Греховный поцелуй - Эрика Ридли

— Да, — ответила она, — предупредил.

Эдмунд подавился глотком виски. Глядя на его изумленное лицо, Гэвин почти ожидал, что его хватит удар.

— Что? — Эдмунд, пошатываясь, стоял в дверном проеме. — И что он сказал? Я имею в виду Господа Бога. Что он сказал?

Мисс Пембертон вздрогнула, будто ноги едва держали ее. Гэвин поднялся с подоконника.

— Оставь ее в покое.

Эдмунд пожал плечами и снова принялся за свою фляжку. Мисс Пембертон посмотрела на кровать, вздрогнула, покачнулась. Гэвин бросился к ней.

Роуз потянулась к ней помочь устоять на ногах.

— Не обращайте внимания на Эдмунда. Он пьян. К тому же болван. Вы выглядите…

Но как только пальцы Роуз коснулись обнаженного запястья мисс Пембертон, та опустилась на пол в глубоком обмороке.

Эванджелина очнулась в своей спальне, лишенной окон, страдая от жесточайшей головной боли.

В камине едва потрескивал огонь, наполняя комнату трепетными бликами и слабым запахом горящего дерева. Все же это было лучше, чем смрад смерти.

Никогда больше… Никогда больше, да поможет ей Бог, не войдет она в эту проклятую комнату. Эванджелина решила, что скорее предпочтет самую ужасную бедность и жизнь на улице, чем станет использовать свой темный дар. Вот почему матушка заставила ее поклясться, что она будет применять свои знания только ради помощи тем, кто в них в самом деле нуждается, потому что тот, кто обладает даром, обречен на короткую жизнь, полную горестей, одиночества и предательства. И не впервые Эванджелина пожелала стать обычной девушкой из обычной семьи.

Она смотрела на Сьюзен, которая сидела теперь у камина в ее спальне, перелистывая страницы небольшой книжечки.

— Что вы читаете? — хрипло проговорила Эванджелина.

Книга выпала из пальцев Сьюзен:

— Вы очнулись! О! Это? — Сьюзен нырнула вниз, чтобы поднять с пола упавшую книгу. — Ужасно нудное руководство по истории металлургии шестнадцатого века. Лайонкрофт говорит, что вы случайно уронили ее.

Эванджелина подавила желание рассмеяться. Книга, которую она утащила из библиотеки, оказалась руководством по металлургии? Мистер Лайонкрофт, вне всякого сомнения, был так же озадачен ее выбором, как и Сьюзен, но очень мило, что он принес книгу сюда. Она не предполагала, что он может обладать добротой. Хотя… она могла бы умереть, если бы он не спас ее. Он оказал ей помощь, помог успокоиться, приказал дышать.

Сьюзен отдернула полог на постели и села на краешек.

— О! Вы бледная и липкая от пота. А что за синяки у вас на шее? Лайонкиллер не пытался вас душить?

Эванджелина сделала попытку сесть, не увенчавшуюся успехом, и снова упала на постель.

— Как давно вы здесь?

— С тех пор как Лайонкиллер принес вас сюда.

— А когда это было?

— Возможно, час назад.

Эванджелина и сейчас находилась в каком-то трансе, вспоминая последние, полные ужаса мгновения жизни лорда Хедерингтона. Следующим, что она помнила, было то, что она оказалась в сильных объятиях Гэвина. Ей было тепло. Надежно. Она чувствовала себя защищенной.

Осознание этого вызвало у нее недоумение и страх. За всю ее жизнь единственным человеком, пытавшимся ее защитить, была мать. И вот она умерла. От рук жестокого негодяя. А в теперешнем случае в роли жестокого негодяя выступал Лайонкрофт. Но он защитил ее.

Этот человек был для нее загадкой, решить которую ей было не под силу.

— Так расскажете мне, что произошло? — спросила Сьюзен, устраиваясь поудобнее на краю постели Эванджелины.

— Не знаю, — ответила та, не будучи уверенной, обращается ли к Сьюзен или отвечает на свои собственные мысли.

— Что вы хотите сказать? Что значит «не знаю»? Вы же там были. Узнали, умер ли Хедерингтон мирно или… произошло что-то более мрачное?

— Боюсь, что-то более мрачное.

— А! Я хочу, чтобы вы рассказали мне все в мельчайших подробностях. Кто его убил?

Эванджелина мучительно хотела рассказать о своем видении, о том, каким тяжелым испытанием это стало для нее. Много лет она жаждала иметь друга, кому могла довериться и рассказать о своем даре. Но ее матушка говорила, что светским людям доверять нельзя.

Сьюзен была славной, но она тоже принадлежала к светской публике.

Эванджелина только пожала плечами и вздрогнула. Когда собеседница встряхнула ее за плечи, все еще болевшие и слишком чувствительные.

— Что? — воскликнула Сьюзен. — Как это вы можете не знать? Вы должны знать все! И рассказать обо всем мне! Если бы жизнь была настолько простой! Одна только мысль, одно только ощущение, что она лежит на матрасе точно так же, как лорд Хедерингтон лежал на своем, ощущение мягкой перьевой подушки под головой, точно такой же подушки, как та, что закрыла его лицо, лишая его доступа воздуха, отнимая у него возможность дышать, отнимая жизнь…

— Эванджелина! Эванджелина! С вами все в порядке? Вы меня пугаете!

Теплая рука Сьюзен дотронулась до лба Эванджелины, и ее снова настигло видение…

На этот раз она увидела, как Нейл Пембертон выслеживает ее возле странной заброшенной фермы, тащит к черной коляске, запряженной парой измученных гнедых лошадей. Она отбивается, лягается и кусается, а он бьет ее по лицу и смеется. Коляска увозит ее в дом отчима…

Сьюзен отняла пальцы ото лба Эванджелины:

— Господи! Да вы сейчас выглядите еще хуже.

Эванджелина и чувствовала себя хуже, чем когда прибыла сюда, даже хуже, чем когда прибежала в Стентом-Хаус три дня назад. Тогда у нее была надежда на избавление от отчима, надежда дождаться совершеннолетия, своего двадцать первого дня рождения. Теперь она знала, что все ее усилия останутся тщетными.

— Не прикасайтесь ко мне. — Видя потрясенное лицо Сьюзен, Эванджелина добавила: — Лучше не прикасайтесь. У меня появляются видения, когда до меня кто-нибудь дотрагивается. И головные боли. Ужасные головные боли.

Эванджелина ожидала, что Сьюзен рассмеется, но вместо этого увидела, как она озадаченно сморщилась:

— А когда вы сами дотронулись до Хедерингтона, это дало результат? Сработало?

— Сработало, — призналась Эванджелина. — Но я не увидела, кто это сделал.

— Конечно, Лайонкрофт. Никаких сомнений. Как умер Хедерингтон?

— Его задушили подушкой.

Сьюзен вытаращила глаза.

— Ну, пожалуй, это не похоже на стиль Лайонкрофта, Кажется, он больше склонен к открытой агрессии. Например, если бы вы сказали, что он задушил Хедерингтона руками или размозжил ему голову камнем… Конечно, убивать камнем вульгарно и смертельно опасно. Но подушка! Нет, мне бы это и в голову не пришло!

— Вы думаете, он невиновен?