Летний роман с плохим парнем (ЛП) - Мерфи Моника

И что с этим делать, я без понятия.

— Отношения могут вызвать проблемы, особенно если у тебя есть полномочия, — такими наставлениями встретил меня дядя Боб, стоило мне только здесь появиться. — Ничего не имею против, если ты захочешь… встречаться с вожатой, пока это не влияет на твою работу. Хотя, честно говоря, я бы не советовал вступать с ними в связь. Этим летом тебе нужно быть внимательным и держаться подальше от неприятностей. Вот почему сразу предупреждаю: нельзя заводить отношения с отдыхающими. Они под запретом. Не забывай об этом.

На протяжении всей первой смены его слова не выходили у меня из головы. Тогда я не позволил ни одной приезжей девушке заинтересовать себя. А потом встретил Энни, и хотя поначалу считал ее занозой в заднице, потом она стала нравиться мне все больше и больше. До такой степени, что теперь не покидает моих мыслей…

Я целиком ушел в работу, пытаясь сосредоточиться на своих обязанностях, а не на желаниях. Дважды в неделю по утрам снова помогал Дьюи давать уроки плавания. С Брайаном выкопал яму под костер для ночных мероприятий. А вчера вечером рассказывал историю о привидениях десятилеткам, напугав тех до смерти, так что они с воплями разбежались по своим домикам.

Это выглядело забавно. Мы с Брайаном от души повеселились. Даже дядя Боб посмеивался, заявив позже, что я «пришел в норму», и он рад этому.

Что бы это ни значило.

Приближаясь к зданию декоративно-прикладного искусства, я замедлил шаг, обдумывая, как именно обратиться к Энни. Совсем не хотелось врываться в комнату и идти прямо к ней. Устраивать сцену тоже ни к чему. Ловкость — вот как называется эта игра.

Я проскользнул внутрь здания и задержался у задней стены, оставаясь незаметным. Нэнси сидела за столом, склонив голову и что-то собирая. Я внимательно осмотрел комнату, пытаясь отыскать знакомую белокурую голову Энни. Только когда увидел ее, боль в сердце, о существовании которой я даже не подозревал, внезапно ослабла.

Она сидела за одной из передних парт, собирая нечто похожее на рамку для картины, сделанную из палочек от мороженого. Энни здесь была весьма полезна: за каждой партой сидел кто-то из старшей группы, помогая младшим детям мастерить поделки. Забыв о своем изощренном плане, я направился прямо к ней и встал за спиной, ожидая, что девушка обратит на меня внимание. Но ничего не произошло, хотя она определенно меня видела. Я понял это по едва заметному движению ее головы в свою сторону.

Энни не отрывала взгляда от наполовину законченной фоторамки и неестественно высоким голосом разговаривала с одной из девочек, которым помогала. Когда она попыталась выпрямить согнутую палочку, у нее задрожали руки, и я сдался. То, что мое присутствие заставляло ее так нервничать, одновременно и радовало меня, и огорчало.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, Энни, — произнес я.

— Уходи.

Она даже не подняла на меня головы, явно обиженная. Резко выдохнув, я опустился на колени рядом с ней, не заботясь о том, что за нами наблюдают. Девушки из ее домика уставились на нас широко раскрытыми глазами. Я устроил настоящее шоу, и сплетен за обеденным столом не оберешься, но меня это не волновало. До начала смены мне нужно было поговорить с Энни.

— Знаю, в последние несколько дней мы не общались, но я был занят.

Она повернула голову, встречаясь со мной взглядом, как показалось, впервые за целую вечность. Посмотрев в ее прекрасные темно-синие глаза, я почувствовал боль в груди.

— Занят чем? Тем, что избегал меня?

Я усмехнулся, удивленный и впечатленный брошенным мне вызовом.

— Возможно.

Начал вставать, но она схватила меня за руку и потянула обратно к себе.

— Прежде чем смогу с тобой поговорить, мне нужно помочь всем закончить проекты.

— Точно, ведь фоторамка из палочек от мороженного — это неповторимое произведение искусства, — фыркнул я. И когда она сердито на меня посмотрела, сразу же пожалел о своем дерьмовом замечании. — Извини. Мне нужно идти на работу, так что почти нет времени.

Выражение ее лица смягчилось, хотя во взгляде все еще читался гнев.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить?

Оглянувшись по сторонам, понизил голос.

— Я не могу сказать это при всех остальных.

Она бросила на меня испепеляющий взгляд и отвернулась. Как будто не веря.

Я придвинулся ближе, а протискиваясь между стулом Энни и сидящей рядом девочки, даже извинился, когда толкнул ее. Нагнулся над столом, располагая руки по обе стороны от Энни, и прошептал ей на ухо: «Прости меня».

Она резко повернулась ко мне, и наши лица оказались слишком близко. Идеально для поцелуя. Не то чтобы я собирался делать нечто подобное посреди класса прикладного искусства.

— Это не отменяет случившегося, — произнесла она дрожащим голосом.

Придвинувшись еще ближе, наклонил голову, чтобы вдохнуть аромат ее волос. Да, я скучал по ней, но сейчас, когда она находилась так близко, в голову лезли самые разные мысли. Преимущественно неприличные. Те, которые нельзя воплотить в жизнь, так как заигрывать с отдыхающими строго запрещено.

— Мы договорились об уроке плавания сегодня вечером, но я не могу прийти, — неохотно отстраняясь, пробормотал я.

— Да пофиг. — С раздраженным выражением лица девушка отвела взгляд, и для меня это было невыносимо.

Она казалась рассерженной. Из-за неспособности сделать все правильно я чувствовал собственное бессилие.

— Сегодня вечером я иду в поход.

Очень не хотел этого делать, но дядя сказал, что у меня нет выбора. Это ежегодное мероприятие, и каждый вожатый нужен на смене. Даже Дэйну пришлось смириться.

Энни по-прежнему молчала.

Я встал, продолжая наблюдать за ней.

— Ну же, Энни. Поговори со мной.

Подняв глаза, она спокойно посмотрела на меня. Все в комнате буквально замерли. Даже Нэнси наблюдала за нами с неподдельным интересом.

Появившись здесь я, вероятно, поступил не самым лучшим образом.

Молча отошел от ее парты и направился в другой конец комнаты. Туда, где вдоль стены стоял шкаф, полностью забитый материалами для рукоделия. Ряд узких полок заполнял разноцветный картон, и я вытащил из стопки ярко-синий листок.

Схватив черную ручку из стоящей рядом банки, написал записку, делая паузы, обдумывая каждое слово, которое хотел сказать. Впервые мне было не все равно. Не хотелось все испортить.

Бросив ручку, сложил бумагу в самолетик, не торопясь, тщательно выглаживая каждый сгиб, чтобы он летел правильно.

Иначе буду чувствовать себя тупицей.

Решив, что этого достаточно, я пересек комнату и приблизился к столу Энни. Держа бумажный самолетик между пальцами, репетировал бросок. Набирался храбрости. Огляделся и увидел, что несколько девушек из домика Энни откровенно пялятся на меня. Ясно же, что к утру об этом узнает весь лагерь. И дядя Боб, наверняка, тоже.

Но к черту все. Я итак выгляжу паршиво. Следовало бы уйти и забыть о том коротком времени, которое провел с Энни, но у меня не выходит. Не получается думать о нарушении правил, о запретных отношениях. Стоило увидеть, насколько она обижена и рассержена, сразу захотелось вернуть ее благосклонность. Проводить с ней больше времени. Завтра. Сегодня я помогаю в походе. А завтрашний вечер посвящу Энни. Помощи ей. Попыткам заставить ее улыбнуться.

Я направил самолет к ее хорошенькой белокурой головке и запустил. Он приземлился на стол рядом с ее локтем. Заметив его, Энни удивленно посмотрела на меня.

Кивнув, я повернулся и вышел из класса.

Теперь все зависело от нее.

Энни

Я уставилась на лежащий на столе поверх моей дурацкой рамки аккуратно сложенный бумажный самолетик.

Он от Джейка.

До сих пор не верилось, что он словно решительный герой любовного романа, так просто вошел в класс, желая со мной поговорить. От смущения я боялась даже посмотреть на него, а когда наконец осмелилась, у меня перехватило дыхание. Растерявшись, я не знала, что сказать и как вообще реагировать.