Колесницы в пустыне: тайны древней Африки - Николай Николаевич Непомнящий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Комментарий африканиста: феномен стиля
Мировую славу ифской пластике создали прежде всего изображения человеческой головы, самые яркие черты которых – это чрезвычайный реализм, сочетающийся с опущением излишних деталей, торжественная одухотворенность и вместе с тем жизненность образов. Но именно эти качества не укладывались в обычные представления о нормах африканского искусства, что заставляло многих исследователей искать истоки ифских традиций в искусстве великих культурных центров древности. В течение десятилетий взоры последовательно обращались то к странам Эгейского моря, то к Древнему Египту и Мероэ.
Благодаря трудам таких исследователей, как К. С. Маррей, братья Бернард и Уильям Фегг, Фрэнк Уиллет, У. Бэском, Е. Мееровитц, стало очевидным, что ифские бронзы и терракоты, как они ни выделяются из среды прочих созданных в Западной Африке скульптур, обладают все же чертами, ясно свидетельствующими об их западноафриканском происхождении. Можно считать окончательно установленным, что искусство Ифе сложилось на местной почве, что его произведения связаны с широко распространенными среди африканских народов культом предков и культом умерших властителей. Некоторым особенностям ифских скульптур найдены параллели в древнейших нокских терракотах и в произведениях народной пластики йоруба.
Время расцвета культуры Ифе предположительно определено из стилистического анализа скульптур и на основе ряда бенинских легенд (XII–XIV вв.). Однако и теперь еще ифский реализм обычно трактуется как явление сугубо эстетическое, как некий трудно объяснимый феномен стиля.
В сравнении со многими другими современными йорубскими городами Ифе невелик, но его историческая и культурная роль необычайно значительна. Согласно легендам, Ифе – праматерь всех городов-государств йоруба, пункт, из которого они расселились по местам своего нынешнего обитания. В настоящем он остается общейорубским религиозным и культурным центром. Можно предположить, что в прошлом Ифе был также и центром политическим.
О социальном строе древнего Ифе, как, впрочем, и других йорубских городов-государств, трудно пока сказать что-либо определенное ввиду крайней скудости материала. Можно лишь утверждать, что Ифе обладал ресурсами для содержания разветвленного правительственного аппарата и высококвалифицированных ремесленников, обслуживавших в первую очередь двор, – стеклоделов, ткачей, литейщиков-ваятелей. Город мог осуществлять и требовавшее огромных трудовых затрат строительство мостовых.
Кстати, о мостовых. Искусствоведы разных стран находили в ифских скульптурах следы древнегреческого, древнеримского, древнеиндийского, древнеперсидского, древнеегипетского влияния, но все это звучало малоубедительно. А в начале 50-х годов древний Ифе подбросил исследователям новую загадку.
Во время раскопок святилища Огунлади близ дворца правителя Ифе – они археологи неожиданно наткнулись на странную мостовую. Выложенная специально обработанными глиняными черепками, она походила на мозаику. На сорок пять сантиметров ниже первой лежала вторая мостовая.
Использованный строительный материал, глиняные черепки, по характеру обработки археологи разделили на три типа. В первом случае черепки имели форму многогранников диаметром от полутора до трех дюймов (7,5 см). Во втором – глиняных кругов около одного дюйма с четвертью в диаметре; их ставили рядами край в край, так что образовывался полосатый узор, как на вельветовых тканях. И наконец, третий тип – это также круги, но совсем маленькие (около одного дюйма в диаметре), сделанные из более тонких слоев глины.
Древние мастера мостили влажную землю поставленными на ребро более грубыми черепками, а затем полученное основание покрывали слоем тонких и изящных черепков, из которых – в сочетании с мелкими кварцевыми булыжниками – составляли различные геометрические рисунки.
В течение 50-х и в начале 60-х годов в Ифе в общей сложности нашли более 3,2 кв. км таких замощенных участков. С точки зрения древней примитивной техники это огромная цифра. Один из участников раскопок, английский археолог Гудвин, попытался подсчитать затраты труда на создание ифских мостовых. Вот что он пишет: «Десятки миллионов глиняных черепков были собраны, и каждый тщательно обточен до размера двухшиллинговой монеты, отшлифован, ц каждому была придана форма плоского диска размером в один дюйм в диаметре. Для того, чтобы обточить таким образом черепок, требовалось по крайней мере несколько минут. Затем черепки тщательно укладывали край в край лицевыми сторонами друг к другу по три на каждый квадратный дюйм, и так, возможно, на площади в две квадратные мили. Но это еще не все. Края разбитых сосудов, очевидно, откладывали в сторону и обтачивали до размеров одного дюйма в высоту и двух дюймов в длину. Потом их укладывали на основание из “двухшиллинговых” черепков по типу елочки так, чтобы их края образовали поверхность мостовой. Усилия, потраченные на эту работу, должны быть огромными! Исходя из расчета трех “двухшиллинговых” черенков на квадратный дюйм, мы уже имеем 432 черепка на площади в один квадратный фут. На это основание накладывались ободки от сосудов в среднем по два на каждый квадратный дюйм, или 288 на квадратный фут, т. е. всего 720 черепков на каждый квадратный фут. Умножив это число на количество замощенных квадратных футов, мы получаем астрономическую цифру, которую я просто не в силах выразить!»
Каково было назначение мостовых? Когда и кем они были построены? До сих пор это не вполне ясно. Европейские путешественники XIX в., несомненно, упомянули бы о таком замечательном явлении, если бы столкнулись с ним. Но ни в одном из источников о мостовых нет ни слова. Не нашел их и Фробениус.
Правда, в современном Ифе вам расскажут в связи с этим легенду.
Некогда правительницей города была женщина. Во время дождливого сезона края ее одежды пачкались в уличной грязи. Поэтому она заставила своих подданных замостить все улицы глиняными черепками. Работа была очень тяжела, народ в конце концов сверг правительницу и с тех пор ни разу не допускал женщин к власти.
Но, скорее всего, это предание появилось совсем недавно. В последние годы в связи с расширением городского строительства в Ифе землекопы то и дело натыкаются на древние замощенные участки, о происхождении которых народу ничего не известно. И вот, для того чтобы объяснить непонятное, была придумана легенда…
У археологов имеется своя версия. По их наблюдениям, мостили не улицы, а скорее, внутренние дворы в жилых кварталах и площади у общественных зданий.
При раскопках святилища Огунлади, вся территория которого была покрыта прекрасной мостовой, обнаружено тщательно замощенное углубление, образующее водосток.
