Почти цивилизованный Восток - Екатерина Лесина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Минуты не прошло, как в комнате появился высокий ужасающего вида человек.
- От. Померла, - сказала Кэти, пальцем ткнув в кровать. – Я ничегошеньки не поспела сделать…
Грай поглядел на нее. И Эва ужаснулась, до того пустыми, серыми были его глаза. Она бы закричала снова, но сил на крик не осталось совершенно.
Грай медленно поднял руку.
- Ты чего?! – Кэти попятилась.
- Ты?
- Я? Да ты что… видишь, больная она. Целитель был?
Грай кивнул, не сводя с Кэти взгляда.
- Слышал, небось, чего сказывал? Прокляли её. Некроманты.
На уродливом лице мелькнула тень сомнения.
- С денег это все, - уверенно произнесла Кэти. – С тех, что принесли. Ты-то их не трогал?
Грай покачал головой.
- Вот. И я. А она считать взялась. Небось, с того и проклятье и перескокнуло.
- Плохо.
- А то… займешься? Надобно её как-то… только не прикасайся сам, добре? Ты мне еще нужен.
- Я?
- А то, - Кэти уперла руки в бока. – Или, думаешь, кого другого искать? Ты ведь дело знаешь.
- Дело…
- Перестань. Ты не такой тупой, каким прикидываешься, - отмахнулась Кэти. – Небось, тупых она при себе не держала. А ты уж который год? Ну, не хмурься.
Она осторожно, нежно даже погладила это чудовище по плечу.
- Я знаю… она же мне все сказывала. И про балаган, в котором тебя держали. И про циркачку ту… и про иное. Но я не стану, Грай. Не стану, как она, понимаешь? – встав на цыпочки – а даже так Кэти не доставала человеку до плеча – она заглянула в серые мертвые глаза. – Я знаю, где лежат твои перчатки. И остальное.
Тяжелая лапа сдавила шею.
- Прекрати! Я же могла и не говорить! Отдам! Вот сейчас отдам… только останься. Со мной.
Грай чуть склонил голову.
- Матушка… она ведь серьезные дела вела. И те, кто с ней… для кого она… им все одно понадобятся… понимаешь? Девки понадобятся. И не только девки. Ты-то, знаю, по рыжью да прочему больше, но девки… их тоже держать надо. Легкие деньги.
Грай не спешил отпускать Кэти. Но и руку не сжимал.
Просто глядел.
- Заживем… она-то нам сущие медяки давала, а требовала… но теперь-то… попробуй. Приглашения разостланы. Я знаю, как все устроить. Товар тоже на месте. Проведем торги… спорим, что из этих, благородных, никто и не заметит разницы?
- Да?
- Конечно. Им-то что? Им плевать, кто дела ведет. Главное, чтоб тихо… за тишину и платят. А я… я знаю, кому Мамашка сама платила. И продолжу. И всех это устроит. Только я ведь женщина, Грай. Слабая. Найдутся те, кто захотят потеснить. Но тебя не рискнут тронуть. Никто.
Она потянулась вперед.
- Останься со мной. Не служить. А по-честноку… будем вместе. Станешь получать. И… и человеком сделаешься. Солидным. У Мамаши дом имелся. Теперь он мой. Все мое. Я видела бумаги… потом, как устанем, поедем туда. На побережье. И заживем. Хорошо заживем. Как честные люди.
Её горячечный шепот заполнял комнату. И Эва… Эве было стыдно.
- Хорошо, - Грай руку убрал и поглядел на покойницу. – Сегодня. Отдашь. Перчатки. Убери тут.
- Нет, - Кэти покачала головой. – Надо кого позвать… их тех, кто опиумом… кто там в долгах? Вот они пусть и приберут тело. Завернут в простыни эти. И деньги… я покажу, где лежат. Отдашь. Не знаю, сохранится на них проклятие или нет…
Сохранится.
Подобные проклятия так просто не снять. Но… разве Эву услышат? Нет. И хорошо, что нет.
- Пусть забирают. А то и вовсе… утопить.
Грай нахмурился.
- Много.
- Знаю. Самой тошно. Но ничего. За девку больше выручим.
- Красивая.
Сомнительного свойства комплимент.
- Она? – Кэти фыркнула. – Я лучше была… но погляди, что сделали?
И провела пальцем по изуродованной щеке.
- Ничего… тощая она. Слабая. Долго не протянет. Особенно… приедет один тут, который… в общем, два дня. И готовиться надо. Хорошо. Да, пришли заодно девок кого, пусть наверху попорядкуют. И залу помыть надо, которая для торгов. А то ж благородные господа порядку любят.
Это она произнесла, презрительно скривившись.
- А порядок поддерживать надо… надо… мы ведь приличное заведение. Да, да…
Грай хмыкнул и отступил. А Кэти подошла к кровати, на которой еще лежала покойная. И наклонилась к ней. Близко. Но не настолько близко, чтобы коснуться.
- Видишь? Я и без тебя справляюсь! И справлюсь! Будь уверена. А ты сдохла! Сдохла-сдохла…
Кэти хихикнула.
- Как я ждала… как я… думаешь, я забыла? Все-все? Благодетельница… забыла, как ты меня украла? Из дома, да-да… моего дома… у меня был хороший дом. И своя кровать. А ты украла. Тварь! И продала! Тому уроду… ничего, я их найду… а ты врала, что меня родители отдали. Что я стала им не нужна. Я верила. Я же была ребенком и верила! Капризная. И обхожуся дорого. Платья мне нужны. Ленты. Вот и отдали. Скольким ты еще это говорила? Тварь!
Крик её разбился о стены.
- А ты… ты продала… сказала служить. Стараться. Чтобы не попасть в приют. Лучше бы я… но я верила! Тварь, тварь… какая же… знаешь, что он со мной делал? Хотя… конечно, знаешь. Ты все знаешь. А потом я ему надоела, и меня продали дальше… и дальше… пока я снова не оказалась у тебя. «Белая ласточка»
- Белая ласточка, - тихо повторила Эва, и Кэти, странное дело, вздрогнула.
Обернулась.
- Нет. Никого нет. Пусто. Пусто-пусто… ты тварь! Какая же ты тварь… пожалела бедную шлюху… как же… надолго хватило бы твоей жалости, если бы… ты старела. Сама ничего не могла, вот и понадобился кто с руками и без совести. Спасла. Ты мне так и говорила… спасла. Сперва вона, убила, потом спасла… добрая, как же… тебя все ненавидели! Все! Слышишь, ты?!
Покойная лежала. Пятна на коже её разрастались, и очень скоро эта кожа начнет отваливаться слоями. Странно, что прочие не испугались.
- А я буду жить. В твоем доме буду! Понимаешь? И спать на твоей кровати… хотя… - Кэти обошла эту кровать стороной. – Нет, пускай её спалят.
