Излеченные сердца. - Alix Stokes

Алекс посмотрела на свой кофе и тяжело вздохнула.

"Знала, что придет это время".

Она выдержала паузу, пытаясь успокоить разбушевавшееся дыхание.

"Это был мой младший брат. Его зовут Дэвид. С ним я говорила по телефону. Я не видела и не говорила ни с ним, ни с Оливией больше трех лет".

Боль легла вуалью на красоту девушки.

"Оливия – это твоя мать?" – Брин взяла тонкую руку хирурга.

"Да, биологически. На самом деле она никогда не была мне матерью" – С грустью произнесла Алекс.

"Дэвид – другое дело. Он всегда был ее сынком, ее маленькой мужской копией. Они всегда были рядом. Как я с моим отцом… Настоящая связь душ". В голубых глазах появился огонек.

"Продолжай, милая, я тебя слушаю" – Брин сильнее сжала ладонь подруги.

"После того, как отец умер, Оливия отдалилась от нас и перестала за нами следить – даже за Дэвидом. Много раз я заменяла ее и была ему матерью. Когда он видел кошмары, я бежала к нему" – Алекс вздохнула. – "У Оливии не было терпения растить детей, поэтому я должна была повзрослеть быстрее. И поскольку я была высоким ребенком и хорошо развитым даже в том возрасте, она обращалась со мной как со взрослой… Коей я не была".

В голосе Алекс не было и намека на эмоции.

"Оливия всегда была нужна Дэвиду. Он зависел от нее, хотел быть с ней все время, угодить ей. А я… Через какое-то время я стала плохой девочкой, делала все, чтобы только ей не угодить. Она была уверена, что я просто не достойна того, чтобы быть хирургом, и пыталась убить во мне всякую надежду… Это была большая ошибка. В противовес ее словам, я становилась более решительной и целеустремленной".

На крыльце стало холоднее и Брин укутала их, с Алекс, мягким покрывалом. Блондинка почувствовала беспомощность подруги и пыталась все сделать, лишь бы ей стало легче. Мозаикой выкладывалась картина жизни хирурга, в которой крылись ее проблемы.

"Оливия всегда думала, что я буду идеальной, что никогда не сделаю ошибки. Она запрещала мне показывать мои чувства, Но что хуже – она запрещала мне быть ребенком". – Брин заметила боль в голубых глазах.

"Я начала ненавидеть ее, всегда хотела, чтобы Бог забрал вместо отца ее. От этого, конечно, в голову не приходило ничего, кроме чувства вины за столь греховные мысли".

Брин потерла ладонь хирурга, которая на глазах стыла. Она любя поцеловала ее.

"Несколько лет назад, я сделала кое-что непростительное прямо на глазах у Оливии. Дэвид тогда согласился с ней и встал на ее сторону. Я не могла поверить, что он так поступит, в конце концов, его вырастила я… Думаю, что он просто не привык принадлежать себе в своих решениях. Она никогда не давала ему и шанса на это". – Алекс было трудно держать свои эмоции под контролем, некоторые мышцы на ее лице непроизвольно сокращались. Брин это заметила.

"Чего хотел Дэвид, звоня утром?"

"Оливия продает коттедж отца на Мысе Код, и она хочет, чтобы я приехала забрать свои вещи. Дэвид пытался быть со мной любезным… В голосе его даже звучало раскаяние… Но я не могу относиться, как к человеку к тому, кто дружелюбен к этой суке". – Лицо хирурга потемнело в гневе.

Так вот почему в офисе Алекс нет ни одной фотографии ее матери. Кто предъявит ей ее вину? Кажется, теперь я понимаю, в чем именно Алекс нуждается с моей стороны… Я все сделаю ради Алекс… Все что возможно в этом мире!

Брин подлила кофе в чашку подруги.

"Я сказала Дэвиду, чтобы Оливия все послала почтой. Это в ее силах. В этот коттедж я больше не вернусь! После смерти отца это место я не могу называть домом". – Алекс опустила голову.

Увидев это, Брин почувствовала, что Алекс слишком много пережила за прошедший день.

"Я здесь для тебя, Лекс", – шепнула ей на ухо Брин. – "Мне трудно поверить, что когда ты была ребенком, кто-то мог быть столь жестоким. Не говоря уже о том, каким чудесным человеком ты стала, не смотря на то, что пережила. У нас с тобой все будет хорошо… Мы будем вместе".

Алекс с грустью улыбнулась и сжала руку Брин. – "Вместе… Ничего не может звучать лучше".

Весь вечер девушки провели в постели вместе, смотря старые фильмы и бесконечно обнимаясь. Им обеим была необходима эта близость после эмоционально тяжелого дня. Они ели сэндвичи, булочки, попкорн, охотно запивая все это горячим шоколадом, так время, проведенное за видаком, стоящим в спальне Алекс, пролетало еще быстрее. Еще девушки узнавали друг о друге новое. Например, Брин не могла поверить, что такое возможно, когда она обнаружила, что хирург боится змей. Узнать это удалось, когда смотрели "Смертельных хищников". И Алекс обнаружила, что Брин терпеть не может пауков, когда они смотрели "Королевство восьмилапых". Маленькая блондинка закрывала глаза руками, когда фильм казался ей страшным… Этими моментами Алекс искренне наслаждалась.

Приблизительно в час ночи, девушки начали засыпать. Голова уже более расслабленной Брин лежала на плече у Алекс, руки которой заключили подругу в самое любящее и крепкое объятие. Даже ноги девушек переплетались, так что казалось, что их тела неразлучны.

Алекс поцеловала голову подруги. – "Думается мне, что пора бай, Сквики. У меня глаза закрываются".

"Уху" – прозевала блондинка.

"Ммм… Ты самая плюшевая, из всех плюшевых медвежат!" – девушка прижалась к хирургу еще теснее.

"Рада стараться". – Рассмеялась темноволосая красавица.

Вскоре девушки заснули. Не смотря на боль, которую они пережили за этот поразительно длинный и грустный день, каждая из них по-своему удивлялась тому, какое счастье они испытывали.

В воскресенье подруги решили посетить Аполло, и Алекс уговорила Брин поездить верхом вместе с ней. Хирург наслаждалась маленькой блондинкой впереди нее. Ездить верхом вместе с ней, касаться грудью ее спины казалось самым гармоничным времяпрепровождением в мире.

После прогулки верхом они устроили пикник, точнее его устроила Брин, в их корзине для завтрака было много арахисового масла и черничных сандвичей, еще были ватрушки, яблочный сок, и Cheetos. Выбирая именно эти продукты, блондинка старалась вернуть куда-то канувшие воспоминания хирургу. Хотя Алекс так и не смогла вспомнить время, проведенное вместе с Брин, когда они были еще маленькими, но ей очень понравилось, что блондинка приготовила любимые блюда ее детства.

Чем больше времени девушки проводили рядом, тем постепенно Алекс становилась более непринужденной, открытой и веселой, по крайней мере вне работы. Брин была в восторге от этого, но она все еще не знала много, например, почему хирург отдалила от себя свою семью настолько, что смогла не видеться даже с младшим братом, даже при условии того, что отношения ее с матерью резко ухудшились. Но Брин не хотела заставлять Алекс говорить, девушке очень хотелось, чтобы ее подруга открылась ей тогда, когда сама будет к этому готова.