Практика семейной расстановки. Системные решения по Берту Хеллингеру - Гунтхард Вебер

• он не знает и не может найти своего места в жизни;

• его поведение и манера себя держать кажутся неадекватными, противоречивыми, слепыми;

• он кажется застывшим в плену проблемы и словно бы по волшебству оставшимся в слепой детской любви;

• у этого человека или в его семье были тяжелые судьбы, например, рано умершие члены семьи, самоубийства, много несчастных случаев, психозы и т. д.;

• он легкомысленно или словно бы вынужденно ставит на карту успех своей жизни;

• отношения крайне неуравновешенны, в них нет мира и уважения, происходит тяжелая борьба, конфликты совести и чувство вины, ощущение себя жертвой, боязнь быть вынужденным сделать что-то плохое;

• некоторые члены в системе отсутствуют (например, внебрачный ребенок отца) или не воспринимаются (например, мертворожденные), утаивается чья-то судьба (например, о дедушке говорят, что он умер от инфаркта, хотя он покончил с собой).

Указания на необходимость работы с прерванным движением любви:

• человек пережил тяжелый травмирующий опыт (прежде всего в раннем детстве);

• он демонстрирует так называемые «невротические» нарушения, такие, как проблемы близости/дистанции, страхи или фобии;

• он кажется «закрытым» и открывается, если в представлении (также и терапевта) его крепко и с любовью держат отец или мать;

• ему тяжело принимать, он выказывает чувства безнадежности и пессимизма, не объяснимые с точки зрения его реальной жизненной ситуации;

• он остается привязанным к исполнению своих детских потребностей.

Необходимая для семейной расстановки информация должна давать ответы на следующие вопросы:

• Кого в системе не хватает и кто должен быть в нее включен, чтобы в системе развязался какой-то узел?

• Кого тянет уйти из системы, куда его тянет и от кого он хочет уйти или, может быть, вместо кого он уходит? Кого нужно отпустить, чтобы могли остаться другие, или кто способен остановить динамику ухода или смерти, если на него посмотрят и примут его любовь?

• Чья судьба, как при уравновешивании во зле, «требует» своего повторения, как будто человек может сохранить с кем-то связь, только если не будет жить лучше, чем жил тот?

• Чья судьба требует повторения, поскольку ее утаивают и она стремится выйти на свет или поскольку ей не отдают должного и она ищет признания?

• Кого судьба «вырвала» из жизни, так что жизнь этого человека кажется «незавершенной» и, возможно, стремится быть завершенной другими? Где не было возможности попрощаться ни с мертвыми, ни с живыми?

• Чья жертва остается без внимания и уважения и требует, чтобы этому человеку уподобился кто-то из вошедших в систему позже? Или какого члена системы, совершившего что-то скверное, с этим поступком не видят и не признают, так что кто-то другой стремится пойти за ним во зле?

• Нет ли в системе нарушений порядка, например, базовой иерархии братьев и сестер? Соблюдается ли преимущество новой системы, например, нынешней семьи перед родительской или второго брака перед первым?

• Не утрачена ли надежность отношений в семье, поскольку дети, например, стремятся исполнять роли родителей или родители роли детей, или поскольку дети желают делать для своих родителей что-то не подобающее им, или поскольку родители не обеспечивают безопасность детей?

Необходимые сведения лучше всего собирать постепенно и в непосредственной связи с процессом расстановки. Прежде всего нужно, конечно, выяснить, кто входит в систему и может быть важен для расстановки. Остальные вопросы можно задавать по ходу расстановки в зависимости от ее динамики. Но зачастую бывает полезно уже до начала расстановки попросить клиента сообщить об имевшихся в семье судьбах. Прежде всего это имеет смысл тогда, когда у терапевта нет большого опыта работы методом расстановки и он хотел бы еще до ее начала получить некоторые указания на возможное направление ее развития. Но здесь существует риск того, что терапевт позволит этой информации отвлечь себя от подлинной, вытекающей из расстановки динамики или «навяжет» процессу расстановки полученную заранее информацию.Собирать достаточное количество сведений рекомендуется, если запрос клиента не дает пока ясной силы и ориентации на решение, и для того, чтобы начать работу, терапевту нужна информация, имеющая «душевный вес» и дающая ему определенную уверенность: «Теперь я могу работать».

Нередко важные для расстановки данные совершенно неожиданным образом обнаруживаются лишь в самом процессе расстановки.

Приведу короткий пример

Женщина, которая однажды уже делала расстановку и при этом смотрела на судьбы в семье матери, захотела прояснить для себя «не поддающееся определению» нечто, что разделяло ее с отцом. В расстановке она поставила свою заместительницу на место, которое не было местом ребенка, как будто она замещала кого-то другого. Но центральной точкой расстановки был взгляд отца «в чью-то могилу». Из расспроса выяснилось, что у отца до матери была невеста, о дальнейшей судьбе которой ничего известно не было.

На основании лично значимых литературных историй, о которых терапевт спрашивал во время групповой работы в кругу (эта женщина назвала «Спящую красавицу», что указывает на забытую отцом возлюбленную (см. Schneider и Gross, 2000), и историю Ингеборг Бахманн о самоубийстве одной женщины), терапевт попросил заместительницу невесты лечь перед отцом на пол. Но никакой значительной связи тут не обнаружилось.

Тогда терапевт просто развернул отца лицом наружу, как будто тот хочет уйти в смерть. В этот момент заместитель брата женщины сказал: «Больше всего я хотел бы выстрелить ему в спину!» Услышав это, женщина разволновалась и рассказала, что ее отец всю жизнь страдал из-за того, что на войне, будучи молодьш солдатом, он выстрелом в спину убил мужчину, который оказался просто старым крестьянином, в руках у которого были цветы. Теперь стало ясно, в чью могилу смотрел отец, к кому его тянуло, так что теперь можно было начать поиск решения, которое могло бы принести семье облегчение.

3. Нынешняя или родительская семья?

Для того чтобы внести необходимую ясность, скажу: родительская семья — та, в которой человек является ребенком, а нынешняя — та, где он муж или жена, отец или мать. Какую из систем терапевт просит клиента расставить (здесь, как и дальше, я говорю о семейных системах и не вдаюсь в методические особенности работы с другими системами отношений, например, на предприятии или в коллективе), часто следует непосредственно из предъявленного запроса, например, разрешение тяжелого конфликта с сестрой или помощь в принятии решения о дальнейшей совместной жизни с супругом.

Иногда, правда, бывает, что запрос идет сразу в обоих направлениях. В таких случаях преимущество обычно отдается работе с той системой, которая обладает большей силой в отношении искомого решения. Чаще всего это нынешняя система, если в ней имеется серьезная проблема. А поскольку работа с ней нередко требует принятия болезненных решений, ее стремятся избежать. Терапевт в таком случае не должен идти на поводу у клиента, иначе он потеряет его доверие. Однако если терапевт вопреки сопротивлению клиента настоит на расстановке нынешней системы , это тоже ни к чему не приведет. В моей практи ке уже не раз случалось так, что я просил участника курса расставить его нынешнюю систему, а он совершенно спонтанно брал свою мать или кого-то из братьев или сестер, что свидетельствовало о том, что внутренне он не настроен на нынешнюю систему. Тогда терапевту лучше, наверное, подождать, пока клиент сам, уверенно и энергично, еще раз выберет ту систему, которая должна быть расставлена.

Часто имеет смысл интегрировать в расстановку нынешней системы кого-то из членов родительской системы, так как многие конфликты в паре или семье являются следствием переплетений в родительских семьях. Так, для того чтобы клиент мог принимать близость партнера, может оказаться необходимым разрешить ситуацию с прерванным движением любви к матери, или для того чтобы освободить отношения клиента с партнером от примеси чужих чувств, необходимо прощание с невестой отца или бабушкой, с которой несправедливо обошлись. Но если в самой паре или нынешней семье были тяжелые травмы или события, такие, как смерть ребенка или аборт, «вычеркнутый» ребенок или насилие, или если нынешняя система очень комплексная, то ради прояснения ситуации в этой семье пока лучше отказаться от подробного рассмотрения переплетений в родительских системах.

4. Выбор заместителей

Расстановка начинается с выбора заместителей. Выбор должен происходить быстро, без предварительного «распределения ролей» и определения критериев. Если расставляющий придает значение определенным признакам тех, кого нужно выбрать, этим он ограничивает выбирающую душу представлениями и отвлекающими параллелями. Для эмпатии заместителей не имеет значения ни внешнее сходство, ни рост, ни какие-либо другие признаки. Ведь мать — не потому мать, что она высокого или невысокого роста, и судьба обычно нив коей мере не зависит от внешних признаков. Преимущество работы с заместителями в том и состоит, что они не такие, как члены семьи, что в своих чувствах в расстановке они свободны от любых характеристик и заданностей. Поэтому они способны чувствовать важные вещи, которые в самой семье не могут быть восприняты из-за разнообразия сведен ий и большой близости друг к другу. Случай — вот то, что обнажает главное, поскольку он не подвластен нашим «увязываниям».