Адепт нового бога - Алекс Маклай

— Да иди ты, — в очередной раз округлил глаза секретарь, — наш пострел везде поспел. Ну, заходите с невестой, чего уж там, не в телеге же её оставим сидеть.

Тут мужчина кликнул двух батраков со своего двора, велел им убрать с глаз долой казнённых преступников, распрячь лошадь и позаботиться о ней, да занести, всё, что выложил из телеги Брокс, внутрь гильдии. Жене же крикнул, чтобы накрывала на стол.

Завтрак у секретаря был хорош, если в Лугах Брокс привык выходить из-за стола с чувством остаточного голода, то здесь же он наелся до отвала, пока рассказывал о событиях последних дней. Аазога, правда, он упоминать не стал, всё-таки в Благости почитали древних богов, лучше не привлекать к своему покровителю опасного чужого внимания, до поры до времени. После плотного завтрака, всем разлили чай, к восторгу юных путников, ещё и со сладостями. Сладости Брокс и не помнил, когда вообще видел в последний раз. Разве что, сахара кто-нибудь привозил порой после торговли. У Рейнца же сахар и не считался ничем особенным, к чаю у него в доме подавали пряники и леденцы. Закончив рассказ и допив чай, Брокс сидел с довольной улыбкой и сыто отдувался. Адель вела себя крайне скромно, но было видно, что она тоже очень довольна, внезапным угощением.

Секретарь же, расчувствовавшись от увлекательного рассказа, предложил ребятам остановиться у него в гостевом доме.

— Трактир наш, сам знаешь — дерьмо клопастое, — махнул он рукой презрительно, — а вам передохнуть с дороги надо.

К Рейнцу порой приезжали разные люди, по гильдейским и просто по торговым делам, так что, иметь дом для размещения гостей ему подобало по должности. Оставив Адель отдыхать в гостевом доме, Брокс с секретарем отправились в гильдию, решать оставшиеся дела.

Зайдя в здание, Рейнц сел в кресло, за большой стол, и зашелестел бумагами. Даже масляную лампу зажег, чтобы стало еще светлее, хотя на дворе стоял солнечный день, и в открытые окна попадало и так достаточно света.

— Ага, — сказал секретарь, направив на бумаги, позолоченный монокль, — за Стервятников у нас по десять золотых назначено за голову. Однако-однако, парень, богато заживёшь.

Брокс лишь скромно улыбнулся.

— Так что ты там говорил? — поднял на него голову Рейнц, оторвавшись от бумаг, — ты в ордене или так, пошутил?

— Пошутил, конечно, — махнул рукой парень, — какой уж мне орден.

— Ну, однако, — прищурился секретарь, — раз тела доставил, теперь можешь претендовать на вступление. Желаешь?

Звучало очень солидно и, Брокс, конечно же, согласился.

— Тогда пишу свое подтверждение, — заскрипел мужчина пером по бумаге с печатями, — подавать будешь в Роттенбурге, я тебя сам принять в орден не могу, но твоё деяние зафиксирую. По награде не знаю, может, что купить захочешь, тогда зачтём взаимно. Двадцать золотых, это, скажу прямо, дохрена, у меня, может, столько и нет в монетах. Если что — в Роттенбурге и деньги заберешь.

— Ладно, — закончил составлять письмо секретарь, — что там у тебя дальше?

Брокс показал слитки иномирной стали, на что Рейнц только присвистнул.

— Такому здесь мы применения не найдём, — покачал он головой, — это только в замке продавать.

Глянув на сверток с бумагами из каверны, секретарь тоже пожал плечами и сказал, что таким может заинтересоваться только гильдия инженеров, представителей которой стоит искать там же, в Роттенбурге.

Затем очередь дошла до целой горы разнообразных клинков.

— Мда, многовато, — вынес свой вердикт Рейнц, — у меня не такой оборот, чтобы всю эту радость распродать. Десяток клинков могу взять, по двенадцать серебрушек за штуку. Это, в общем, получится шесть золотых.

Брокс едва слышно вздохнул. Он надеялся, что клинки разойдутся по золотому за штуку, но торговаться с секретарём, который так радушно его принял, было неловко. Поэтому парень в ответ лишь кивнул, соглашаясь.

— Итого, у тебя двадцать шесть золотых, парень, — поднял палец вверх секретарь, — шальные деньги! Тебе самому-то, что-то нужно?

— Еды бы купить, — вздохнул Брокс.

— Не наелся? — усмехнулся Рейнц.

— Да не, — смутился парень, — не в том дело, чтобы мне поесть, а чтобы в Луга отвезти.

— Да я понял, — рассмеялся секретарь, — шучу я. Пойдём тогда, прогуляемся до управляющего сектором, посмотрим, что у нас там есть в закромах.

Брокс с секретарём дошли до здания управы сектора, управляющий был внутри, сидел, полностью погруженный в изучение каких-то бумаг. Он был старше, чем господин Рейнц, имел такую же прическу, только волосы были почти полностью седые. Одет нарочито неброско, на общем фоне выделялся только богато украшенный амулет с двумя перекрещенными колосками — символом Айнуры.

Управляющий встретил их не особо приветливо, торговался неохотно, постоянно ссылаясь на то, что еды в поселении и так мало. Если бы Брокс пришёл не в сопровождении секретаря, то торговля бы не состоялась, это быстро стало понятно. Однако, Рейнца совершенно не смущало ворчание старика, он по памяти называл недавние крупные поступления разнообразной продукции, иногда совал нос в торговые документы, чем приводил управляющего в ещё большее раздражение, и на ходу подсчитывал, что из запасов они могут продать к выгоде поселения, чем заставлять еду лежать мёртвым грузом и портиться. В итоге, договорились на покупку двадцати мешков пшена и пяти мешков разнообразных овощей за двенадцать с половиной и четыре золотые монеты соответственно. За десять серебряных Брокс также купил десяток крохотных хроклят — на развод. Поначалу, толку от них, конечно, не много. Зато через пару лет, если доживут, вырастут в огромную бурую тушу — гору жира и мяса. Шкура у хроклов тоже ценная — очень прочная и толстая, из такой можно много чего хорошего сделать. Правда, надзор за ними нужен строгий, зубы у этих тварей острые и крепкие, если не уберегут светлые боги и в загон к хроклам зайдёт маленький ребенок, не ровен час — могут и сожрать. А уж встретить в лесу дикого хрокла, тут точно жди беды. По итогам торгов, секретарь написал управляющему расписку на семнадцать золотых от своего имени, и они с Броксом отправились обратно.

Тут Брокс вспомнил о просьбе кузнеца, купить алхимического чёрного мыльнокамня, а Рейнц, заодно, уговорил его взять и белого камня.

— Женщины тебе в ноги будут кланяться, — усмехнулся секретарь, — стирать и отмывать всякую грязь, милое дело. В сотню раз лучше