Город, где гаснут фонари - Инна Владимирова

уверенно произнесла она, готовясь дать ему отпор, если ее слова не убедят его. — Черт возьми, да это я разбила ее! Так что я имею право сидеть тут. Раз уж провинилась, так должна вместе со всеми решать, как вылезать из этого дерьма. Я не хочу, чтобы кто-то решал мои проблемы за меня.

На несколько секунд в кухне воцарилось молчание. Артём исподлобья смотрел на Дашу, она же продолжала с вызовом глядеть на него. Трое парней с интересом переводили взгляды с неё на Артема и обратно, ожидая хоть какой-то реакции.

— Ладно, — произнёс Серега, решив прервать затянувшееся молчание, — если хочет, пусть сидит с нами.

Артём испустил тяжелый вздох и закатил глаза, явно не обрадованный таким заявлением.

— Но учти, малая, — Серега повернулся к девушке лицом, — просто так уши греть тут не позволю. Раз уж решила исправлять свои ошибки, то добро пожаловать в наши ряды. Будешь наравне с остальными участвовать в наших делах, наравне получать по заслугам… Только учти — заднюю уже потом не дашь. Так что либо принимай сейчас весь груз ответственности, либо иди в комнату и живи спокойно.

Даша не знала, действительно ли все настолько серьёзно или ее просто берут на слабо, но под напором четырёх пар глаз, что внимательно смотрели на неё, она, почти не раздумывая, тут же уселась на последнюю свободную табуретку. В этот же момент она услышала, как трое сидящих за столом парней бросили пару одобрительных слов, а Артём сквозь зубы процедил «дура» — или что-то такое, но по его лицу она сразу же поняла, что он явно не доволен. Но ее это мало волновало — она серьёзно проштрафилась, так что готова была принимать ответственность за свои ошибки.

— В общем, — заговорил Серега, когда помрачневший Артем занял свое место, прислонившись к кухонной тумбе и недовольно скрестив руки на груди, — дела обстоят так: Карим очень не рад, что его тачку мало того, что угнали, так еще и помяли.

— Я бы сказал, — вставил Илья, — он в бешенстве.

— Ищет того, кто сидел за рулем, — Серега многозначительно посмотрел на Дашу. — И явно не для беседы в воспитательных целях.

— К нам еще пока не приходил, — заговорил третий парень, — мы все через знакомых узнавали. Думаю, заявится к нам либо сегодня вечером, либо уже завтра. Лезть пока что не стоит, если ты хочешь, — он посмотрел на Артема, — чтобы все было сделано аккуратно.

— Лучше переждать день-два, и если он сам не обратится к нам, то уже тогда осторожно и ненавязчиво предложим свою помощь, — добавил Илья. — Но все равно… Соваться к нему вот так — опасно…

— И что? — Князев пожал плечами. — Я ведь не буду говорить, что это я разбил машину. Но и не скажу, кто сидел за рулем. Просто предложу деньги и помощь с ремонтом в обмен на то, что он забудет про девушку, за которой он гнался.

— А забудет ли он? — вздохнул третий. — Карим ведь злопамятный…

— Не забудет — будет уже иметь дело со мной, — резко ответил Артем. — На ремонт деньги есть? Если что, я могу…

— Нет, по этой части все нормально, — Серега качнул головой. — Сейчас главное — договориться с Каримом. — Перевел взгляд на молчавшую все это время девушку и спросил: — Какие-то предложения есть?

— Да, — Даша решительно оглядела всех четверых, — я хочу сама разобраться в этом. Он никого из вас не видел в той машине, так что это глупо — вот так соваться к нему и портить отношения из-за моей ошибки. Вдобавок, я боюсь, что это потянет за собой лишь другие проблемы… Поэтому я хочу разобраться с Каримом сама, без вас.

— Без нас? — переспросил Сергей, скептически изогнув бровь.

— Почти. К Кариму я одна не пойду — у меня нет никакого влияния в вашей сфере, а потому мои слова ничего не будут значить для него. Поэтому мне нужно, чтобы один из вас пошел со мной, — Даша взглянула на Князева. — Он должен знать, что и за мной кто-то стоит, только так я смогу обеспечить себе безопасность до тех пор, пока не верну ему долг.

— И что же ты собираешься делать? — на лице Ильи заиграла улыбка. — Честно ему расскажешь о случившемся, покаешься, и будешь надеяться на то, что он тебя простит?

— Примерно так, но не совсем, — заявила Юдина. — У него ведь нет доказательств, что машину разбила именно я — и это преимущество. Я бросила еще целую машину во дворе и не знаю, что с ней произошло потом и кто ее разбил. Так что пусть еще попробует доказать, что за рулем БМВ сидела именно я, когда она протаранила столб. Я виновата лишь в том, что угнала эту машину, не более.

— Смело, — усмехнулся Сергей. — Но ведь угнала тачку не ты, а Артем. Зачем тебе его выгораживать?

— Он не видел Артема за рулем, поэтому у него нет никаких оснований обвинять его в чем-либо. Вдобавок, повторюсь — если пойдет он, то это испортит ваши отношения с ним и его дядей, а вам это вряд ли нужно.

— Допустим, тебе удастся его убедить. И что дальше?

— Полагаю, он захочет материальной компенсации, так что я заплачу.

— А у тебя, что, бабла много? — Серега окинул ее оценивающим взглядом.

— Он же тебя нагреет, — вздохнул Илья.

— Нет, денег нет, — Даша отрицательно качнула головой, — но я буду работать. На вас.

Юдина чувствовала, что серьезно рискует, заявляя такое. Она знала, что кем не устройся на работу, но на сумму, которая покроет расходы на ремонт БМВ, даже за полгода нигде не заработаешь. Поэтому она и хотела устроиться работать на них, чтобы взять деньги в долг, а потом просто отработать их. Вот только она сама ведь не знала, какую работу они могут ей предложить, но все же надеялась на лучшее.

— Уж прости, — усмехнулся третий парень, своими словами подтверждая все ее мрачные мысли, — но вряд ли ты захочешь работать проституткой. А другой работы для девушки у нас нет.

— Найдем, — твердо проговорил Артем, который с каждой минутой мрачнел все больше и больше.

— Ты точно уверена в этом? — спросил Серега, серьёзно поглядев на девушку. — Ты не…

— Я хочу ответить за то, что сделала, — отрезала Даша. — Раз уж натворила делов, то должна разобраться со всем этим как взрослый человек, а не прятаться за чужими спинами, надеясь, что другие люди сделают все за меня.

На пару секунд в кухне повисло гнетущее молчание. Все смотрели на Артема, который в свою очередь не сводил тяжелого взгляда с Даши — весь его вид говорил о том, что ему совершенно