Мы - будем жить! - Макс Петров

– Живую собаку не видно там?

– Видно. Она в сарае сидит, с прогулочным вольером.

– Ага, вот почему уцелела… Как доставать – есть идеи?

– Опустить клетку пониже, снизу люк открыть и крышу сарая разломать. А там уже внутри разобраться, как собаку поднять – Дима озвучил самый очевидный вариант. До земли клетка не опускалась, только до уровня крыши автобуса – ну или сарая…

Я опасался, как пройдёт «взаимодействие» с собакой. Чужая собака, не уличная, «хозяйская» – а тут вторжение на её территорию… Но сОбак, среднерусский дворовый пёс, мордой напоминающий лайку, а расцветкой – добермана, принял нас как дорогих гостей. Ещё когда клетка нависла над двором он перестал брехать, а когда начали ломать крышу – только метался в вольер и обратно в сарай, метя низко посаженным волчьим хвостом и повизгивая. Верёвка в сарае отыскалась, и пёс позволил себя ей обвязать, хотя и норовил сбить с ног, облизать до головы и наставить синяков хвостом. Заволновался кобель только когда его потащили наверх, в корзину, но и то не сильно, и в автобусе успокоился. Ну вот, ещё животину спасли… Лёшка тут же (пока Сашка не опередила) принял над ним шефство, против чего пёс ничуть не возражал. Особо исхудавшим он не выглядел, но на воду накинулся с большой охотой и вылакал не меньше литра. Жить будет.

Четверг, шестнадцатый день. (04.04) 

Выехали с утра, на сей раз в обычном составе – солдаты вечером погрузились в уазик и уехали в расположение – апокалипсис апокалипсисом, а вечерняя поверка никуда не делась. Ну, изначально мы на них и не рассчитывали.

Я думал, запомню хотя бы первых спасённых. Фиг вам – было совершенно не до них. Кран слушался рычагов не спеша и с чувством собственного достоинства, чтобы аккуратно припечатать корзину к стене требовалось внимание и чувство машины – а как раз почувствовать эту неуклюжую громадину никак у меня не получалось. Край стрелы из кабины виден не был, утыкание в стену чувствовалось больше по изменению звука мотора, получившего лишнее сопротивление в работе. Мертвяков здесь было уже до чёрта, и хотя забраться на трёхметровый борт они никак не могли, сплошное озеро желтушно-бледных лбов, грязных спутанных волос и тянущихся рук – тоже нервировало и отвлекало. Не смотреть им в глаза я уже научился, хотя тянуло заглянуть, тянуло. Бездна голодных глаз, ага. Может, не совсем и бездна, но уж голодных – это точно… А потом и не до них уже стало. Я водил стрелой по окнам, в корзину лезли люди – кто медленно и со страхом, кто бегом, бросив всё, возмущаясь даже на обязательную проверку – не укушенные ли, а кто-то тащил вещи, нужные и бесполезные. Надо было бы с вечера проехать тут на броненосце, объявить, что завтра будет эвакуация, чтобы готовились – но об этом мы не подумали. Только сейчас уже я связался с постом на телевышке и попросил передать на радио, что в районе Серебровки сегодня работает спасательная вышка, пусть люди готовятся. В кабине крана радио не было, но Сашка, с наушниками не расстающаяся, тем более что ей особо делать было нечего – сиди да сиди в автобусе, просто на всякий случай, скоро сообщила, что «Голос жизни» передал наше обращение, а ещё – они просят связаться по телефону, как так – такое интересное событие прошло мимо прессы. Ладно, вечером свяжутся младшие, им по приколу на радио позвонить…

Мы успели обработать два дома, пока заполнили автобус. Двадцать семь человек и сколько-то багажа. С некоторым запозданием Иринка вспомнила, что людей неплохо бы как-то регистрировать – сколько спасли, кого, кто из какой семьи – наверняка у них есть знакомые и родственники, и вообще должна быть у комендантских какая-то база, перепись населения… А мы не готовы совершенно, даже ноутбука не взяли… Ладно, пусть в центре спасения регистрируют, там народу много, разберутся…

Пока автобус ездил в ЦС-3, сняли ещё восемь человек, три семьи. Только тут у меня нашлось время толком их разглядеть, сидящих буквально на чемоданах в загородке на платформе крана. Один совсем дед, по лестнице спустился еле-еле, его бойкая бабка, при них два внука, один лет шести, другой ещё меньше. Понятно – этим спасаться самим просто никак. Женщина средних лет, болезненно полная. Тоже не ходок и тем более не бегун. Нестарый ещё, но начисто пропитой мужичок с трясущимися руками. Понятно, весь конец света пробухал, а теперь ни бухла, ни шансов. И молодая пара – парень и девушка. Лет двадцати. Эти-то какого хрена сидели и не дёргались, пока поздно не стало? Но идти беседовать с народом не хотелось. Роль спасителя, или хотя бы спасателя – не привлекала меня совершенно. Сделал что должен, а там – да будь с ними что будет. Вот явное несовершенство «Свинтопрульного динозавра» я заметил, и раздумывал теперь, как с ним бороться. Поставить видеокамеру на корзину и экран в кабине? Дело нужное, но за ними надо ещё ехать куда-то в город… А торгующие такими вещами фирмы располагаются обычно в офисных зданиях, где полно беспокойников… Разве что с какого-то объекта сковырнуть… Да, разделение труда нужно. И работников побольше. Да где ж их взять, не этого же деда с алкашом вербовать… Ещё вопрос пропитания решать как-то надо – у многих сидельцев запасы кончились, люди банально хотят жрать, а у нас только на себя сухпай предусмотрен… был… Хорошо ещё вода в трубах есть, хоть с питьём вопрос не стоит.

Проблемы, кругом проблемы. Нелёгкая это работа – из болота тащить… Дон Кихота. С ветряной мельницей в комплекте. Я уже десять раз успел пожалеть, что ввязался – но и не ввязаться не мог. Потому что кроме нас – никто это не может. Не придумали как.

– Вижу морфа – доложил вдруг оставшийся на насесте в корзине Дима. Пока мы работали, гудели двигателем, лязгали стрелой по кирпичной стене – все продвинутые мертвяки убрались подальше. Возможно, звуки напоминали им бронетехнику, которая тут в первые дни работала по зачистке. А как всё стихло – потянулись обратно. Ещё блин подарочек…

– С одного выстрела завалить можешь?

– Пока нет, он не показывается. Выглядывал несколько раз из подъезда и тут же назад.

– Тогда ждём. Незачем остальных подманивать.

– А если полезет?

– Тогда вали, конечно.

Через полчаса, когда вернулся автобус, в зоне видимости находились уже четыре морфа. Два прятались в окнах, один – под грузовиком у обочины, а четвёртый ловко маневрировал, перебегая за мусорными контейнерами и стоящими легковушками. И маневрировал, тварь, в нашу сторону. Шумный приезд автобуса, громыхавшего плохо закреплённым листом, спугнул «подмашинного» и заставил спрятаться оконных, но самый хитрый и опасный этим не впечатлился. Он явно впилил разницу между БТРом и нашими машинами. Наши машины не стреляли…