Героический режим. Безбожие - Геннадий Башунов

  Но сейчас мне уже слишком много лет, и я, скорее всего, погибну. Поэтому я приму вашу помощь. Денег у меня немного, но, думаю, вы хорошо поживитесь в логове дракона.

  - Мы согласны, - кивнул Павел. - Выходим, значит, затемно?

  - Да, в полночь.

  - Тогда нам надо поспать.

  К вечеру погода выправилась окончательно, и ночью воцарилась приятная прохлада, а не пронизывающая слякотная гадость. Мы миновали две рощи, одно поле, и оказались у горы. Издали она выглядела довольно крутой и обрывистой, но, как выяснилось, всё было не так уж и плохо. Мы по большей части шагали, чем карабкались, да и те места, где приходилось помогать себе руками, не были чересчур опасными. В высоту гора имела около километра, нам же пришлось пройти путь в три. На гору великого дракона, конечно, не катит, но, блин, вряд ли мы бы выдержали восхождение на Эверест.

  Драконоборец уверенно вёл нас за собой. Судя по всему, он хорошо разведал дорогу... или просто он был неписем, ведущим нас. Я что-то в последнее время путался. Драконоборец - имени своего он не назвал, сказав, что тот человек погиб тридцать лет назад - был суровым и молчаливым, единственные слова, которые он говорил, были "Быстрее" и "Здесь осторожней". Очередной плохо прописанный НПС? Нет, почему-то это только добавляло его образу своеобразного брутального шарма. Да и в таверне он был весьма красноречив. Кому как, а мне за его историей следить было интересно. И уж тем более за её развязкой, в которой я приму непосредственное участие.

  Последний участок пути нам пришлось карабкаться. Это было не опасно, но Павел фактически тащил за собой Юлю, которая плохо владела сломанной рукой, а Алексей тихо матерился от боли.

  Сделав последний рывок, мы выбрались на плоскую площадку метров двадцати в диаметре. Она была усыпана костями и доспехами. Было ещё темно, но я обратил внимание, что они лежат в странных позах так, будто смерть застигла их за молитвой. И видимых повреждений ни на одном из скелетов не было. На противоположном краю площадки располагалась пещера в скале, которая и была вершиной горы.

  Драконоборец сделал жест, призывающей к молчанию, сбросил с плеча свой огромный двуручник и вытащил его из ножен. Он медленно и осторожно подался вперёд.

  - Драконы, как и многие животные, спят по ночам, - говорил он вечером. - А самый сладкий сон перед рассветом. В это время мы и атакуем. Я буду действовать сам. Если у меня не получится, то рассчитываю на помощь.

  Да, на помощь. Сам он, скорее всего, не справится, иначе нам не дали бы этот побочный квест. Поэтому Костя подался вперёд, подняв щит для защиты, остальные приготовили касты, а я, набросив скрытность, взялся за арбалеты.

  Драконоборец уже почти достиг пещеры, как в ней что-то шевельнулось. Я сглотнул слюну, готовясь стрелять. Драконоборец напрягся, вставая в боевую стойку...

  Бесполезно. Зачем? Как мы посмели сделать это?

  Дракон, вышедший из пещеры, был великолепен. Размером с человека, но с мощными крыльями, покрытый ослепительно сверкающей чешуёй, он являлся квинтэссенцией красоты. Его огромные глаза на вытянутой морде были преисполнены мудрости и сожаления. Он жалел нас. Жалких существ, позарившихся на что-то настолько прекрасное, что было не от мира сего.

  - Вы увидите его, - говорил нам староста перед выходом. - Увидите и поймёте. Нет ничего прекрасней в этом мире, чем полёт Жемчужного дракона.

  Он был прав. Я услышал лязг оружия о камни и понял, что тоже выронил свои арбалеты. Мои ноги подкосились, я упал на колени. А Жемчужный дракон шагал к нам, грациозный, прекрасный.

  Мои глаза наполнились слезами. Я стоял на коленях и молил о прощении это божественное существо.

  Но...

  Кажется, это уже был не я. Передо мной стояло трое. Красивая высокая женщина с мягкими и добрыми глазами и две девочки-близняшки лет семи. На них были великолепные платья. Они смеялись и разговаривали со мной, и я смеялся в ответ. Проведя рукой по лицу, я почувствовал, что оно обычное, его не покрывают застаревшие твёрдые шрамы. Как и мою душу.

  Что это было? Кошмар? Наверное. Я, Иллиас, всегда был с ними. Не было ни мучений, ни горя. Я наклонился к девочкам и обнял их, расплакавшись. Моя жена встала за моей спиной на колени и обняла меня.

  - Я так рада, что ты запомнил нас именно такими, - прошептала она.

  - Запомнил? Я ничего не забывал. Я всегда был рядом с вами...

  Перед моими глазами появилась другая картина. Мы в беседке, играем в слова, рядом стоят корзины с едой, мы счастливы...

  Но беседка горит. Я чувствую непереносимую боль. Горит лицо, болят ноги, но хуже всего то, что разрывается моё сердце.

  - Я не виноват в этом, - говорит мне чей-то прекрасный вкрадчивый голос. - Это сделал не я. Пойми, Драконоборец.

  - Но ты убивал других, - шепчу я. Да, моё лицо и душу покрывают шрамы. Я стар. А моя семья мертва. - Убивал женщин и детей. А сколько костей валяется вокруг?

  - Я никого не убивал, - качает своей прекрасной головой Жемчужный дракон. - Они сами шли ко мне. И в момент перед смертью они были счастливы, как никогда в жизни. Эти мародёры, что хотели убить меня и разграбить мифические сокровища, умерли своей смертью, молясь на меня. Я - создание природы, самое прекрасное на этом свете. И они были счастливы, что не уничтожили меня.

  - Но я буду счастлив сделать это, - говорю я и поднимаюсь. Моя рука берёт меч, и я чувствую уверенность. - Возможно, так и есть, ты - самое прекрасное существо на этом свете. Но у тебя гнилая душа, дракон. Потому что красота не должна убивать.

  Уверенное отточенное и выверенное движением меча. Глаза Жемчужного дракона стекленеют, и его голова валился на камни. Из его шеи бьёт чёрная вонючая жижа, которую и кровью-то назвать нельзя.

  - Я раскусил тебя, Жемчужный дракон, - говорю я и опускаю меч.

  Всё. Всё кончено. Я сделал это. Я тихо и грустно смеюсь и шагаюсь к обрыву. Моя душа преисполнена грусти. Жена, девочки... Я приду к вам. Но пока...

  Мои руки удлиняются, кожа покрывается чешуёй. Я шагаю к обрыву, делаю шаг с него и, ударяя по воздуху крыльями, лечу.

  Я будто бы очнулся. Я снова был собой, Алексеем. С трудом поднявшись с колен, я повернулся к Иллиасу. Он летел куда-то прочь, медленно поднимаясь над вершиной горы. Уверен, что к своей семье. Эта картина захватывала меня, я почувствовал, что почти не дышу.

  - Как... красиво, - прошептала Юля.

  - Думаю, он не будет есть людей, - сказал Павел.

  - Я тоже так думаю, - слабо улыбнулся я. Ему вообще вряд ли еда понадобится. Но озвучивать эту мысль я не стал.

  Дракон Мира, вот как его будут звать. Чувствуя лёгкость, я подошёл к обрыву и закричал от восторга. Ничего в этом мире не было прекрасней его полёта и его чистой души.

  Ещё раз ударив крыльями, дракон Мира выпустил в воздух струю огня, салютуя своему рождению.

  - Левел ап, - хрипло проговорил Алексей.

  - Иди к чёрту, - прошептала Юля. - Лучше просто смотри.

  И мы смотрели.

Глава 12. 14

  Когда мы спустились с горы, уже почти рассвело. С этой стороны гора была более отлогой, нам пришлось карабкаться едва ли пару сотен метров, а после мы шли по траве. Подножье заросло лесом и, как мы рассмотрели, этот лес покрывал почти всё расстояние до моря.

  У подножья горы нас встретило около дюжины мобов - чёрных медведей. Алексей приручил троих, остальных вырезали, хотя опыта с них шло не так много. У Павла такой способности не было, зато он мог управлять деревьями и кустами - их ветви опускались и опутывали мобов например лиан в каком-нибудь приключенческом фильме. Двигались мы тем же порядком, что и вчера - я разведывал, за мной в полусотне метров шёл Костя в сопровождении медведей, остальные за ним. Ещё вчера мы обсудили то, что нам нужен ещё один или два танка и убийца, прикрывающий тылы.

  Мы миновали несколько обширных полян с живописными озерками, берега которых, казалось, были выложены замшелыми плоскими камнями. Солнце впервые за последние дни разошлось на полную катушку, и в лесу порядком парило. К тому же, создатели не поленились прописать комаров и мошкару, которая порядком нас доставала. Живности в лесу тоже было порядком, но мобов практически не встречалось - несколько леших и медведей и всё.

  Всё?

  Я вышел на очередную поляну. Ровно посередине возвышался камень, поросший длинными лоскутами лишайника. На камне восседало сразу три непися. Первой была рыжая тварь, похожая на помесь совы и человека - глаза-блюдца с вертикальными зрачками, когтистые пальцы на ногах, мощные руки, бочкообразное туловище; она была одета в белые лохмотья. Второй был явно мужского пола, носатый леший с большой дубиной в когтистых лапах. Третьей оказалась прекрасная, но бледная девушка лет шестнадцати, облачённая в белое рубище с длинными рукавами. Они заметили меня, но никакой агрессии пока не проявляли. Рыжая даже зевнула, обнажая двойной ряд клыков. Стрыга, значит.