Эмма - Джейн Остен

– Мистер Перри, – вмешался он раздраженным тоном, – лучше бы держал свое мнение при себе, пока его не спрашивают. Чего ради он лезет поучать меня? К чему мне его советы? Мне лучше знать, на какой курорт выезжать с семьей. Неужели он считает, будто я не в состоянии позаботиться о своих близких? У меня своя голова на плечах есть. Я не нуждаюсь ни в его указаниях, ни в его лекарствах! – Он обиженно замолчал, а чуть позже, несколько остыв, ехидно продолжил: – Если мистер Перри может указать мне, как с удобством отвезти жену и пятерых детей за сто тридцать миль при тех же расходах, что и в поездке на сорок миль, я охотно предпочту, подобно ему, Кромер Саут-Энду.

– Верно, верно! – с готовностью поддержал брата мистер Найтли. – Ты, Джон, как всегда, зришь в корень. Но вернемся к моим планам. Как тебе известно, я собираюсь продлить дорогу до Лангэма, сдвинув ее вправо, чтобы она не проходила через наши пастбища. Я не предвижу здесь никаких затруднений. Если бы мои планы угрожали удобству жителей Хайбери, я бы и не брался за дело, но вспомни, как дорога проходит сейчас… Однако ты лучше все себе представишь, если мы посмотрим на карту. Надеюсь завтра утром видеть тебя в аббатстве, тогда мы вместе изучим карты и ты сможешь высказать свое мнение.

Мистера Вудхауса изрядно взволновал такой резкий отзыв о его друге Перри, которому он хоть и бессознательно, но определенно приписывал многие собственные чувства и мысли. Однако нежное внимание и забота дочерей постепенно загладили неловкость, а готовность одного брата немедленно затушить тлеющий пожар и стремление второго брата держать себя в руках предотвратили новые вспышки.

Глава 13

Трудно было найти женщину счастливее миссис Джон Найтли во время ее краткого пребывания в Хартфилде. Каждое утро она, взяв всех пятерых детей, обходила старых знакомых и каждый вечер подробно обсуждала все увиденное и услышанное с отцом и сестрой. Единственным ее желанием было замедлить бег времени. Она испытывала совершенное блаженство, только слишком уж кратким было ее пребывание под кровом отчего дома.

Обычно друзьям в Хартфилде посвящали утренние, а не вечерние часы; однако приглашения на один званый, а именно рождественский, ужин избежать было невозможно. Мистер Уэстон не принял бы никаких возражений; они все непременно должны приехать к нему в Рэндаллс. Даже мистеру Вудхаусу пришлось примириться с неизбежным и отправиться в гости вместе со всеми, иначе ему предстояло бы разлучиться с любимыми дочерьми, зятем и внуками.

Будь на то его воля, он всемерно усложнил бы всем поездку, однако поскольку карета и лошади зятя и дочери находились в Хартфилде, то он ограничился легким беспокойством по поводу того, как они все разместятся и покойно ли доедут; Эмме не составило большого труда убедить батюшку в том, что в одной из карет места, скорее всего, хватит и для Харриет.

Кроме них, на ужин пригласили лишь Харриет, мистера Элтона и мистера Найтли – ведь Рождество встречают в самом тесном, можно сказать, семейном кругу. Вудхаусы собирались заехать за остальными гостями по пути. Число приглашенных было небольшим еще и потому, что хотели потрафить привычкам и вкусам мистера Вудхауса.

Вечер накануне славного события (ибо то, что мистер Вудхаус собирался 24 декабря ужинать вне дома, было поистине великим событием) Харриет провела в Хартфилде и домой ушла такая простуженная, что, если бы не ее пламенные уверения, что миссис Годдард позаботится о ней наилучшим образом, Эмма ни за что не позволила бы ей покинуть свой дом. На следующий день Эмма навестила подругу: оказалось, что о визите Харриет в Рэндаллс не может быть и речи. Бедняжку лихорадило, и у нее сильно болело горло. Миссис Годдард суетилась и хлопотала вокруг нее и уже готова была позвать мистера Перри, а самой Харриет была так тяжко, что она скрепя сердце вынуждена была отказаться от долгожданного званого ужина, хотя при воспоминании о том, чего она из-за болезни лишается, слезы так и брызнули у нее из глаз.

Эмма просидела у постели больной как можно дольше, дабы заменить отсутствующую миссис Годдард – той волей-неволей время от времени необходимо было отлучаться. Она пыталась развеселить Харриет, строя догадки, как будет огорчен мистер Элтон, когда узнает о ее состоянии; когда Эмма уходила, настроение Харриет несколько улучшилось от мыслей о том, как неприятно будет мистеру Элтону в гостях без нее и как все будут без нее скучать. Не успела Эмма отойти нескольких шагов от порога миссис Годдард, как столкнулась с самим мистером Элтоном, который, очевидно, направлялся туда. Они медленно пошли рядом, занятые разговором о судьбе несчастной больной, о ком он, услышав печальные вести, спешил осведомиться, дабы передать новости о ее состоянии в Хартфилд. По пути их догнал мистер Джон Найтли, он возвращался из ежедневной поездки в Донуэлл вместе с двумя старшими сыновьями, чьи здоровые, румяные, сияющие личики доказывали всю пользу беготни на свежем деревенском воздухе. Эмма не сомневалась: мальчики быстро расправятся и с жареным барашком, и с рисовым пудингом, к которым они поспешали домой. Дальше вся компания шла вместе. Эмма во всех подробностях живописала бедственное состояние своей подруги: красное, воспаленное горло, сильный жар, пульс частый и слабый и так далее, и она с прискорбием узнала от миссис Годдард, что у Харриет, оказывается, вообще слабое горло и она неоднократно пугала добрую женщину частыми простудами. Внезапно мистер Элтон встревожился и воскликнул:

– Слабое горло! Уж не ангина ли у нее? Ангина заразна! Нет ли у нее в горле гнойных пробок? Перри уже осмотрел ее? Вам нужно серьезнее заботиться о себе – так же, как вы заботитесь о вашем друге. Я вынужден умолять вас не подвергать себя опасности. Почему Перри не осмотрел ее?

Эмма, которая в действительности нисколько за себя не боялась, принялась его успокаивать и уверять, что миссис Годдард чрезвычайно опытная и заботливая сиделка. Но поскольку ей больше хотелось не развеивать его тревогу, а скорее подкармливать ее, то вскоре она прибавила, словно бы невзначай:

– Ах, как холодно – холод просто ужасный! Похоже, скоро пойдет снег. Если бы нас пригласили в другое место, я приложила бы все усилия, чтобы остаться дома, и отговорила бы батюшку рисковать. Конечно, раз уж он решился и, кажется, у него самого нет признаков простуды, я не желаю вмешиваться, дабы не огорчать мистера и миссис Уэстон. А вот будь я на вашем месте, мистер Элтон, я бы точно отказалась от приглашения. Мне кажется, вы уже немного охрипли, вдобавок именно завтра вам потребуется ваш голос и все ваши силы… словом, если вы сегодня останетесь дома и как следует позаботитесь о себе, все расценят ваше поведение как верх благоразумия и осмотрительности.

Мистер Элтон, казалось, не знал, что и ответить на такое неожиданное предложение; так оно в действительности и было. Несмотря на то, что он был польщен доброй заботой прекрасной дамы и не склонен был отвергать ни один из данных ею советов, он совершенно не собирался отказываться от званого ужина. Однако Эмма, всецело поглощенная собственными представлениями и взглядами, не могла смотреть на него и слушать его непредвзято; ее вполне удовлетворило его невнятное бормотание: «сейчас очень холодно, в самом деле очень холодно», и она продолжала путь, радуясь, что вывела его из затруднительного положения – подсказала, как избавиться от визита в Рэндаллс, и уверила в том, что он может каждый час осведомляться о здоровье Харриет.

– Вы поступаете правильно, – сказала она, – мы передадим ваши извинения мистеру и миссис Уэстон.

Но не успела она выговорить эти слова, как обнаружила, что ее брат уже вежливо предлагает мистеру Элтону место в своей карете: «если погода является единственным препятствием его участия в ужине», а мистер Элтон с большим облегчением и учтивой благодарностью принимает его предложение. Дело было решено: мистер Элтон отправлялся в гости. Никогда еще его полное, красивое лицо не лучилось таким довольством, как в тот миг, никогда не улыбался он шире и глаза его так не сияли, как в следующее мгновение, когда он взглянул на нее.

«Однако, – сказала она себе, – это странно! После того как я так хитро подсказала ему, как можно отказаться от визита, он все же выбрал званый ужин и бросит больную Харриет одну! Действительно, более чем странно! Но вероятно, таково большинство мужчин, особенно неженатых. Их пристрастие к званым обедам и ужинам общеизвестно: нет для них большего удовольствия, нежели пойти в гости. Званый ужин они почитают почти что своей обязанностью и ради возможности побывать в обществе готовы пожертвовать всем – или почти всем. Именно так и обстоит дело с мистером Элтоном. Несомненно, он самый достойный, самый милый и любезный молодой человек и страстно влюблен в Харриет, но все же он не может противиться приглашению и всякий раз, как его зовут в гости, охотно обедает и ужинает вне дома. Какая странная вещь любовь! Он разглядел в Харриет живой ум, но не готов ради нее обедать в одиночестве».