Братья Кеннеди. Переступившие порог - Николай Николаевич Яковлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошло несколько дней. Они ежечасно вглядывались в сторону Рендова. Гора, хотя до нее было несколько более 50 километров, казалась обманчиво близкой. Перед рядовыми Кеннеди бодрился, но, когда оставался с двумя офицерами из команды, отчаянно ругался – ротозеи, не могут спасти их! Многие утратили всякую надежду. Один матрос печально заметил, что все умрут. Другой сказал, что только хорошим дано уйти в лучший мир молодыми. Попросили радиста пустить в ход свой спасительный амулет, тот предложил помолиться вместе – говорят, коллективная молитва легче доходит до бога. На это резонно возразили, что зрелище будет лицемерным, обычно только немногие ходили в церковь, и бог прекрасно поймет это, да к тому же в жизни все сквернословили и вообще были великими грешниками и т. д. Кеннеди молча серьезно слушал, не вмешиваясь в споры. Он не хотел портить отношений со всевышним.
5 августа оборванных и оголодавших американцев заметили двое туземцев, проплывавших в пироге. Кеннеди знаками объяснился с ними. Насколько он понял, местные жители служили разведчиками союзников. Кое-как им растолковали – нужно добраться до Рендовы и передать послание. На кокосовом орехе он вырезал ножом: «Туземцы знают место. В живых. Кеннеди». (Орех в изящной оправе впоследствии красовался на столе президента Дж. Кеннеди.) Еще два дня треволнений, и наконец 8 августа торпедный катер привез спасенных на Рендову.
Кеннеди получил сразу две награды: орден «Пурпурное Сердце», медаль флота и морской пехоты, и был произведен в лейтенанты. В письме матери он скромно объяснил: это звание на флоте равно армейскому капитану. Джон никогда не считал себя героем. Разумеется, история с ПТ-109 в последующие годы умело использовалась для создания ему популярности. Хотя недоброжелатели всегда жалели, почему не было проведения следствия по поводу потери капитаном корабля, много чаще его спрашивали, как стать героем. Джон отвечал коротко и точно: «Произошло это не по моему желанию. Взяли и потопили мой корабль».
За годы второй мировой войны только один торпедный катер – ПТ-109 отправился на дно, протараненный вражеским кораблем. В 1960 году Д. Пирсон разузнал и оповестил о пикантных подробностях. Генерал Макартур в 1943 году, узнав о прискорбном инциденте, будто бы распорядился «предать суду военного трибунала» командира катера-ротозея, позволившего «японскому эсминцу протаранить его». В 1960 году со времен войны истекло много лет, и Д. Макартур немедленно опроверг сообщение Пирсона. Честь лейтенанта времен второй мировой войны, а ныне кандидата в президенты США была сохранена.
Хотя травма в позвоночнике и малярия мучили его, Кеннеди решил продолжать службу. Прозвище Спичка как нельзя лучше характеризовало лейтенанта, вступившего 7 октября 1943 года в командование торпедным катером ПТ-59. На суденышке были сняты торпедные аппараты и установлены орудия. Задача ПТ-59 – уничтожать японские самоходные баржи, снабжавшие гарнизоны на островах. Немало боевых выходов в море, повезло в одном – на рассвете 6 ноября огнем катера ПТ-59 были потоплены три вражеские баржи.
Конечно, достижение молодого лейтенанта. Тощий, с ввалившимися глазами, он очень изменился, приобрел осмотрительность и навыки командира. Но здоровье резко ухудшилось, и дни службы на флоте были сочтены.
18 ноября 1943 года лейтенант Кеннеди по болезни был списан с действующего флота. Он вернулся в США. Ветеран с Соломоновых островов – завидная находка для тыловиков. Боевому офицеру поручили организовать совместные учения торпедных катеров. Отличная погода, прелестное место – курорт Майами в штате Флорида. Толпы гуляющих. Вдруг с моря надвигается зловещая стена смрадного дыма, а за ней ревут моторы. Паника: газовая атака! Гуляющие разбегаются – приближается немецкий десант! Дело много проще: бравый лейтенант Джон Кеннеди, прикрывшись дымовой завесой, ведет торпедные катера в учебную атаку.
В январе 1944 года Джон возвращался в США, разумеется, через Калифорнию. Первый визит к Инге Арвад, которая теперь прижилась в Голливуде. Хотя в письмах с фронта Джон заверял ее – «ты самая яркая страница в 26 годах моей яркой жизни», встреча получилась холодной. Она не забыла, как ощетинился Джозеф Кеннеди против ее брака с сыном, критически осмотрела Джона – он производил впечатление смертельно больного и безвольного парня. Где ему драться с семьей за ее счастье. А Голливуд так манил. Любви пришел конец.
Годы войны преисполнили Дж. Кеннеди отвращением к военной службе. В 1944 году он пишет одному из друзей о флотских порядках: «Здесь обладают сверхчеловеческой способностью испачкать все, к чему только прикасаются… Даже простая доставка письма сверхобременяет нашу пыхтящую военную машину. Боже, спаси нашу страну от этих патриотов, чей военный клич: «США нужно, чтобы ими руководили с военной эффективностью». Падение Кеннеди на палубу катера положило конец военной службе: дали знать себя старые травмы.
Поздней весной 1944 года Джон лег в госпиталь и перенес мучительную операцию на позвоночнике – врачи прикрепили к спинному хребту стальную пластину. Он пробыл в постели большую часть 1944 года.
В госпитале его настигла тяжкая весть: 12 августа 1944 года погиб Джо. Еще осенью 1943 года Джо начал боевую службу в американской авиации в Англии. Он был пилотом тяжелого бомбардировщика в составе берегового командования. Задача – патрулирование Бискайского залива, Северного моря и Ла-Манша для предотвращения прорыва германских подводных лодок в Атлантику. Работа нервная и опасная. По всей вероятности, в этих экстремальных условиях он очень сблизился с сестрой Катлин, работавшей в организации Красного Креста в Лондоне. Катлин весной 1944 года доплетала свою сеть, с 1938 года она вела дело к браку с Хартингтоном, наследником герцогского титула. Это льстило семье Кеннеди, но брак католички с протестантом ни Джозеф, ни Роза не могли допустить.
Тут и протянул Катлин братскую руку помощи Джо, поддерживая ее вызов религии и родителям. Еще Катлин обратилась за поддержкой к прослывшему экспертом в делах сердечных Джону. Она откровенно писала ему: «Я не понимаю, почему мне так нравятся англичане, хотя они относятся к людям безразлично и не так обходительны с женщинами, как американцы, но, наверное, женщинам нужно именно английское обращение. Ведь это твоя техника, когда ты подгребаешь к нам?» Неизвестно, что ответил Джон сестре, отцу, однако он посоветовал – пусть Хартингтон уступит в вопросе
