Прав ли Бушков, или Тающий ледяной трон. Художественно-историческое исследование - Сергей Юрчик

О чём же писал Пальчинский в своих чудом дошедших до нас показаниях? Он доказывал, что понятие экономической контрреволюции (ЭКР), является бредом воспалённого воображения коммунистического руководства. В самом деле, с одной стороны, диктатура пролетариата, сеть ячеек ВКП (б), широко раскинутые сети ГПУ, монополия на ресурсы, закрытые границы. С другой – тоненькая плёнка старой технической интеллигенции, действующая на 1/6 части суши, среди 130-миллионного населения, при плохих путях сообщения. Возможна ли в принципе в таких условиях ЭКР? Да, возможна, иронизирует Пальчинский. Она заключается в деятельности самих ГПУ и ВКП (б). Плодами деятельности этих организаций явились расцвет бюрократии, безответственность, фаворитизм, низкопоклонство, доносительство, интриги… Назначение на руководящие должности некомпетентных лиц, при которых грамотные технические специалисты играют роль бесправных советников. Повсеместное вмешательство в дела органов безопасности, витающий над всеми страх ареста. Присвоение чужих идей и заслуг. Кадровая чехарда. «Дефектов в руководстве страной достаточно, чтобы разрушить любое хозяйство без посторонней помощи…» «Сознательная и бессознательная разрушительная работа ГПУ и ВКП исключительно велика, т. к. в их руках физическая сила, и с них (курсив мой – С. Ю.) надо спрашивать ответа». (И. Гараевская. Пётр Пальчинский. См. примеч. 66.)

Попутно обратите внимание вот на что. Всё написанное Пальчинским относится к периоду НЭПа. Если это – характеристика периода нашей истории, который можно назвать затишьем, то что же творилось дальше?..

Разумеется, такой наглости ни товарищ Ягода, ни, тем более, товарищ Сталин стерпеть не могли. И потому Пальчинский был то ли замучен пытками, то ли расстрелян. И напрасно Виктор Суворов утверждает, что человек не способен выдержать настоящую пытку. Если человек имеет убеждения, он способен выдержать всё! Перед нами – пример Пальчинского, не уступившего чудовищному давлению ГПУ и отказавшегося быть шутом-обвиняемым, мальчиком для битья на показательном процессе. Мало того, бесстрашно обличившего коммунистическую диктатуру!

Как человек несгибаемого мужества достоин быть упомянут и учёный-биолог Николай Иванович Вавилов. Последнее время по его адресу всё чаще слышится ядовитое шипение сталинских адвокатов. «А „безвинно изничтоженный“ Вавилов, в какой микроскоп его ни рассматривай, не тянет не то что на „великого“ учёного, но и на мало-мальски серьёзного. Занимался он, главным образом тем, что десятилетиями пытался отыскать центры происхождения культурных растений: пшеницы, кукурузы и т. д. За государственный счёт катался по всему миру, но вот практическими результатами похвастать не мог». (А. Бушков. Сталин. Ледяной трон. См. примеч. 67.) Воистину, г. Бушков смелостью своих рассуждений о чисто научных вопросах напоминает самого Ленина. Тот, будучи юристом по образованию, имел нахальство писать даже о проблемах ядерной физики. Я тоже не биолог, но, на мой взгляд, объективным доказательством ценности работ Вавилова является поведение его сотрудников, сохранивших в голодном блокадном Ленинграде огромную коллекцию семян злаковых растений, собранную в разъездах по всему миру «за государственный счёт». И в сталинской тюрьме Вавилов держался достойно высокого звания учёного. За одиннадцать месяцев следствия он вытерпел четыре сотни допросов и на суде не признал себя виновным ни во вредительстве, ни в шпионаже, ни в намерениях захвата власти! (См. примеч. 68.)

Вообще-то, с точки зрения возможности выжить до сих пор непонятно, какая линия поведения на следствии была более целесообразна. Иные держались стойко, не соглашались с ложными обвинениями, не подписывали никаких лживых протоколов и всё же оставались в живых. Другие сразу или после сопротивления разной длительности сдавались, клеветали на себя и других, часто тянули за собой в тюрьму десятки коллег и сослуживцев, и, тем не менее, получали потом высшую меру…

Дико и страшно выглядят репрессии против лучших наших военачальников, таких, как Рокоссовский и Горбатов (да, да, тот самый, которого «могила исправит»). Ложно обвинённые и арестованные, они прошли пыточное следствие, были посажены, отбыли в лагерях некоторое время, достаточное, чтобы и там досыта хлебнуть лиха, потом высочайше помилованы и возвращены в строй. И слава Богу! Гибель этих толковых командиров ничего хорошего не принесла бы нашей армии и государству. Всё же войну выиграли не жуковы и тимошенки, а рокоссовские и горбатовы, точнее, те из них, которым повезло уцелеть.

Но тех, кому не повезло, было гораздо больше. Вот генерал-лейтенант авиации Павел Рычагов, с июня 1940 г. заместитель, с августа – главком военно-воздушных сил. Генерал-лейтенант родился в 1911 году! Кому ещё в 29 лет удалось достичь таких карьерных высот? К тому же, и с виду совсем мальчишка, невысокого роста, щуплый. Его биография поразительна. В 20 лет он становится лётчиком. В 25 командует в Испании эскадрильей И-15. За четыре месяца боёв (с октября 1936 по февраль 1937 г.) эскадрилья сбивает сорок вражеских самолётов, при этом на счету командира – шесть. С 31 декабря 1936 г. Герой Советского Союза. После Испании – должность командира нашей авиагруппы в Китае. В марте 1938 за успешные боевые действия против японских агрессоров награждён орденом Боевого Красного знамени. С апреля того же года – командующий авиацией Приморской группы Особой Дальневосточной армии. За бои у озера Хасан всё в том же 1938 году получает второй орден Красного знамени. В финскую войну командует авиацией 9-й армии, снова успешно, и снова награждён орденом Красного знамени, уже третьим. Стремительный, красивый взлёт! И столь же страшное падение. Арестован 24 июня, расстрелян 28 октября 1941года.

Давно уже кочует из книги в книгу история о том, как Рычагов на кремлёвском совещании в апреле 1941 «выпалил» в ответ то ли кому-то из секретарей ЦК, то ли самому Сталину: «Вы заставляете нас летать на гробах, потому и аварийность высокая!» (В разных источниках эта фраза звучит по-разному.) Из недавно опубликованных протоколов заседаний Главного Военного совета якобы следует, что и Сталин на том заседании не присутствовал, и Рычагов ничего подобного не говорил. Думаю, не стоит здесь разбираться, где правда. Замечу только, что дыма без огня не бывает. Рычагов мог в сердцах сморозить что-нибудь подобное в приватной беседе, собеседник мог согласно традициям того времени настучать особистам, а то и самому Сталину. Причин высокой аварийности в ВВС было две. Во-первых, наступательная военная доктрина требовала большого количества лётчиков и не предъявляла высоких требований к их лётному мастерству (взлетаем, следуем за ведущим, с горизонтального полёта сбрасываем бомбы, затем аккуратный разворот и возвращение на базу; предполагается, что истребители противника уничтожены на аэродромах превентивным ударом). Палку как всегда перегнули. Лётные школы стали комплектовать за счёт принудительного набора, и сроки обучения сократили по самое некуда. И не говорите мне, что это делалось без ведома и согласия Сталина. Во-вторых, и до, и особенно во время, и после войны планы производства авиационной техники были весьма напряжёнными. Настолько, что о соблюдении технологии зачастую и не вспоминали. Невыполнение плана могло стоить головы. При необходимости можно сделать целую подборку воспоминаний очевидцев об отломившихся на вираже крыльях, лопнувших магистралях масло- и гидросистем, «стреляющих» шатунами моторах и т. д. Так что Рычагов имел полное право сказать то, что сказал (если сказал). Может быть, сравнение самолётов с гробами было слишком уж образным, а так всё правда. Полковник, в будущем – генерал-майор авиации Василий Иосифович Сталин тоже говаривал родному отцу нечто подобное.

Эпизод с Рычаговым в данном случае лишь верхушка айсберга. В мае-июне 1941 в высших эшелонах ВВС был устроен настоящий погром. По «делу авиаторов» были арестованы и казнены десятки блестящих командиров, инженеров и руководителей промышленности, причём «совершенно непонятно – чем на этот раз не угодили хозяину новые, молодые генералы, которых он сам же расставил на все ключевые посты всего несколько лет (или даже месяцев) назад. Так называемый „заговор авиаторов“ поражает своей иррациональностью даже на фоне других абсурдных и кровавых деяний сталинского режима». (М. Солонин. На мирно спящих аэродромах… См. примеч. 69.)

Это Солонину непонятно, «чем не угодили», ну, и мне тоже. А вот Юрию Игнатьевичу Мухину всё понятно. Предательство! «По количеству боевых самолётов РККА превосходила немцев и их союзников в несколько раз, и эти самолёты по формальным параметрам (скорости и вооружению) в среднем были на тогдашнем мировом уровне, но они практически не имели связи ни между собой, ни с землёй. Причём по средствам связи и радионавигации ВВС РККА уступали не только всем остальным странам, но даже Гражданскому воздушному флоту СССР». (Юрий Мухин. Убийцы Сталина. См. примеч. 70.) Правильно мыслит Юрий Игнатьевич. Советские военные самолёты если и оснащались средствами связи, то всего лишь радиоприёмниками, при этом необходимые для полноценной боевой работы приёмопередатчики имели только командирские машины. «Предвоенные руководители ВВС оставили авиацию Красной армии без радиосвязи и, соответственно, без наработанных способов управления авиацией в бою… Потери советского народа от вредительства этих бойцов „пятой колонны“ должны исчисляться в миллионах человек». (Там же. См. примеч. 71.) Разумеется, вездесущая «пятая колонна»! Вот взять того же Рычагова. За свои тридцать лет четыре войны прошёл, в Испании воевал, в Китае, у озера Хасан, в Финляндии. Фашистов сбивал, японцев. Для чего, думаете? А это он, будучи тайным предателем, и, возможно, агентом вражеских спецслужб, таким образом втирался в доверие, маскировал свою сущность, чтобы в решительный момент нанести нам удар в спину! И Золотую звезду героя, и три боевых ордена для того же хапнул, всё маскировался, гад! Да и товарищ Сталин, надо сказать, проявил головотяпство, граничащее с преступной халатностью. Ну как же можно было, всё и вся держа под личным контролем, даже замену «механизма управления входными лопатками нагнетателя авиамотора АМ-35А» (М. Солонин, На мирно спящих аэродромах…, см. примеч. 72), как же можно было упустить из виду эти злосчастные приёмопередатчики? Ладно, спохватился вовремя, приказал пересажать предателей! Но приёмопередатчики всё равно устанавливать не велел. Потому, что не доверял никому! И правильно делал. Если уж в высших эшелонах ВВС столько предателей, что говорить о простых лётчиках, особенно набранных принудительно? Попадётся один такой мерзавец, и, пользуясь приёмопередающей радиоаппаратурой, сорвёт выполнение боевой задачи. Злонамеренно устроит панику в эфире, собьёт с толку всё подразделение и уведёт его в сторону от вражеского объекта! А то, что без передатчика невозможно разведданные сообщить, или товарища в бою предостеречь, или там огонь артиллерии корректировать, так это пустяки по сравнению с мировой революцией.