Проклятье русалки - Ирина Щеглова

Илья взглянул удивленно:

– Что вы имеете в виду?

– А на поле-то, забыл, как я тебя от нечисти отбила?

– Так там нечисть была? – еще более удивился Илья. – А я думал, бомжи…

– Да уж, конечно! – воскликнула она. – Девчонку вашу тоже бомжи в озере искупали? До сих пор не в себе.

Илья взглянул на Машу, щеки ее чуть порозовели, и смотрела она вполне осмысленно.

– Я русалку видела, – тихо произнесла она, – там на дереве, она качалась и расчесывала волосы. А потом хотела меня расчесать, а я не удержалась, свалилась в озеро.

– Хорошо, что Аня за тобой следом свалилась, а я вас выловил. – Он осторожно потрогал ее лоб, взял за руку, рука была теплой.

– Ам сорри, я опять че-то не понял, – подал голос Пашка, – это они че, нашу Машку хотели в русалку переделать?

– Видимо, да, – подтвердил его догадку Виктор, – вообще, охотились на всех вас, но почему-то выбрали именно Машу.

– Гребень, – сказала Анна, – нельзя такие вещи брать. Как я сразу не догадалась!

– Все равно, – не согласился Виктор, – если не гребень, то еще что-нибудь было бы.

– Я палку подобрал, а она змеей обернулась, – похвастал Пашка. – А такая хорошая была палка, прямо настоящая трость с набалдашником.

– Это и была трость, – сказала Анна, – только не твоя, а той кикиморы, что на тебя напала.

– Почем ты знаешь, что кикимора? – удивился Пашка.

Она пожала плечами:

– Старые русалки живут обычно в болотах, их называют кикиморами.

– Ну вот, а я думал, на меня молоденькая русалочка охотилась, – обиделся Пашка.

– Какая разница, радуйся, что жив остался. – Егор отвесил Пашке шутливый подзатыльник.

– А я радуюсь. Можно сказать, полные штаны радости. – Пашка почесал затылок.

– Народ, все это очень весело и познавательно, но кто знает, как нам выбраться отсюда? – спросил Егор. – Я бы не стал здесь оставаться, уж извини, Ань, но давай лучше твой день рождения в городе отпразднуем. Можем ко мне на дачу поехать, если вас еще вдохновляет природа.

– До утра из дома лучше не выходить, – категорично заявила Елена Васильевна.

– Согласен, – кивнул Виктор, – но до рассвета – всего ничего, часа полтора осталось.

– Собираемся. – Наташа вскочила со стула и схватилась за наполовину собранный рюкзак. Но собраться им не дали.

Последствия

С улицы послышались крики и хохот.

– Что там еще такое? – Наташа выглянула в окно. – Ничего не видно, – пожаловалась она. – Надо выключить свет.

Но свет внезапно погас сам собой. В дверь громко постучали, потом стали долбить в нее что есть мочи, так что изба ходуном ходила. Наташа взвизгнула и отшатнулась от окна. Оттуда лезло несусветно мерзкое рыло, потом показалось синеватое узкое лицо с черными провалами вместо глаз.

– Это она! – пискнула Маша и присела на пол.

– Русалка, – завороженно произнес Пашка.

Елена упала на колени перед божницей и быстро-быстро стала повторять «Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи помилуй…».

– Эх, жалко у меня больше пуль нет, – сказал Виктор, – хоть бы одну тварь подстрелить!

Хохот и крики усилились. Их перекликал многоголосый вой, и среди этой какофонии вдруг взвился и вклинился острой иглой долгий женский визг.

Кричала женщина, в этом не было сомнения. И не просто визжала, она кричала, она звала:

– Анька-а-а!!!!

– Это же Меропа! – Анна что есть мочи бросилась к окну.

Толпа разномастных тварей катилась мимо избы, вдоль забора, пела, плясала, подпрыгивала, вопила на все лады, а среди этой толпы мелькали рыжие космы Анютиной бабки Меропы.

– Анька-а-а!!! – надрывалась она, увлекаемая толпой прочь от избы, туда, в сторону озера.

– Куда они ее волокут? – Анна припала к стеклу, с улицы в комнату лился лунный призрачный свет, вопли, хохот и визг удалялись, становились все тише…

– Почему она зовет меня? – спросила Анна.

Но никто не знал ответа.

До рассвета просидели тихо-тихо, говорить не было ни сил, ни желания.

Едва забрезжил рассвет, собрались поспешно. Закричали петухи. Значит, время нечисти кончилось.

– Можно идти, – сказал Виктор, направляясь к двери. Остальные гуськом вышли следом в утреннюю сырость. Крыльцо и двор были истоптаны множеством следов, как будто прошлось стадо кабанов. Калитка болталась на одной петле.

– Смотрите! – Анна зажала рот ладонью. У калитки кучей валялось грязное тряпье, некогда цветное и весьма живописное, а сейчас просто жалкие лохмотья. Ребята остановились, не решаясь подойти.

Каждый из них уже понял, кому принадлежали эти тряпки, словно в доказательство, чтоб не оставалось сомнений, сверху умирающим пламенем бессильно лежал пук огненно-рыжих волос.

Елена молча перекрестилась. Виктор опустил голову. Анна беззвучно заплакала.

– Что это значит? – испуганно спросила Наташа.

– Утащили Меропу, – ответила Елена Васильевна, – не нашла она себе замены…

Эпилог

Дождя не было. Но лес превратился в сплошное болото. Анна вела ребят по одной ей известной тропе. Всю дорогу они молчали, каждый думал о своем. Илья был озабочен тем, чтоб довести до станции Машу. У нее единственной были сухие кроссовки и куртка. Илья тащил два рюкзака, при этом он не выпускал Машину руку. И все-таки утром было гораздо легче идти, во всяком случае видно, куда ставишь ногу.

Ребята торопились, и, возможно, поэтому преодолели шесть километров меньше чем за час, несмотря на затопленный лес.

Но к станции подойти оказалось невозможным. Воды скопилось столько, что она полностью затопила мостки и слеги.

– Пойдем на ощупь, – распорядилась Анна.

Ребята побрели очень осторожно по щиколотку, а то и по колено в воде. Приходилось действительно нащупывать узкие мостки. Неверный шаг – и можно переломать ноги. Пашка, видимо, уставший от необходимости постоянно бояться и молчать, расхрабрился.

– Девушки, давайте я вас на руках перенесу, – приставал он. – Я же гимнастикой занимался, могу по канату с закрытыми глазами пройти. Наташ, покажи пример.

– Пашенька, отстань, лучше смотри под ноги, меня есть кому перенести.

– Так ведь Егорка не перенесет, он струсит, – не унимался Пашка. – Елена Васильевна, вы хрупкая женщина, вам тяжело, к тому же вы спасли моего друга, я просто обязан вас перенести через эти затопленные слеги!

– Что ты, что ты! – испугалась Елена Васильевна, ловко уворачиваясь от Пашкиных рук.

– Анюта, – канючил он, – ну хоть ты, ведь день рождения же, а? Я тебе хочу сделать незабываемый подарок.

– Паш, я и так никогда не забуду этот день рождения и все, что с ним связано, – отрезала Анна.

– Че, только русалкам можно резвиться? – обиделся Пашка. – А я чем хуже?