Плата за вседозволенность - Николай Леонов

Нестеренко следовал за ним неотлучно, держа между собой и «шестеркой» Баранова одну-две машины. На пересечении Волоколамского шоссе и улицы Академика Курчатова подполковника ждала «БМВ» Смертина. Баранов остановился, и сутенер, выйдя из своей машины, подошел к нему.

Некоторое время они о чем-то разговаривали. Нестеренко показалось, что между подполковником и сутенером происходил спор. Диалог длился не слишком долго. Смертин вернулся к своей машине и вывел из нее трех девушек. После еще одного разговора, во время которого девушки стояли поодаль, сутенер посадил в машину Баранова одну из них, после чего оба разъехались в разные стороны.

Подполковник поехал в ближайшую сауну. Там он пробыл пару часов, затем к бане подъехал Смертин. Сутенер вошел внутрь и вышел оттуда с девушкой. Чуть позже на улице оказался и Баранов. Подполковник сел в свою машину и поехал прямиком домой. Нестеренко готов был поклясться, что больше Баранов никуда не отлучался.

– Как выглядела та девушка? – поинтересовался Гуров, едва Нестеренко закончил говорить.

– Высокая большегрудая брюнетка. Но, по-моему, крашеная, – ответил Валентин. – А что, это так важно?

– Может быть, – сыщик повернулся к Котову. – А у тебя что интересного произошло?

– В отличие от этой бестолочи, которую хлебом не корми, лишь дай покататься по Москве на казенной машине, я занимался экономией, – хитро прищурившись, ответил Григорий. – Субботин выказал себя примерным семьянином. После работы он заехал за женой, которая дежурила в одной из больниц. Забрал ее и отвез в театр. По окончании спектакля оба вернулись домой, занавесили окна и проторчали в квартире до утра. Сами никуда не уходили, и к ним никто не приезжал, – закончил свой отчет Котов. – Так что я похвастаться ничем не могу. Разве что не заснул на посту, как этот олух!

– И то хорошо, – улыбнулся Гуров. – Спасибо, ребята. До вечера можете быть свободны. Ждите дома моего звонка. Если я с вами не свяжусь, то завтра выходите на работу. Передавайте привет вашему шефу…

Информация, полученная от Нестеренко, совершенно запутывала все. Если Баранов был информатором Палача, то единственный его контакт за вечер с посторонним человеком выглядит более чем странно. Гуров никак не мог понять, почему все нити, которые находит следствие, так или иначе сходятся на Смертине?! Представить сутенера в роли Палача, борющегося с проституцией, было верхом абсурда. А в ином случае Гуров просто не мог понять роли Смертина в расследуемом деле.

Сыщик решил абстрагироваться от предыдущих выводов и посмотреть на ситуацию с другой стороны. Если допустить, что сутенер все же является искомым убийцей, то в этом случае можно все легко объяснить.

Решив прижечь «язвы общества», Палач находит прекрасную ширму: создает фирму, торгующую интимными услугами. Кого в последнюю очередь заподозрят в убийствах? Конечно, хозяина фирмы.

Подготавливая убийства, Палач ищет, на кого можно перевести подозрения. Находится прекрасный экземпляр – друг одной из проституток, отец которого является «крышей» для сутенера. Возможно, поводом для этого послужил какой-то конфликт между ними.

Перед первым убийством сутенер имитирует звонок с угрозой своему оператору. В дальнейшем в таких звонках нет никакой необходимости. И «убийца» якобы начинает звонить самому сутенеру. Теперь совершать преступления не мешает ничто. И Палач начинает свою черную работу, старательно подбрасывая улики Павлову.

В этом случае просто объясняется и разговор Смертина с Пашининым, и визит к нему Баранова, которого сутенер мог шантажом заставить передавать ему информацию. Можно понять и то, почему похищения девушек проходили так гладко. Они просто привыкли ездить с сутенером и не подозревали, что очередная поездка может привести к смерти. Да и ссора Геращенко с неизвестным вполне объяснима. Девушка просто требовала от сутенера либо прекратить домогательства, либо платить ей за услуги, как это делают остальные.

Выходило все логично. Тем более что и алиби у Смертина не было ни в первом, ни во втором случае. Сутенер просто отсыпался у себя дома в первой половине дня, когда происходили убийства. Но у Гурова не было никаких доказательств этой теории. Как не было и абсолютной уверенности в невиновности Павлова. Показания молодого бизнесмена и улики, найденные у него, можно было трактовать как в одну, так и в другую сторону.

Павлов вполне логично объяснил наличие личных вещей девушек у него на даче. Сам же бизнесмен и признался, что знал о роде занятий Геращенко и ее подруги. Относился он к этому довольно спокойно, поскольку планов на Олесю не имел никаких, хотя иногда и намекал, что такая работа ни к чему хорошему не приведет.

На вопрос о том, чем он занимался в то время, когда происходили убийства, Павлов также отвечал довольно четко. У него был ежедневник, куда бизнесмен записывал график своего рабочего дня. Однако в те дни, когда совершались убийства, в его распорядке были две бреши по полтора часа каждая. И если место, где убивали девушек, находилось не слишком далеко от его офиса, то Павлов мог спокойно убить их, а затем вернуться.

Но было одно «но» – в эти проме-жутки времени бизнесмен никак не мог отвезти тела на улицу Свободы. Или у него был сообщник, который либо обеспечивал ему алиби, либо сам транспортировал тела. А это никак не укладывалось в существующие до сих пор представления о серийных убийцах.

Просто объяснял Павлов и наличие на даче сигарет «Ява», хотя сам он предпочитал курить «Ротманс» облегченные. Бизнесмен говорил, что после визита в Новобутаково он не всегда сам вел машину. Поэтому иногда и приезжал на дачу с личным водителем. А этот парень курит только «Яву» и всегда, мол, отказывался от других сигарет. Этот водитель также попал под подозрение.

Вчера допрос Павлова закончился слишком поздно. Гуров ездил домой к Мудрову – так звали водителя бизнесмена. Но ни его, ни его семьи дома не оказалось. Видимо, они уехали к кому-то в гости. Сыщик не стал ждать, решив снять показания с Мудрова сегодня утром. А ночью произошло новое убийство.

Исключать водителя Павлова из списка подозреваемых никто не собирался. Он мог с легкостью и подбросить улики своему шефу, и угнать его машину, и забрать Геращенко с Ивановой, объяснив это тем, что их хочет видеть Павлов, но сам приехать не может.

Получалось, что в настоящий момент следствие имеет троих подозреваемых – Павлова, Смертина и Мудрова. Весьма вероятен был и тот вариант, что на самом деле Палачом является кто-то четвертый. Веских улик против кого-либо из первой тройки у сыщика не было. Существовали лишь догадки и логические построения, основанные на них. И масса вопросов, на которые пока не было ответа.

Проверить еще предстояло многое. Например, Гурову не давал покоя визит сотрудников милиции в офис Павлова накануне появления там Крячко. Сыщик что-то не мог припомнить того, чтобы органы внутренних дел занимались вопросами контрабанды. Скорее уж это должны делать таможенники или налоговики. Но никак не сотрудники милиции. Следовало непременно выяснить, кто именно приходил в офис Павлова с проверкой. Хотя работы и без этого было много.

Во-первых, сегодня следовало допросить троих подозреваемых, особенно выделив среди них Мудрова, который до сих пор по делу никак не проходил. Его следует привезти в главк. Возможно, сделать обыск у него на квартире и на даче, если она есть.

Во-вторых, нужно было решить, что дальше делать с Барановым. Подполковника нужно было выводить на чистую воду. Но допрашивать его было бессмысленно. Поскольку у Гурова нечем было припереть его к стенке. Баранов, естественно, сознается, что ездит к проституткам. Но то, что он работает осведомителем – что само по себе еще не факт, – будет непременно отрицать.

Ну, и в-третьих, пожалуй, следовало рассказать друзьям о звонках Палача. Скрывать теперь эту информацию было бессмысленно. Источник информации убийцы не имеет никакого выхода в этом направлении. Информатор Палача работает где-то рядом. И с вероятностью в девяносто процентов можно утверждать, что это Баранов.

Едва Гуров закончил выстраивать свои логические построения, как в дверь постучали. Сотрудник экспертного отдела принес данные по анализу скотча, изъятого из офиса и с дачи Павлова. Сыщик поблагодарил лейтенанта и углубился в чтение отчета.

Большая часть написанных там формул ничего Гурову не говорила. Но вывод был абсолютно ясен – клей на скотче с дачи отличается по составу от того, что был на клейкой ленте из офиса! И хотя у экспертов не вызывало сомнения то, что оба образца голландского производства, разница между ними была. Хоть и минимальная, но очевидная. Объясняли специалисты это просто – особенностями технологии. И сделали вывод – скотч произвели разные фирмы.

Факт сам по себе ничего особенного следствию не давал. Если бы не одна деталь. Рот обеим девушкам залепляли именно той клейкой лентой, что была обнаружена на даче Павлова. Вот это уже заставляло задуматься.