подумала, что толпе как будто нравится эта часть корриды. Казалось непонятным, чем же всаживание бандерилий уважительнее по отношению к быку, чем удары пики.

Животное вдруг вскинуло голову, издало оглушительный рев и бросилось на очередную цель. Однако на этот раз в последний миг бык изменил направление атаки и повернул вправо, застав другого бандерильеро врасплох. Длинные острые рога в одно мгновение вспороли брюхо его лошади. Всадник свалился, но успел вскочить на ноги и спастись бегством.