Остаюсь твоей - Лия Султан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через два месяца после свадьбы Ясмина узнала, что беременна. К своему ужасу и стыду она поняла, что не хочет этого ребенка. И даже, когда девушка услышала на УЗИ сердцебиение, она ничего не почувствовала. На 15 неделе у нее резко заболел низ живота. Оказалось, что шейка матки истончилась, и вот-вот могло произойти раскрытие. А это значило бы одно - выкидыш. Ее положили в больницу и зашили И только тогда Ясмина по-настоящему испугалась. Она подумала, что это кара Всевышнего - она не любила дитя, которое он послал ей, поэтому решил забрать. Но Яся начала молить небеса оставить ей малыша. И как показало УЗИ, она ждала девочку. В ней проснулось отчаянное желание сохранить малышку. В университете она взяла академ, но так туда и не вернулась, о чём потом много раз пожалела.
Интимная жизнь была строго-настрого запрещена. Это не могло не радовать. Ясмина вздохнула с облегчением, зная, что муж к ней не полезет все шесть месяцев до родов. Какое счастье. С другой стороны она стала замечать, что Нурлан находит утешение у других женщин и плохо шифруется. От него пахло женскими духами, на воротнике рубашки красовался след от помады, а на шее - засос. Ясмину злили вовсе не измены Нурика, сколько его нежелание дать ей развод, раз уж они живут как кошка с собакой. А теперь их связывал ребенок.
Дочь Ясмины родилась чуть раньше срока, на 36 неделе. Родилась здоровенькой и светленькой. Врач во время обхода спросила:
- Ой какая блондиночка. Папа русский, наверное?
Ясмина опешила. Как бы она хотела сказать "Да". Но увы.
-Нет, мы казахи. Моя мама - наполовину татарка. Тоже была светлой, - ответила она.
Ясмина еще до родов знала, как назовёт дочь. Однажды дядя Ильшат забрал ее детской консультации. Они гуляли в парке рядом с поликлинникой и он спросил, придумала ли она имя.
- Пока не знаю. Хочу что-то красивое.
- Когда мы с Нагимой поженились, то решили, что сына назовем Димашем, а девочку Маликой.
- Малика...- задумчиво протянула Яся. - Красиво. А что оно значит?
- С арабского "царица".
- Надо посмотреть в интернете. Но мне нравится, - улыбаясь, она погладила себя по животу. - Малышка, тебе нравится это имя? Ма-ли-ка. Ой!
- Что такое? - испугался дядя. - Где болит?
- Неет,- засмеялась Яся. - просто она толкается. Хотите послушать?
Ильшат кивнул. Яся взяла его большую ладонь и положила на живот. Девочка, будто почувствовала прикосновение и начала пинаться пуще прежнего.
- Вот это да! Она признала дедушку! - с восторгом воскликнул Ильшат.
- Да! И кажется, ей понравилось имя! Я костьми лягу, но отстою его.
И ведь отстояла. А когда Малика родилась, то оправдала свое имя. Царица до и только. Дала жару маме. Еще в роддоме много плакала, постоянно висела на груди. На второй день пожелтела - оказалось желтушка. Ее положили под синюю лампу, и Яся весь день и всю ночь сидела рядом с дочкой, несмотря на то, что болел шов после кесарева. Она спрашивала Аллаха: "Почему у неё всё так наперекосяк? Не кажется ли Всевышнему, что пора заканчивать её проверять на прочность?"
Еще до родов тётя Нагима попросила свекровь Яси отпустить племянницу к ней на 40 дней. Нагима хорошо знала уйгурские традиции, так как Ильшат был уйгуром. А у них положено сразу после роддома увозить женщину с первенцем к ее матери. Считается, что первые 40 дней - самые важные в жизни младенца и роженицы. Женщине нужен покой, забота, полное освобождение от домашних дел. И мама способна все это ей дать. Нагима сказала Айман, что Ясмина ей как дочь, поэтому она хочет на полтора месяца обеспечить ей должный уход, а рядом с Нурланом ей будет тяжело. Свекровь хоть и всегда защищала сына, но прекрасно знала об их скандалах.
Эти 40 дней были самыми спокойными за последний год. Стоял жаркий июль и Яся много гуляла с дочкой. Ей так не хотелось уезжать от тети и дяди, ее совсем не тянуло в дом мужа. Но пришлось вернуться.
- Сары кыз, - недовольно отметила свекровь, склонившись над люлькой. – Странно, вы оба черноволосые, а она родилась совсем светлой.
- Она в мою маму. У нее были такие же волосы и глаза, - ответила Ясмина, стараясь не закипать.
- Ну хорошо, если так.
Нурлан боялся брать на руки крошечную Малику. Отцовский инстинкт в нем проявился не сразу, а лишь тогда, когда дочь начала сидеть, потом ползать и ходить. А до того момента он раздражался от ее вечного плача и считал, что Яся не справляется, раз ребенок постоянно надрывается.
- Ну что она опять ревёт? Сделай что-нибудь, - повысил голос Нурлан.
За окном глубокая ночь, а Малика орёт дурниной.
- Это колики. Я не могу их просто остановить, - прошипела на мужа Яся, укачивая малышку у окна.
- Здесь же невозможно спать. Когда это закончится?
- Невозможно – иди в гостевую и спи там, - процедила жена
- А я так и сделаю, потому что это все меня достало.
Нурлан так и остался в гостевой комнате, потому что просто уже не хотел слышать вечный рёв. А Ясе это было только на руку. Одна мысль о том, что они снова будут делать это, пугало.
Пролетело три года. Ясмина и Нурлан жили как вечно воющие соседи - с постоянными придирками, недовольством, ссорами. Жена знала, что муж гуляет, хотела развода, но он не давал. Мол, стыдно. Видите ли, он ее украл, а теперь что – развод. Иногда в порыве ярости он распускал руки. Пощечина – самое просто, что мог сделать. А потом говорил:
- Ты сама виновата. Ты меня спровоцировала.
Она жила в аду, на который сама подписалась. И не видела выхода из него. Ее единственной радостью была Малика, которая стала ее светом, смыслом жизни и надеждой. Всю себя Ясмина посвящала дочери.
***
Яся сидела на кухне, оглушенная простыми, но такими важными словами
