Дружба народов (СИ) - Лео Сухов

Мы нашли Кукушкина под навесом мэрии. Иваныч выглядел очень злым, но это меня как раз не удивило.

А вот что сразу напрягло — так это встревоженные сотрудники мэрии, которые толпились рядом с навесом. Вход контролировали Пустырник, Пресня и несколько ребят сурового вида, которые никого внутрь не пускали.

Увидев меня и Витю, Иваныч даже как-то смягчился. Морщина на лбу разгладилась, а челюсть перестала напоминать истуканов с острова Пасхи.

Кивнув Пустырнику и остальным, Кукушкин махнул нам рукой. Чтобы подходили.

— Что случилось, Иваныч? — спросил Витя.

— Сейчас расскажу… — ответил Кукушкин. — Ваня, как сходили?

— Удачно! — порадовал я мэра. — Прямо-таки отлично! Бур и Чаён расскажут.

— Вот как! Ну хоть какие-то хорошие новости… — качнул головой Иваныч.

— Здоров, мужики! — поприветствовал нас Пустырник.

— И тебе не хворать! — кивнул ему Витя.

— Привет!.. — согласился я. — Твои ребята?

— Да, набрал помощников… — кивнул бывший работорговец. — Ну что, Иваныч, заходим?

— Да, пошли…

Мы вчетвером вошли под навес.

И в тот же момент я учуял этот кислый запах…

Тот, кто хоть раз его ощущал — уже не забудет. Запах гниющего человеческого трупа ни с чем не перепутаешь.

Именно он сейчас витал по мэрии. Где-то тут имелся труп… И, на удивление, это явно был не Иваныч, стоявший рядом. Хотя он в последнее время очень нарывался…

Надо сказать, навес мэрии — это довольно большое здание. В нём есть стены, комнаты и даже маленькие хозяйственные чуланчики. Именно к одному из них Кукушкин нас и подвёл.

Внутри обнаружилось связанное и голое тело. Судя по напряжённым мышцам, тело ещё при жизни пыталось освободиться. Верёвки даже содрали кожу на запястьях и лодыжках.

Но самое неприятное было в другом… Иваныч повернул к нам голову трупа, и несмотря на то, что лицо умершего исказила гримаса боли и страдания, мы его узнали.

В чуланчике лежал мёртвый и голый Ольша!

— Он, может, не лучший человек в мире… — проговорил Иваныч. — Трус и подлиза… Но он был верным трусом и подлизой! И он был моим замом! Поэтому пора вам, ребята, показать себя. Найдите мне убийц Ольши! Найдите со всеми доказательствами! Чтобы я мог этих ублюдков публично и очень мучительно казнить!..

Глава 8

Пр-р-росто висяк какой-то…

Дневник Листова И. А.

Сто пятьдесят второй день. Медицинское заключение

— Ну что я вам могу сказать… — Лена закончила осмотр трупа и протянула руки к нам троим, ждавшим её заключения.

Пустырник, Витя и я пару секунд соображали, чего надо этой вредной недоврачихе. После чего наконец-то догадались. И все одновременно полезли за флягами с водой, чтобы полить ей на руки. А Пресня, который, кажется, не забыл, кто в плену пугал его больше всех, ещё и за мылом сбегал.

— Труп он уже часов пять… шесть… семь… Может, восемь! — Лена намылила руки и тщательно их отмыла. — Точнее я не скажу.

— Ты же врач! — возмутился Пустырник.

— Именно! Гинеколог! — кивнула Лена. — И тот недоучившийся. В слове «патологоанатом» многие буквы, конечно, совпадают… Но расположение совершенно другое! Вот если бы ему матку надо было осмотреть…

— Эй, поимей уважение к покойному! — усовестил её я. — Не надо изгаляться и искать матку там, где её от рождения не было… И, надеюсь, до самой смерти!..

— Ну тогда и не просите от меня точности! — парировала Лена. — Так… Что я вам ещё могу сказать… И скажу!

— Ой, не надо… — опасливо пошутил Пресня.

— Нет, я скажу! — грозно нахмурила брови Лена. — Умер он из-за… А хрен его знает, отчего он умер!..

— То есть, совсем никаких идей? — удивился Витя.

— Ну как же нет? Есть! — Лена цокнула языком.

А затем взяла со стола кусок кожи, который у нас использовался вместо бумаги, и придерживая голову покойного этим куском, принялась нам объяснять:

— Имеют место выделения из пищевода. Блевотина, если так для вас, обалдуев, понятнее. И явно с пеной: вот, смотрите, от неё следы…

На губах Ольши имелась и пена, и те самые следы рвоты.

— Слизистые странного оттенка, да и кожа… Тоже! — Лена брезгливо повертела мёртвой головой, затем достала нож, вставила между зубов и разомкнула челюсти покойника. — Ну и язычок припух…

— Отравился, что ли? — удивился Пресня.

— Или, скорее, отравили! — кивнула Лена. — Каким-то местным ядом. Действие у него долгое, так что Ольша тут мог всю ночь валяться, а потом благополучно помереть, дёргаясь в конвульсиях. Отчего и содрал кожу на руках и ногах под верёвкой.

— Значит, примем за рабочую версию! — обрадовался Пустырник.

— Однако! — Лена решительным движением отвернула от нас бледное лицо невинно потравленного и показала его затылок. — На затылочной кости имеются следы механических повреждений! Которые, судя по масштабам, могли привести к кровоизлиянию в мозг и последующей смерти. Например, от остановки дыхания и последующей гипоксии, отчего тело и дёргалось в конвульсиях.

— А было кровоизлияние или нет? Надо точно знать! — потребовал Пустырник, а я не успел его остановить.

Лена решительно схватила всё тот же бронзовый нож, ткнула им в многострадальную голову Ольши, а затем с хрустом кости и рвущихся тканей приподняла лезвие.

— Было! — ответила она. — И это вполне могло привести к смерти. Но я гинеколог, помнишь же?

— Пуо-о-о… — это Пустырник не выдержал и срыгнул под тот самый стол, с которого девушка брала кожу. — Лена… А предупредить нельзя было?

— А зачем? — удивилась девушка. — Или ты думал, что у меня глаз-рентген? Могу насквозь черепную коробку просвечивать?

— Я не думал, что…

— И в этом твоя большая проблема! В следующий раз подумаешь… — Лена хладнокровно вытерла нож куском кожи, кинула оружие в ножны и вернула кожу на стол.

— Лена, я понимаю… Я тебя не к самому приятному делу привлёк… Но всё-таки… Зачем ты такая злая? — уточнил я, осторожно подбирая кожу за ту часть, которая не касалась трупа.

Подумал, что ещё эпидемии нам не хватало для полного счастья… Мало ли от чего несчастный Ольша в итоге пену пускал…

— Нет, Вано! Приличные мертвецы меня не смущают! — нехорошо покосившись на Пустырника с Пресней, ответила девушка. — Меня смущают требования со стороны тех, кого лично я хотела бы увидеть рядом с бедным Ольшей… Но почему-то вижу их рядом с нашим многомудрым мэром!

— Эй! Я всё слышу! — грозно крикнул из-за стены Иваныч, который работал в своём «кабинете».

Ну или просто делал вид, как бы ненавязчиво контролируя ход расследования.

— Значит, с жалобами на слух ко мне не обращайся, господин мэр! — рявкнула ему Лена, и Иваныч почему-то скромно промолчал в ответ. — Вано, я больше не нужна?

— Нет! — хором ответили все, а я благодарно добавил: — И спасибо тебе большое!

— Пожалуйста! И это… Если двух этих ушлёпков с юга кто-то