Армагеддон. Книга 2. Зона 51 - Юрий Бурносов

— Я все слышу, — сказал старичок. — Вылезайте уж все из кустов, чего прятаться, раз тут еще какой-то Джей имеется.

— Джей, к сожалению, не здесь… — Шибанов протянул руку. — Меня зовут Расти. Это Атика, моя жена. Это — Мидори.

— Оливия! Оливия, вылезай! — вместо того, чтобы представиться, громко закричал дед. Боковая дверца фургона с грохотом отъехала в сторону, и с подножки с достоинством спустилась маленькая старушка в такой же стетсоновской шляпе, правда, украшенной искусственной выцветшей розой. В руках она держала дробовик стволом вниз.

— Это Оливия, моя супруга. А я — Ромео Грэнджерфорд. Только теперь старик пожал руку Шибанову.

— Что это за молодые люди? — поинтересовалась старушка. Она была такая же древняя и морщинистая, как и ее муж, в мешковатом джинсовом комбинезоне и домашних тапочках на босу ногу.

— Господь их ведает, Оливия, — сказал Ромео. — Остановили нас.

— С утра останавливают уже третий раз, — недовольным тоном произнесла Оливия. — Хорошо хоть не стреляют.

— Третий раз? — переспросил Ростислав. — А кто останавливал и где?

— Известно кто, солдаты, — махнул рукой старичок. — Вернее, эти олухи, которые считают себя солдатами. Видите ли, у них посты. Когда я служил в Корее, в восьмой армии генерала Риджуэя, это да, мы были солдаты! А здесь какой-то сброд с оружием.

Насколько Шибанов помнил, корейская война была в начале пятидесятых годов двадцатого века. Получалось, что деду Ромео уже за восемьдесят. Собственно, так он и выглядел.

— Так что вам надо? — спросил дед.

— Воды. А вообще, наверное, на юг, — сказал Шибанов. — В Неваду.

Ростислав и девушки пробирались по пустынной местности уже несколько часов и Шибанов сам себе удивился, что у него еще хватило выдержки на светскую беседу со старичком, когда всем, включая кота, пить хотелось невыносимо.

Оливия засуетилась и вытащила из фургона пластиковую бутыль с мутноватой водой и мисочку, в которую плеснула немного коту Такого наслаждения от глотка воды, пусть даже грязноватой, пресной и теплой, Ростислав не испытывал, казалось, никогда в жизни. Девушки, напившись, горячо благодарили старичков.

— А вы куда направляетесь? — наконец смог продолжить беседу Шибанов.

— Мы едем в Неваду, но не уверен, что хотим вас подвезти, — нахмурился дед. — Сами понимаете, что вдвоем с Оливией нас никто не трогает, а если увидят вас, да еще с оружием…

— Ромео, мы непременно обязаны подвезти этих молодых людей! — безапелляционно заявила Оливия и принялась чесать за ухом кота, который высунул морду из-под куртки Мидори, где спал. — Не будут же они идти пешком по этой ужасной дороге.

— Вот всегда так, — буркнул Ромео так, чтобы его слышал только Шибанов. — Если бы я сказал, что вас нужно взять, она бы стала пилить меня, что я собираю по дороге всякое отребье… Старая грымза постоянно говорит мне назло.

По довольному виду старичка Ростислав понял, что именно по этой причине он и отказывался посадить их в фургончик.

Внутри фургончика оказалось уютно. Шибанов поместился впереди, рядом с Ромео, а девушки — сзади, в украшенном вышитыми салфетками салоне, вместе с Оливией. Та сразу принялась радушно угощать их обедом, сетуя, что остался только вчерашний жареный койот. Койота по достоинству оценили все, включая Крысиного Короля. Ему положили изрядную порцию, и вообще придали статус почетного гостя. Оливия непрестанно умилялась, говорила, что самое хорошее, что с ними случилось за последние полгода — это вот этот милый котик. Крыс не возражал, сыто облизываясь. В благодарность за угощение он позволил себе немного полежать на коленях Оливии, но вскоре перебрался к Атике и тут же уснул.

— Вы едете в Неваду в какое-то конкретное место? — спросил Ростислав, обгладывая тонкое ребрышко и выкидывая его в открытое окно.

— Знаешь, Расти, я объехал уже все эти чертовы штаты. Могу сказать одно — везде хреново, — старичок со скрежетом переключил рычаг коробки передач. — Нахлебники вроде нас с Оливией никому не нужны. Приходится охотиться или чинить что-то нужное за еду… В Неваде мы не были с год, вот и решили посмотреть, что там. Говорят, в Вегасе до сих пор полно больных.

Ростислав подумал, что давно уже не слышал выражения «больные» применительно к инфицированным. Чокнутые, психи, дебилы… Хотя они в первую очередь действительно больные. И, если бы не иммунитет, он был бы с ними.

— Зачем же туда ехать?

— А заодно и проверим, — задорно сказал старичок. — Там хотя бы нет войны, насколько я знаю. Такой, как у нас между этим хреновым Макриди и этим хреновым Солт-Лейк-Сити. В сам Вегас мы, понятное дело, соваться не станем, в больших городах делать нечего. А вот в маленьких можем и пригодиться.

— Жили мы как-то в маленьком городе… Уотерхоул, может, слыхали?

— Не слыхал, — признался Ромео. — Мало ли их возникало и исчезало. А ты-то кем был, пока не началась эта кутерьма?

— Хоккеистом.

Шибанова давно уже никто не спрашивал, чем он занимался раньше, в мирное и тихое время. Это перестало интересовать людей, всех куда сильнее занимало, что человек может сейчас. Хорошо ли он стреляет. Может ли отремонтировать двигатель автомобиля, заменив его части снятыми с другого, порой совсем иной марки. Умеет ли вкусно приготовить крысу, койота, ящерицу. Примеров было достаточно: то же Макриди, скорее всего, действительно торговал подержанными автомобилями, а трусливый Гофер был риэлтором.

На деда слова Шибанова не произвели впечатления.

— Небось неплохо платили, — только и сказал он, объезжая перевернутый ржавый пикап. — А девчонки?

— Моя жена фотографировалась для журналов.

— Голая, что ли? — заинтересовался Ромео, но остыл, когда узнал, что Атика фотографировалась одетой для рекламы. Никак не заинтересовало старичка и то, что Мидори была довольно известной киноактрисой.

— Я кино давно не смотрю, — заявил дед. — Раньше еще были некоторые толковые картины с Джоном Уэйном, Оди Мерфи… Рейган неплохо играл, потом зачем-то поперся в президенты, как будто ему там медом намазали. А дальше началась сплошная белиберда.

И заключил:

— Странно, что вы вообще живые до сих пор. Совершенно никчемные у вас профессии, парень.

Знал бы ты еще, кто был Джей-Ти, подумал Шибанов.

Джей-Ти лежал в запертом армейском фургоне. Свет еле-еле проникал туда сквозь узкие вентиляционные отверстия под самым потолком, но разглядывать в фургоне все равно было нечего. Подстилка в виде тонкого матраса, армейское синее одеяло, подушка. По нужде Джея-Ти выводили в кусты под конвоем двух охранников — один стоял перед ним, второй за спиной. Впрочем, о стыдливости бывший рэпер давно позабыл, как и о нормальных туалетах с унитазом и биде.