Маленький клоун с оранжевым носом - Павел Амнуэль

Они стояли в тени масличного дерева, Шауль держал Алика за грудки (странное зрелище для кибуца, где на моей памяти никто никого пальцем не тронул) и что-то яростно шипел, слов было не разобрать, я подумал, что надо прийти Алику на помощь, но пока принимал решение (конечно, возникла в Мультиверсе ветвь, где я бросился на Шауля и, возможно, даже ударил, но что в той ветви впоследствии происходило, я не знал, да и Алик знать не мог тоже – это было мое ответвление, с которым у Алика не могло быть физических склеек), он отодрал от себя своего работодателя и сказал достаточно четко, чтобы я мог услышать, стоя в пяти метрах:

«Мне от тебя ничего не надо, понимаешь? Так чего ты от меня хочешь?»

«Сам знаешь, – мрачно сказал Шауль, поправляя широкую майку с изображением римского амфитеатра в Кейсарии. – В общем, я тебя предупредил».

Он повернулся и пошел в мою сторону. Может, мне нужно было остаться на месте и встретить господина Бардану лицом к лицу, но я почему-то решил, что Алику этого не хотелось бы, и отступил за дерево. Шауль меня не увидел, протопал мимо с лицом, сосредоточенным на какой-то неприятной мысли, а Алик ушел в противоположную сторону, к жилым коттеджам, и, пропустив Шауля, я последовал за Аликом, он отправился к себе, а я к себе, вечером мы встретились на детской площадке, и я хотел спросить, что у него произошло с работодателем и нужно ли было ссориться, если нам все равно через пару дней уезжать отсюда навсегда. Но что-то в лице Алика подсказало, что не стоит начинать разговор на эту тему, и я не начал. На другое утро предотъездные хлопоты заставили меня забыть о встрече в аллее, и вспомнил я о ней лишь сегодня утром, когда систематически перебирал в памяти возможных кандидатов в подозреваемые.

Почему он вцепился в Алика и говорил так странно, чего хотел и чего, в конце концов, добился? Может, все это гроша ломаного не стоило – тогда я с удовольствием вычеркну Шауля из списка и, может, извинюсь за доставленное неудобство, но знать я все-таки хотел. Пусть скажет.

– Сейчас я могу об этом говорить, – сказал Шауль, глядя не на меня, а на приборную доску автомобиля. – Я был тогда начальником, заказы проходили через мои руки. Ты знаешь, как много зависело от того, будут ли заказы и какие именно. Мелочь или что-то существенное. Приходилось заводить знакомства… Подробности тебе не нужны.

Ну, понятно. Бардана давал взятки и получал для фабрики выгодные заказы. Ну и что? Обычная практика.

– Откуда было взять деньги на всякие… Ну, ты понимаешь. Из продукции, больше неоткуда. Это сложно, там бухгалтерия такая, что… Не важно. Есть способ.

Бардана чего-то недоговаривал. Понятно, что всегда есть способ какие-то деньги, вырученные за готовую продукцию, пустить на взятки чиновникам, чтобы получить заказы на новую продукцию, оттуда отстегнуть деньги на взятки, чтобы… Это называется положительной обратной связью, и не стал бы Алик в это вмешиваться, друга своего я знал достаточно.

– Есть способ, – повторил Шауль. – В общем… Часть денег я забирал себе.

– Много? – вырвалось у меня, и Бардана посмотрел в мою сторону, удивленно подняв брови.

– А мало – смысла не было, – пожал он плечами. – Стоило заводить двойную бухгалтерию из-за пары тысяч шекелей?

– Понятно, – сказал я, догадываясь, о чем говорил Алик с Шаулем на боковой аллее в тени масличного дерева. – Чего хотел Алик? Полагаю, не того, чтобы ты с ним поделился, а?

– Он всегда был немного не от мира сего, – сказал Шауль. – Я до сих пор не знаю, как он догадался, не такой он был специалист в компьютерах… Повезло, наверно. Или не повезло – смотря как оценивать.

Я мог себе представить, как Алик догадался. Конечно, он был не большим специалистом в компьютерных программах, и хакер из него был неважный, и не стал бы он вообще этим заниматься в здравом уме и твердой памяти. Видимо (да что «видимо» – наверняка так и было!), он услышал что-то оттуда или увидел что-то, в нашей реальности для его взгляда и слуха не предназначенное, а там во время очередной склейки увиденное или услышанное.

– И что? – сказал я. – Он потребовал, чтобы ты это прекратил?

– Он потребовал, чтобы я заявил на себя в полицию! – воскликнул Шауль. – Ты себе этого представить не можешь! Я тоже не мог! Лучший мой сотрудник смотрит мне в глаза и говорит: если ты не пойдешь в полицию, то пойду я! Почему? Что я тебе плохого сделал? Ну, хочешь я тебе заплачу… сколько хочешь, ты все равно из кибуца уезжаешь, тебе деньги нужны – на первых порах и вообще… Он даже слушать не хотел, представляешь? «Или ты пойдешь в полицию, или пойду я». Это было какое-то… Да, я его чуть не побил, я его схватил за воротник и говорю: «Если ты на меня заявишь, я тебя убью, понял?» Конечно, это было глупо, ты знаешь, что я бы его даже бить не стал, не умею я драться, я в армии служил джобником, машину водил… Он, наверно, действительно испугался, представляю, какое было у меня выражение лица. «Нет, – говорит, – я пошутил, никуда я не собираюсь… Просто, может, у тебя совесть заговорит… И мне самому тоже ничего не нужно, я твоих денег не возьму»… Так и поговорили. В полицию он действительно не пошел, но…

– Но? – спросил я, потому что Шауль неожиданно замолчал и принялся что-то сосредоточенно искать в бардачке – то ли сигареты, то ли зажигалку, то ли и то, и другое, хотя и то, и другое лежало на видном месте.

– Ты знаешь, что он сделал? – мрачно сказал Шауль. – Недели через две, вы уже уехали, а я стал забывать тот разговор, в компьютере оказался вирус, да такой, что, пока мой программист разбирался, полетела вся система, и многие нужные файлы… Потерял я на этом… Не важно. Не в деньгах дело. Я доверие к людям потерял. Я ему столько хорошего в жизни сделал, а он так меня отблагодарил!

Вряд ли Алик запустил в компьютер программу с вирусом – но если Шауль решил, что это был он… Пусть.

– Ты сказал ему: «Если ты на меня заявишь, я тебя убью»?

– Ну! Ты же знаешь меня! Я вспыльчивый. Я на своих помощников по три раза в день кричу: «Что ты делаешь? Убью!» Ох-хо-хо… Может, и стоило, тупость иногда такая…

Кто бы жаловался.

– Но ведь никого не убил и даже пальцем не тронул, – заключил Шауль, достал наконец из бардачка пачку «Лайта» и зажигалку, открыл окно, закурил и выпустил наружу струйку дыма. – Это я тебе говорю сам знаешь зачем.

– Сам знаю, – повторил я. Шауль всего лишь хотел сказать, что не мог убить Алика и в мыслях такого не держал, несмотря на стычку, давно это было, а сейчас у него и вовсе железное алиби, скрывать ему нечего, все документы в полном порядке, пусть полиция разбирается, пусть хоть сам юридический советник правительства и государственный контролер свои носы сунут, все у Шауля чисто, настолько, что он даже может мне, другу Алика, признаться, что таки да, было у них, было…