Песня моряка - Кен Кизи

— Интересно, как они это сделали, — заметил Грир, занимавшийся в свое время покраской мачт.

— Опустили ее, — откликнулся Айк. — Видишь сегменты? Она, наверное, опускается вниз, как антенна у машин. И эти плашкоуты по бокам корпуса тоже могут убираться внутрь. За парусом, со стороны моря всеми цветами радуги переливался буфет, к которому выстроилась длинная очередь с пластиковыми тарелками; с другой стороны — на баскетбольной площадке вовсю гоняли мяч: команда «ПАП» сражалась с Дворнягами. Кольцо было закреплено на положенной высоте посередине нижней секции паруса, основание которого было настолько велико, что составляло ширину баскетбольной площадки. Вокруг него полукругом была обозначена линия свободного броска. Так как судовой компьютер продолжал автоматически передвигать парус в зависимости от смены ветра, кольцо вместе со щитом медленно поворачивалось то вперед, то назад.

— Йо-ху, сладкая парочка! — догнал их голос с палубы кормовой части. Это Кларк Б. Кларк махал им руками из-под трепещущего на ветру навеса, сделанного из парашюта, который был натянут от юта до гиков. Надуваясь и опадая под дуновением легкого бриза, шелк переливался всеми цветами радуги. В чуть приподнятом кокпите виднелись отполированные штурвал и нактоуз капитанского компаса. И то, и другое выглядело как бесценный антиквариат. Вокруг кокпита на подушках и спасательных жилетах возлежала целая толпа гуляк.

— Идите сюда, господа. Ник хочет вас всем представить.

Николай Левертов покоился на целой горе надутых оранжевых спасательных жилетов в окружении девиц и черного Лабрадора. Лабрадор чем-то напомнил Айку Болвана — собаку Луизы Луп, но он явно принадлежал девице, устроившейся ближе всего к Нику — полногрудой брюнетке в прозрачной пижаме. Она играла с псом мокрым плетеным мячиком.

Кроме Левертова, здесь было еще несколько лиц мужского пола — рыбаки, Чед Эверт, занимавшийся торговлей «хондами», и Норман Вонг. Все остальные — женщины. Среди них Айк различил и Алису. Как мать Николая, она стояла в кокпите, возвышаясь над всем этим гаремом, в наряде еще более экзотическом, чем два дня назад. По случаю приема она напялила на себя выходное платье своей бабушки, красное с черными шерстяными аппликациями в форме птиц с контурами, расшитыми огромными перламутровыми пуговицами. Платье было красивым, но Алиса в свойственной ей вызывающей манере нацепила еще и шляпку из леопардовой шкуры. Увидев Айка, она взглянула на него с видом вдовствующей королевы какого-нибудь заштатного государства Третьего-с-половиной мира. Они поздоровались, и Ник принялся всех друг с другом знакомить.

— Исаак, позволь представить тебе Татьяну, — его белая рука вспорхнула и затрепетала, как тогда, с пригласительными билетами. — А это Ингрид, она уже скрасила несколько часов мистеру Гриру, насколько я помню. Это — Гретхен.

Девушки протянули руки и заулыбались именно с той непосредственностью, о которой уже рассказывал Грир.

— Конечно, вы оба знакомы с моей мамой, миссис Кармоди, и, естественно, вы прекрасно знаете, — длинным белым пальцем он указал на брюнетку в прозрачной пижаме, — миссис Луизу Левертову — в новом обличье вы могли и не узнать ее.

— Миссис Луиза Луп-Левертова, — поправила Лулу, откидываясь назад, чтобы дать Исааку возможность рассмотреть себя.

— Так я и знал, что мне знаком этот черный Лабрадор, — заметил Айк.

— Отлично выглядишь, Лулу, — кивнул Грир.

— И чувствую себя отлично, Эмиль. А как ты, Айк? Все в порядке? Может, ты еще не знаешь, Никки, но Исаак Соллес с трудом привыкает к хорошему. Наверное, считает, что это может повредить его репутации.

— Я это помню еще с тех времен, когда мы вместе отбывали срок, Луиза. Эй, ну-ка отдай! — и без всяких предупреждений Левертов выхватил у пса замусоленный мячик и швырнул его за борт. Лабрадор без промедлений последовал туда же, невзирая на тридцать футов, отделявших его от воды. Грир подоспел к борту как раз в тот момент, когда пес, подняв фонтан брызг, скрылся под водой.

— С ним все в порядке, — мрачно заметил Норман Вонг. — Они это проделывают уже раз в шестой. Он огибает корпус с мячом в зубах, а мой брат Ллойд помогает ему взобраться на борт.

— У него уходит столько времени, чтобы найти нас, — хихикнула Лулу.

— Дает нам передохнуть.

Ник уже забыл о собаке и пристально вглядывался в толпу на палубе.

— Прекрасно. Вот и фотограф. Мама… Луиза… Татьяна… встаньте-ка поближе.

По трапу пробирался человек с огромным старомодным фотоаппаратом на треноге.

— Вообще-то я хочу сделать семейный портрет, но ты, Исаак, можешь присоединиться к нам со своим приятелем, — улыбнулся Ник. — Похоже, вы оба имеете на это право…

— Спасибо, воздержусь, — ответил Грир, отскакивая в сторону.

— Я тоже, Ник. Без нас твой гарем и твоя королева будут выглядеть лучше, — Айк кинул взгляд на Алису. — И конечно же, царственная мать, — он заметил, как напряглась у нее шея, но она промолчала.

Айк с Гриром отошли к остальным мужчинам, потягивавшим свои напитки в стороне. Норман Вонг с жалким видом придвинулся к ним ближе.

— Есть слухи от Кальмара.

— Правда? — схватил его за руку Грир. — Где он? Что случилось? Почему его нет здесь? Я уже Устал от всех этих обязанностей…

Он в больнице в Скагуэе. Поругался с кем-то и загремел в больницу. Вроде перелом копчика. Говорит, что его не выпишут, пока кто-нибудь не заберет его под свою ответственность. Хочет, чтобы за ним приехала пара братьев.

— В Скагуэй? — рассмеялся Айк. — Он рехнулся. Есть дела посерьезней, чем его задница.

— Мы поедем, — вызвался Грир. — Айк возьмет напрокат самолет, и утром мы вылетим. Точно.

— На это он и надеялся, — кивнул Норман. — Что это будете вы с Айком.

— Постой, — попытался встрять Айк.

— Он наш брат, mon ami. Наш президент! И не забывай: брат брату головой в уплату.

— А кто его отделал, Норм?

— Помните бывшего полузащитника «Медведей», который спас жену Грира от геенны огненной? Тампа Гринера?

— Святошу Гринера?! — с ужасом воскликнул Грир. — Черножопый мормон шестьдесят два дюйма роста на двести девяносто фунтов веса. Мразь Господня!

— Так это он? Он, кажется, женился на твоей бывшей.

— Он уже был женат, — возразил Грир. — Как же это он мог жениться еще на одной?

— У него их пять, — уточнил Норман Вонг. — Билли говорил, что Гринер получил специальное разрешение на это.

— Пять? — потрясенно повторил Грир. — А как можно получить такое разрешение?

— Помню Гринера, — кивнул Исаак. — Он как-то пытался спасти мою душу, когда мы принимали участие в праздновании годовщины Золотой лихорадки в Скагуэе. Точно, мразь Господня. Никогда не думал, что он может оказаться в одной компании с Кальмаром.

— У Кальмара есть подружка в Скагуэе, которая торгует гамбургерами. Говорит, заскочил к ней перекусить и поболтать, и тут появился Гринер. Наверное, он собирался добавить ее к своей коллекции спасенных от геенны огненной. Билли выступил против этого, и Гринер сломал ему копчик.

— Zut alors, — покачал головой Грир. — Какое унижение для бедного Кальмара.

Еще большее, чем ты думаешь. Он отнял у Билли всю пиротехнику и выбросил ее в реку. Билли говорит, это дерьмо выбросило бы и кейс, если бы тот не был пристегнут к его запястью.

— А мог бы и взорвать.

— Все отнял! И дурь, и пиротехнику! — Грир отпустил Нормана и вцепился в руку Айка. — Ну теперь это уже не просто наша братская обязанность, Исаак. Мы имеем дело с катастрофой регионального масштаба.

Норман мрачно кивнул.

— Билли сказал, что если вы не сможете, чтобы прилетал я с братом Ирвином. Но мы тоже не можем. Во вторник у стариков пятидесятилетие свадьбы, и Вонги соберутся со всей страны, даже из Сан-Франциско.

— Алиса хотела, чтобы мы были у нее под рукой завтра, — заметил Айк, пытаясь высвободить свою руку. Он чувствовал, что его снова припирают к стенке. — На случай, если вернется Кармоди…

— Кармоди не скоро вернется, Исаак, — ответил Норман. — Он ушел в загул. Смотрите. А вон и несчастный пес…

Черный Лабрадор, повесив голову и поджав хвост, карабкался по трапу с мячиком в зубах, словно стыдился того, что потратил так много времени на это простое дело. Он так дрожал, что даже не мог стряхнуть с себя воду. Николай взглянул на мокрого зверя и решил, что фотосъемка закончена.

— Баста. Полуутопленные собаки совершенно ни к чему нам на семейном портрете. Фотограф, свободен. Исаак! Ребята! Возвращайтесь. Съемки закончены, возлияния продолжаются.

Айк с облегчением оставил Нормана и Грира и направился к бару.

Джин с тоником, Алиса. Кажется, я подхватил малярию.

Однако облегчение было недолгим. Не успел он сделать глоток из высокого стакана, приготовленного ему Алисой, как из кормового люка вынырнул Кларк Б. Кларк. Пробравшись к Левертову, он принялся что-то горячо шептать ему на ухо, указывая на Айка. Потрескавшиеся губы альбиноса растянулись в широкой улыбке, с которой он и повернулся к Айку.