Возлюбленная колдуна - Дебра Дайер

— Конечно, смею. — Он смотрел на нее, и на его чувственных губах играла улыбка, не давая ей вздохнуть.

Лаура глядела в его глаза, не только видя, но и чувствуя, что таится в бездонных синих глубинах — желание и нечто гораздо более пугающее, тепло, которое шептало о вечности:

— Ты должен отпустить меня!

— Неужели? — Он запустил пальцы в во­лосы у нее на затылке, взяв ее голову в чашу своей большой руки и привлекая ее к себе. — Вот так мужчина должен показывать своей? возлюбленной, как сильно он хочет ее.

Лаура уперлась сжатыми кулаками в его плечи.

— Ты не должен…

— Я ждал всю жизнь, чтобы поцеловать тебя!

Лаура ошеломленно глядела, как он опус­кает голову, и его улыбающиеся губы все при­ближаются, приближаются… Нежное и слад­кое дыхание опаляло ее щеку.

— Ты не…

Коннор заглушил слова протеста, готовые вырваться у нее изо рта. При первом прикосновении его губ Лаура почувствовала, как у нее остановилось сердце, затем снова забилось с бешеной силой. Его поцелуй был таким неж­ным и мягким, как теплый мед, сладко рас­текающийся по ее губам. Сколько раз она представляла себе это? Сколько раз просыпа­лась по утрам, прижимая подушку к груди, в огне и нетерпении, полная желания к этому человеку?

Нежное прикосновение его губ, его сильные руки, держащие ее, как будто она была самым драгоценным камнем в мире, его тепло, от­гоняющее зимний холод, — то, что раньше было фантазией, превратилось в реальность.

В его поцелуе таились обещания — обеща­ния, ожидающие, когда она потребует их, если найдет в себе храбрость признать их своей собственностью.

«Берегись! — кричал ее разум. — Этот поцелуй опасен! Этот человек опасен!» Он грозил украсть ее из мира, который она понимала. Он угрожал незаметно изменить ее, сделать дру­гой личностью.

Но… она всю жизнь ждала объятий этого, человека. И вот он здесь, в ее мире, обнимает ее и того, что происходило с ней сейчас, Лаура не могла себе вообразить ни в каком сне.

Она разжала пальцы, прижавшись ладоня­ми к его плечам, чувствуя крепкие мышцы, напрягшиеся под белой тканью, стремясь до­тронуться до его кожи. Его губы скользили по ее губам, его щетина колола ей подбородок в восхитительной пытке. По ее спине побежали мурашки, когда Коннор прикоснулся кончи­ком языка к ее губам, заставляя их открыться.

Чародей, оплетающий ее магией, окутыва­ющий золотым заклинанием, очаровывающий ее, — вот кем был Коннор, мужчина, который знал ее лучше чем кто-либо другой. Из ее рта вырвался стон, когда она поддалась его чарам, впитывая свет и тепло с его губ.

Его пальцы забирались ей в волосы, ос­вобождая их от заколок и гребней, чтобы те мягкими потоками окутывали его руки. Лаура вздохнула, когда тяжелая масса волос упала ей на спину.

— Прекрасная… — пробормотал Коннор, прикасаясь ртом к ее дубам. Он еще крепче обнял ее, и ее мягкие груди прижались к его крепкому телу. Лаура никогда не подозревала, какое удовольствие можно получить от физи­ческого общения.

Его язык проник ей в рот, пробуя ее на вкус, и позволяя ей отведать свой пряный аромат. Скользкое и теплое, влажное и твердое прикасалось к ее зубам, языку, дразня ее, искушая присоединиться к нему в этой чувст­венной игре.

Ее руки заскользили вверх, по гладкой тка­ни, покрывающей его широкие плечи. Она запустила пальцы в его длинные волосы; черные шелковистые пряди оказались на ощупь мягче чем она себе представляла.

Запах его кожи — острый и интригующе-пряный, принадлежавший только ему, — со­блазнял ее. Она глубоко вбирала в себя его запах. Ее губы скользили по его губам, она прижималась к его сильному телу, желая, что­бы он еще крепче обнял ее.

— Скажи мне, что чувствуешь то же самое, когда тебя целует Гарднер, — прошептал Коннор, сжимая руками ее талию. — Скажи мне о страсти, пылающей между вами.

— Ох! — Она отступила на шаг, вырываясь из его теплых объятий. Его слова хлестнули ее, как пощечина. — Как ты осмелился думать, что я позволю Филиппу или кому-либо дру­гому такие вольности?

Коннор лениво улыбнулся, как будто она уже принадлежала ему.

— Однако же ты целовала меня так, как будто высасывала из меня воздух.

— Ну ты… — Лаура прижала ладонь к гу­бам, оборвав свои язвительные слова до того, как они были произнесены. Этот человек об­ладал совершенно сверхъестественной способ­ностью внушать ей желание закричать, как базарная торговка. — Я никогда не встречала более наглого человека!

— А я никогда не встречал более собла­знительной женщины!

Лаура обернулась к Софи.

— Тетя Софи, вы видели, что позволял се­бе это человек?

— Да, дорогая. — Софи стояла в несколь­ких футах от них и с улыбкой следила за их перебранкой. — Видимо, в его время мужчины куда решительнее выражали свои чувства.

Лаура провела рукой по волосам, вытащив из них несколько оставшихся заколок.

— Вы должны что-то сделать с этим ви­кингом!

— Я думаю, что следует послать за па­рикмахером твоего отца.

Лаура удивленно выпучила глаза.

— За парикмахером?

— Опять вы пугаете меня своим парик­махером!

Софи отмахнулась от слов Коннора.

— Боюсь, что Филипп всего лишь пытался пошутить. Парикмахер — это человек, кото­рый причешет и побреет тебя. И ничего боль­ше.

Коннор провел рукой по волосам, оставляя борозды в их густых волнах.

— И тогда я буду больше походить на современного человека?

— Да. — Уголки рта Софи уныло поползли вниз. — Но должна признать, мне очень не хочется видеть, как эти чудесные волосы об­корнают. А тебе, Лаура?

Лаура бросила на Коннора презрительный взгляд и нагнулась в поисках заколок, рассыпавшихся по сложному узору из листьев и цве­тов, покрывавшему ковер.

— Стричь ему волосы не придется, если вы отправите этого негодяя назад в его время.

— Да. — Софи постучала пальцем по под­бородку. — Но, боюсь, у меня ничего не вый­дет.

Коннор опустился рядом с сидевшей на корточках Лаурой.

— Тебе к лицу распущенные волосы, — ска­зал он, поднимая пригоршню растрепанных локонов. — Они слишком красивые, чтобы за­плетать их в тугие косы.

Лаура вырвала волосы из его руки.

— Леди никогда не станет ходить растре­панной!

Коннор усмехнулся, и в его глазах зажегся озорной огонек.

— Даже ночью?

Лаура с яростью глядела на него, пытаясь не замечать огня, который разжигал в ней его взгляд.

— Это тебя не касается! Он встал и подмигнул ей. — Пока не касается.

— Ах ты… — Она обернулась к Софи, и во­лосы рассыпались по ее плечам. — Филипп на­помнил мне о дне рождения его матери, на который мы на следующей неделе приглаше­ны. Кроме того, он передал приглашение и этому викингу.