В лучах солнца - Мэрилин Форстот

– Если бы ты не боролась со своими чувствами, мы бы сейчас не стояли здесь, а…

– Занимались любовью?

– Разве это было бы плохо?

– Нет. – Она шагнула к застекленной двери и, дернув за шнур, открыла штору. – Я еще не готова.

– Я знаю. – Он подошел к ней.

– Что ты знаешь? – Она повернулась к нему.

– Ты постоянно так или иначе давала мне это понять, – серьезно сказал Мэтт.

– Я и не знала, что это так заметно. Я думала, что когда целовала тебя, когда…

– Да, ты целовала меня, – нахмурился Мэтт, – но при этом знала, что это ничем не закончится. – Он взял ее лицо в руки, затем отошел от нее.

– Извини, Мэтт, я… – Она протянула было к нему руки, но снова опустила их.

Он повернулся к ней:

– Ничего. Я пойму, когда ты будешь готова.

«Но это никогда не произойдет», – подумала она с сожалением. Хотя он ее очень привлекал, Мэтт Клауссен был не тот мужчина, который ей нужен. Они бы постоянно спорили о деньгах и о ее стиле жизни, пока бы вконец не испортили отношения. Кроме того, ей не нужны серьезные отношения, ей просто хотелось хорошо проводить время, развлекаться, наверстывать упущенное.

Конечно, она бы могла заняться с ним любовью. Но еще больше ей хотелось оставаться свободной. К тому же, несмотря на свое желание весело проводить время, она была не такой женщиной, которая бы легла в постель с мужчиной, не давая при этом никаких обязательств. Случайные отношения на одну ночь – это не для нее.

Тори снова отвернулась к окну и стала смотреть, как капли дождя пузырятся в огромных лужах на лужайке.

– Ну что, как насчет ленча? – спросил Мэтт.

Такой внезапный переход от романтичного к обыденному удивил ее. Она оглянулась и посмотрела на него. При этом сердце ее снова екнуло. Мэтт надел рубашку с короткими рукавами и поправлял воротник, но его волосы все еще были взъерошены там, где она касалась их. У нее зачесались руки от желания стереть след губной помады на его щеке, хотя при этом ей захотелось оставить такой же след и на другой щеке.

Ленч? Сможет ли она есть? Ей хотелось совсем другого.

– Я не против.

– Тогда садись. А я достану еду.

Тори опустилась на середину пледа и, положив подбородок на колени, наблюдала, как он хозяйничает. Из корзины Мэтт достал завернутые в фольгу свертки и положил их на стойку. Затем он вынул тарелки, приборы, полотняную скатерть, салфетки и два стакана.

Наконец он достал из корзины бутылку вина.

– Я забыл поставить ее в холодильник, – сокрушенно сказал он. – Но она еще довольно холодная. Думаю, будет нормально.

– Я уверена, – Тори с живостью вскочила на ноги. – Я накрою на стол. – Она начала раскладывать приборы.

– Нет!

Испуганная его громким возгласом, Тори уронила вилку, и они одновременно наклонились за ней. Случайно прикоснувшись к его голому бедру, она вздрогнула, словно по ее телу прошел электрический заряд. Мэтт поднял вилку и, не помыв, положил ее на тарелку.

– Это же пикник, – объяснил он. – А во время пикника едят на земле. Не будем нарушать правила.

– Ну хорошо. Конечно, я не хочу, чтобы нас забрали в полицию за нарушение правил, – сказала она все еще дрожащим голосом. – Сплетен потом не оберешься.

Из-за этого прикосновения у нее все еще дрожали ноги. Виктория подвинула стул и села, подперев руками подбородок, и смотрела, как он разворачивает свертки.

– Мы могли бы положить сразу все на тарелки.

– Неплохая мысль. – Он открыл бутылку вина, налил в стаканы и протянул один ей.

Они чокнулись:

– За совместное деловое сотрудничество, – предложила Тори.

– За… хороших друзей.

Хотелось бы узнать, о чем он думает? Мэтт так пристально смотрел на нее, что Тори стало ясно, что он хотел сказать этой паузой.

Мэтт продолжал раскладывать еду, а Тори медленно пила вино. Она ожидала увидеть традиционные для пикника салат и холодную курицу, но первое, что достал Мэтт, был тушенный со специями рис.

– Нужно подогреть это, – сказал он, ставя миску с рисом в микроволновую печь.

Затем он открыл продолговатую коробочку и достал оттуда белые рисовые шарики с темной начинкой внутри. Суси! Вот это сюрприз. Шаг за шагом ее мнение о Мэтте менялось. К сожалению, ей придется это есть. Виктория бы никогда не взяла в рот сырую рыбу, но Тори должна попробовать. Это ведь не жареные кузнечики. Вздохнув, она подумала, что в прежней Виктории было все-таки что-то хорошее.

– Я никогда не ела суси, – призналась она.

– Что? Ты никогда не пробовала суси? Я поражен. Этот при… то есть Беккер не угощал тебя? Он сделал ошибку.

– Я уверена, он бы обязательно угостил меня когда-нибудь, – сказала она сухо.

– Я рад, что сделал это первым.

Ей показалось, что они говорят вовсе не о сырой рыбе.

– А как их есть, эти суси?

– Просто кладешь в рот, жуешь и глотаешь. – Он взял один шарик и поднес к ее рту.

Она сжала губы. Но потом вспомнила, что Тори решила попробовать все новое, и открыла рот. Он положил ей на язык рисовый кубик. Виктория случайно лизнула его палец. Пользуясь случаем, Мэтт дотронулся до ее губ:

– Теперь нужно жевать.

У нее перехватило дыхание. Он не должен так до нее дотрагиваться! Она не могла жевать. Но и не могла проглотить то, что лежало у нее во рту.

– Жуй!

Она повиновалась. Вкус был рыбный, но достаточно пресный, она продолжала его жевать, но никак не могла проглотить его.

– Ты будешь глотать или выплюнешь?

Виктория сделала усилие и проглотила суси.

– Вкусно. – Она изобразила на лице энтузиазм, надеясь, что ее не стошнит.

– Ага, – все, что он ответил, и начал открывать следующую коробочку. Увидев зелень, Тори вздохнула с облегчением, но потом она заметила среди листов салата что-то коричневое. Она содрогнулась, представляя, что это может быть за гастрономический ужас.

– Китайский куриный салат, – объяснил Мэтт. – Какой же пикник без курицы?

А, так это была курица? Тори не знала, верить ли Мэтту, ведь он мог подсунуть ей осьминога или что-нибудь еще более экзотичное. Ее вкусы были не такими изощренными.

Тем временем Мэтт вынул из печки упаковку с рисом и поставил его рядом с другими коробочками.

– Все готово, начинай!

Пока она накладывала себе на тарелку салат и рис, Мэтт разложил поверх пледа скатерть. Затем он поставил искусственную пальму рядом с диваном так, чтобы ее воображаемая тень защищала их от воображаемого солнца.

Садясь на плед, Виктория поставила тарелку с едой и стакан на скатерть. Мэтт уселся рядом, по-турецки сложив ноги. Тарелку он поставил на колени, но она постоянно качалась, так что ему приходилось придерживать ее. Пока Мэтт воевал с тарелкой, пальма накренилась, упала и ударила его по голове.