Кошмар во сне и наяву - Елена Арсеньева

Мейсон, сообразив, что его лапе вновь суждено ступить на ненавистную территорию, рвался с поводка, скулил. Гаврилов еле справлялся с этим придурком, исподтишка поглядывая на знакомые окна. Новое стекло как-то особенно поблескивало в бледном вечернем полусвете. Гаврилов испытал что-то похожее на гордость. Ужасно захотелось обратить на стекло внимание надменной дамы: вот, мол, стеклышко свежевставленное, чистенькое, мы не как иные-прочие, изолентой крест-накрест не заклеиваем! Но это было глупо: пришлось бы объяснять, почему да отчего вставляли… Она еще успеет узнать все, когда поселится! Если еще поселится, конечно.

Гаврилов тяжело вздохнул, дергая к себе Мейсона, который сделал отчаянную попытку удрать.

Дурак беспородный, сбесился, что ли?!

Вошли в подъезд – и Мейсон вдруг завыл.

– Что это с ним? – изволила спросить дама. – К покойнику, что ли?

Гаврилов споткнулся. Господи, да неужели она уже знает?! Но откуда? Кто успел разболтать? Когда?! Или это у нее юмор такой? У денежных дамочек бывает юмор – закачаешься!

Гаврилов нервно тыкал ключами в замок. Не надо заставлять гостей ждать! А то вдруг повернутся и уйдут. Скажем, не понравится, что в подъезде кошками воняет. Или, не дай бог, откроется дверь напротив, вылезет раскосмаченная соседка и начнет выдавать информацию.

Чертова сила! Да что же это с ключом?! Почему не открывается замок?

И вдруг Гаврилов осознал, что замок не открывается потому, что он уже открыт.

Он даже отпрянул. Неужели три недели назад, когда приходил проверять квартиру, до такой степени погрузился в мысли о своей неудачливости, что с расстройства не запер дверей?

Господи… Господи!

– Какие-то проблемы? – проявила нетерпение дама. – Замок заедает? Дайте я попробую.

– Ничего, уже все в порядке, – залепетал Гаврилов, толкнув дверь. Нельзя, ни в коем случае нельзя, чтоб они догадались. Надо во что бы то ни стало заманить их в квартиру. Им там понравится, не может не понравиться!

Вошли в прихожую. Гаврилов включил свет, сделал широкий жест – проходите, мол, – но сукин кот Мейсон вился в ногах, шагу не давал шагнуть и выл как резаный.

– Да пошел ты! – взвизгнул Гаврилов и уже ногу занес, чтобы хорошенько пнуть урода, однако тот вырвался и помчался в комнату, откуда донесся новый приступ воя.

– Убью! – хрипло выдохнул Гаврилов, ринувшись за ним, однако был перехвачен неожиданно сильной рукой дамы.

– Минуточку! – Она сбросила капюшон и прямо в душу глянула громадными черными глазами. – Дверь была открыта, верно? Какого же черта вы прете на рожон? Мало ли что там может быть!

И, отстранив Гаврилова, она легкими прыжками, под стеночкой, начала перемещаться по коридору, двумя руками держа невесть откуда взявшийся пистолет.

У Гаврилова пересохло во рту.

Рядом тяжело дышала подружка – судя по всему, такая же перепуганная, как и он.

Дама тем временем заглянула на кухню, в спальню, безошибочно находя выключатели и всюду зажигая свет, и осторожно приблизилась к большой комнате, где разорялся Мейсон.

Вошла, включила свет – и сразу стало тихо. Мейсон, поджав хвост, вылетел вон, панически простучал когтями по коридору и прижался к ногам хозяина.

Тишина показалась оглушительной. Слышно было только, как дама ходит по комнате. Вот резко задернула шторы, вот остановилась…

Потом выглянула в коридор. Брови озабоченно сдвинуты, пистолет исчез.

– Ох, господи, – вздохнула как бы в нерешительности. – У вас неприятности, сударь. Новые неприятности на старую тему.

– Что?.. – выдохнул Гаврилов, пытаясь сделать шаг, но не в силах совладать с ногами. – Что такое?

– Милицию надо вызвать, и поскорее, – сурово сказала дама. – Вот же черт, а? – Это адресовалось подружке, которая ощутимо тряслась рядом с Гавриловым. – Ты представляешь? Труп!

Гаврилова бросило к стене.

– Возьмите себя в руки, вы, мужчина, – досадливо сказала дама. – И ты, моя дорогая, не вздумай хлопнуться в обморок. Во всяком случае, пока не взглянешь на этого красавца и не скажешь, что о нем думаешь. Ну, давай побыстрее.

Она опять исчезла в комнате. Подружка откачнулась от стены, которую они делили с Гавриловым, и, чуть пошатываясь, двинулась по коридору. Гаврилов потащился следом, ничего не видя перед собой.

Поначалу слепо озирал комнату, пока в глазах не прояснилось и он не разглядел лежащего на полу мужчину с дыркой во лбу.

«Как же? Как же? – бестолково забилось в голове. – Стекло ведь было целое!»

И вдруг до Гаврилова дошло, что означало целое стекло и незапертая дверь. На сей раз убийца стрелял не через окно, а прямо в упор! Он был в квартире! Был и ушел! Оставив на полу этого совершенно незнакомого Гаврилову человека в черной кожаной куртке…

Норковая шапка свалилась с головы, открыв коротко стриженные, слипшиеся от крови волосы. Брови сошлись к переносице со страдальческим выражением. Красивые темные губы исказились болезненной гримасой.

«Черные чего-то не поделили? – подумал Гаврилов, вглядываясь в мертвого, в лице которого было что-то восточное. – Но причем тут я? Причем тут моя квартира? Я его впервые в жизни вижу! Кто он?»

– Наиль, – севшим голосом вдруг произнесла подружка дамы, и Гаврилову стоило некоторого труда понять, что она не ему отвечает, а обращается к своей спутнице: – Господи, Валерия, да ведь это Наиль!..

…И как-то сразу все уткнулось в некую стену – уперлoсь, как, бывало, говорила на нижегородский манер тетя Галя покойница. А сначала шло весьма даже лихо! Альбина, сказать по правде, и не представляла, что частный детектив может работать такими методами. Хоть Валерия и презирала милицию, однако не гнушалась пользоваться информацией органов. Альбина думала, что речь пойдет о каком-нибудь платном осведомителе, который за приличную сумму выдаст… ну, если не государственную тайну, то служебную – уж точно. Сумму, конечно, выложить пришлось, но не работнику органов. Оказалось, на тайном жаловании у Валерии и нескольких подобных «частников» состоял один из крутейших хакеров Москвы, для которого не составляло труда взломать любую программу. В числе его последних достижений было проникновение в картотеку МВД. К чести этого золотоволосого гения с внешностью Иванушки-дурачка (он второй год учился на втором курсе физтеха и имел все шансы быть отчисленным за академическую неуспеваемость) следовало сказать, что этими секретами он направо и налево не торговал. Валерия когда-то оказала его семье немалую услугу, избавив главу семьи, крупного строительного подрядчика, от непомерного рэкета, и мальчик считал себя ей обязанным. Однако и при этом, прежде чем выдать информацию, он подробнейшим образом выспросил, для какого дела это нужно, каков может быть результат.

– У тебя у самого код надо ломать, – пожаловалась Валерия, когда юный хакер, выслушав рассказ Альбины о ее злоключениях, начал задумчиво барабанить пальцами по краю грязноватого стола: встреча происходила на нейтральной территории – в блинной. – Ты пойми, этот Рогачев – единственная реальная фигура в деле, все остальные – безымянные призраки. Вольт и Наиль – почти наверняка клички, и зафиксированы они или нет – неведомо. Но ты проверь. Имя Наиль – тоже проверь, очень тебя прошу!

Хакер слегка кивнул:

– Ладно, тетя Лера. Только для вас. Что-нибудь еще?

– Да. Всю информацию по врачам, которые делают операции по изменению пола.

– Да вы лучше в Интернете погуляйте! – фыркнул хакер, однако тут же качнул золотоволосой головой: – Хотя да, вам небось и леваки нужны?

– В каком смысле? – не поняла Валерия.

– Как и во всяком бизнесе, – снисходительно пояснило юное дарование, – в этом деле существуют свои нелегалы. Ведь на пути человека, решившего изменить пол, стоит море препятствий. Сама по себе операция дорогущая, да еще, прежде чем ее делать, надо в милиции получить паспорт с указанием нового имени и пола. А как это сделать, если ты весь еще прежний? Делать же операцию без новых документов запрещено. Замкнутый круг, верно? И тут на помощь приходят вышеназванные леваки… Им лишь бы платили, а уж как потом человек будет доказывать, что он был Федя, а стал Таня – его личные трудности!

Валерия подтолкнула Альбину локтем и сладким голосом спросила:

– Скажи, милок, откель тебе все это ведомо? Звучит в твоих словах глубокое, не побоюсь этого слова, знание темы! А ведь в вашей семье уже есть девочка… Тебе что, лавры сестрички покоя не дают?

Карие глаза гения высветлились презрением до янтарной желтизны. Однако мальчик оказался воспитанный: умел держать себя с пожилыми леди, даже если они чепуху порют!

– Интернет, – брякнул коротко. – Школа жизни. Очень рекомендую. А теперь, извините, мне на зачет пора.

– Ах ты, бедолага, – покачала головой Валерия. – Ну да, у вас же сейчас сессия.

– Сессия месяц назад кончилась, и я ее завалил, – признался хакер, и первая нотка человечности прозвучала в его компьютерном голосе. – У всех нормальных людей каникулы, а я как дурак шестой раз пересдаю… это… забыл, как называется. Только вы, тетя Лера, отцу не говорите, ладно, а то мне только и останется, что пол менять. Зашибет!