Тайный агент - Сергей Баранников

Скороход попытался уклониться, но банально не смог, а пытаться блокировать удар силача пятой ступени по меньшей мере глупо, если ты не равный по силе твердыня. Обмякшее тело одаренного сорвалось со стены и полетело под ноги его товарищам, которые скопились у стены и думали как бы скорее на нее забраться.

— Сбрасывайте вниз все камни, которые подвернутся вам под руку! — скомандовал я своим бойцам и первый подал пример, швырнув огромный обломок вниз.

Это лишь ненадолго остудило пыл южан. Они перегруппировались, и под прикрытием твердынь пошли в наступление, намереваясь дожать нас. И снова мы схлестнулись на стене. В этот раз пушки врага заблаговременно перестали посыпать нас разрушительными ядрами, справедливо опасаясь за жизнь своих же бойцов.

Рядом со мной сражался темноволосый парень. Он удара одного из противников с его головы свалился шлем, и сейчас он, как и я, стоял без головного убора. Когда османы повалили на стену, мы с ним сражались плечом к плечу, отбивая атаки, и только через несколько минут у меня появилась возможность узнать его имя.

— Тимур Чориев, одаренный четвертой ступени с атрибутом силача, — отрапортовал парень.

— Отлично дерешься, Тимур! Береги себя! — парень действительно заслуживал похвалы, поэтому я поддержал его.

Тем временем, южане решили отступить, чтобы перегруппироваться и помочь своим раненым. Они поняли, что так просто нас взять не удастся. Уверен, сейчас в штабе османов ломают голову над новой тактикой. Попробую даже угадать — будут брать нас измором, изматывать частыми атаками, чтобы не давать отдохнуть. При таком численном преимуществе имеют все шансы.

Ладно, эту проблему будем решать позже. Сейчас у нас появилась небольшая минутка, чтобы помочь раненым и убрать тела погибших. А таких было очень много. Жаркая битва не обошлась без последствий. Когда через пятнадцать минут Иваныч появился рядом, я ожидал самых дурных вестей.

— Семьдесят девять убитых, двадцать четыре раненых, — отрапортовал старый военный. Его голова была перебинтована, а перевязь покраснела от крови.

— Сильно ранен?

— Чепуха, бровь разбили. Шлем треснул, а моя кадушка — хоть бы хны. Только рассекло малость.

— Давай помогу.

— Э, нет, командир. Вы лучше молодым помогайте. У них и сил больше, да и жить им еще надо, не то, что мне.

— Сколько одаренных в списке?

— Четверо убиты, один настолько сильно пострадал, что не сможет продолжать бой.

Отлично, лучше не придумаешь! Под боком полноценная турецкая армия, а я должен с дюжиной одаренных и тремя сотнями солдат оборонять руины, в которые превратилась крепость.

— Оставить сотню человек на стене, остальным вольно! — скомандовал я, и сам направился вниз.

Нет, не отдыхать. Сейчас моя помощь пригодится раненым. Не думаю, что после такой мясорубки турки еще отважатся сунуться сегодня, а к утру дар успеет восстановиться.

Ближе к ночи в крепость вернулась лошадь без всадника. Мужики узнали ее, это был скакун одного из наших кавалеристов, отправившихся утром в дозор. Самые худшие опасения подтвердились. Похоже, Торопилов наткнулся на авангард турецкой армии, и весь его отряд погиб в полном составе.

Конечно, надежда, что кто-то уцелел, все же есть, но в любом случае, они нам особо не помогут даже если смогут пробраться через плотное кольцо.

Турки уже заняли город и принялись там хозяйничать. Действительно, а почему бы и нет? Армии нужны спальные места, лазарет, кухня и многое другое. Все это можно найти в опустевшем городе, оставленном жителями. Возможно кто-то и будет партизанить, но не сейчас. Чтобы организоваться, тоже нужно время, так что пока в здешних местах мы — единственная сила, мешающая османам продвинуться на север. Оставлять нас глубоко в тылу и даже распылять силы они не собирались.

Вот только и у меня солдаты конечны. Взять бы где-нибудь еще хоть с пару десятков… А это идея! Я развернулся и тут же помчался обратно к стене.

— Иваныч! — крикнул я, пытаясь отыскать старика. — Скажи, что у нас по шлемам и нагрудникам?

— На складе есть еще полсотни новехоньких!

— Неплохо, — я даже покачал головой от удивления. — Раздай всем, кто останется на стене. Сейчас им пригодится любая защита. Остальные, кто без доспеха, пусть спускаются вниз и ждут команды внутри крепости.

— Так точно! — отозвался старик и развернулся, чтобы отправиться выполнять приказ, но я его остановил.

— И еще! Поищи среди хлама искореженные доспехи и шлемы. Пусть сложат их во внутреннем дворе. Старые мундиры и рубахи тоже пойдут.

— Это еще зачем? Они настолько обветшали, что уже никого не защитят, — возмутился старик.

— А мы и не будем их давать людям. Делай что говорю и увидишь что из этого получится!

Пока выдался удобный случай, я решил обойти ряды защитников и подбодрить их. Ребятам, которые остались на стене после такого боя, было очень тяжело. Десятка Руслана Хрипунова расположилась на самом краю правого фланга. Под его командованием находился орудийный расчет, четверо пехотинцев и двое гренадеров. Состав своей десятки Хрипунов тщательно собирал из уцелевших бойцов. Сейчас парни зорко вглядывались вдаль, рассчитывая первыми заметить врага.

— Все спокойно? — поинтересовался я, словно это было не очевидно. На самом деле мой вопрос касался немного другого. Я рассчитывал оценить готовность ребят и их состояние.

— Порядок! — поторопился заверить меня Хрипунов. — Если турок пойдет, мы встретим его так, что добавки не попросит.

— Вот и отлично, молодцы!

Следующими расположились ребята из отряда Артема Фирсова. Я не особо рассматривал их нашивки, но про себя отметил, что здесь были преимущественно пехотинцы. Перебросился с ними парой-тройкой фраз и направился дальше.

Стоп! А сколько у нас осталось пушек? Пробежавшись взглядом по крепостной стене, я насчитал всего четыре. Тут же отдал приказ перевести половину пушек с западной и северной стены. Со стороны бухты на нас теперь могут напасть, если установят пушки на противоположной стороне бухты, а вот с моря — пока нереализуемо, так что они там не особо и нужны.

— Господин комендант, завтрак готов! — рядом появился Иваныч, а с ним — с десяток поваров, которые принялись раздавать порции дозорным. Они принесли их прямо на стену, чтобы не отвлекать бойцов.

По-хорошему, ребята должны были смениться, и только после этого отправиться в столовую, но сейчас гарнизона попросту не хватит на три усиленных дозора, поэтому смены придется увеличить.

— Как ты меня назвал? — я повернулся к Иванычу, но тот совершенно не смутился.

— Господин комендант. Господин Бурмистров убит, поэтому в отсутствие старшего помощника командование крепостью принимает на себя младший. Все по закону.

— Вот как… — протянул я и осмотрелся. А ведь действительно над горизонтом поднималось солнце. Мы сумели выстоять ночь, хоть это казалось нереальным. Теперь еще нужно продержаться хотя бы день…

— Да, вот еще! — Иваныч ненадолго замялся. — Там ребята выгребли всю рухлядь и сложили в углу. Не знаю зачем она вам сгодилась…

— Как это зачем, Иваныч? Будем солдат делать! Пусть турки думают, что сражаются с огромным гарнизоном.

Я спустился вниз и посмотрел на небольшую кучку хлама, который удалось собрать по крепости. Порванные и протертые мундиры, изношенные нагрудники, помятые шлемы… Все это должно было пригодиться для моей новой армии. Надеюсь, турки не будут рассматривать моих бойцов через подзорную трубу, иначе разгадают уловку.

— Так, ребятки, сейчас мне потребуется ваша помощь. Лошадей у нас теперь все равно нет, поэтому сено им ни к чему. Сейчас берете вилы и тащите его сюда. Да, и попробуйте раздобыть немного веревок.

Мужики столпились вокруг меня и заглядывали через плечо. Когда первая кукла была готова, ее приняли с восторженными возгласами. Кто-то цокал языком, крутил усы и даже тыкал кукиш манекену, словно тот мог понять его. Таким образом, я добился сразу двух целей — создал иллюзию большой армии и поднял настроение своим ребятам. Пока я возился со следующим манекеном, ребята взялись помогать мне.

К полуночи у нас получилось двадцать четыре манекена. Кому-то достались доспехи и шлем, кто-то просто щеголял в рубахе и шапке. Для некоторых манекенов мы не пожалели своих парадных мундиров и барашковых шапок. Пусть это выглядело нелепо, но для количества сгодится. Без тени сожаления пустил в дело и свой