Сага о неудачнике 5 (СИ) - Немченко Александр

— А зря.

Балфорст прыгнул к противнику, молот с воем понесся вниз. Демон сместился влево, атака охотника прошла мимо, оружие с треском раскололо пол. На миг у демона все сжалось внутри. Он четко представил, что бы с ним было, если бы атака Балфорста удалась. Гистр мотнул головой, оскалился. С чего он вообще переживает по этому поводу? Он нанес стремительный удар булавой, используя «боевое умение». Раздался звон, шип булавы впился в нагрудник и пусть промял его, но пробить не смог. Внезапно Гистр увидел приближающийся кулак, отклонился, но увернуться полностью не смог. Металлическая перчатка с силой ударила в забрало, архидемон отшатнулся назад. На самом деле он как-то привык к атакам Балфорста, привык к тому, что тот использует молот, так что не ожидал удара кулаком, подумал, что раз охотник находится близко, то не сможет использовать молот, и бояться нечего.

Легкая дезориентация продлилась лишь несколько мгновений. Он сфокусировал взгляд и с ужасом увидел, как молот приближается к нему. Архидемон попытался уклониться, но из-за того, что поздно начал это делать атака задела его. Грудь взорвалась болью. Гистр пролетел несколько метров, с силой ударился об пол, но тут же вскочил, несмотря на жгучую боль.

В момент удара Балфорст сорвался с места. Он понимал, что если сейчас не добить демона, то второго шанса не будет. Лицо Гистра исказилось от боли, взгляд, наконец, сфокусировался на приближающемся охотнике с поднятым над головой молотом. Мощное зеленое пламя вырвалось вперед. Балфорст резко затормозил, отпрыгнул в сторону. Обжигающий поток пронесся мимо, спалив ковер и оплавив камень.

Демон яростно атаковал, нанеся быстрый удар и вложив в него все силы, так что Балфорст не успел даже толком среагировать. Булава ударила в нагрудник, ее шипы пробили металл, кольчугу под ним и поддоспешник, впившись в грудь.

Балфорст на миг ослеп от боли, уши мгновенно заложило. Он отмахнулся рукой, в надежде вслепую попасть по противнику, но кулак рассек лишь воздух.

Мощный поток огня устремился навстречу охотнику. Балфорст качнулся, уходя из-под атаки, но из-за полученной раны движения его замедлились и пламя ударило в нагрудник. Металл раскалился, из-под нагрудника повалил дым, запахло жареной плотью.

— Глупец! У тебя был шанс убить меня. Ударь ты в тот момент не в грудь, а в голову — я бы уже был мертв. Ты не выглядишь дураком. А значит, это была не глупость. Ты намеренно атаковал так, чтобы не убить меня, я прав? — спросил архидемон.

Балфорст, раскачиваясь из стороны в сторону, отступил. Нагрудник медленно остывает. Одно во всем этом приятно — пламя прижгло раны, оставленные шипами булавы, и кровопотеря теперь Балфорсту не грозит.

Все так. Демон прав. Балфорст не собирался его убивать. В своей жизни он убил лишь один раз и только одного демона. Это был первый и последний раз. После этого он поклялся, что никогда от его рук никто не умрет. Его сила предназначена для защиты от монстров, а не для убийства. Да, молот может покалечить, но раны и переломы можно вылечить с помощью магии.

— Просто ты мне нужен живым, — ответил Балфорст. — Я пришел сюда уничтожить кристалл, и ты мне понадобишься.

— Смелая, но неудачная попытка.

— Еще не все кончено.

— Нет, все, воин. Ты ранен, устал, а я теперь еще и применю талант. Духовная помощь. Несмотря на то, что все мои статы и так уперлись в максимальное значение 999, я высвобождаю свой дух, который будто обволакивает меня и дает еще столько же. По факту мои статы так и остаются в районе 999, но в реальности мне помогает словно второй «я». У тебя и раньше не было шанса, а теперь подавно.

— И все же рискну — ты тоже был ранен.

Взгляд архидемона помрачнел. Это правда, от удара кувалдой у него не только смялись доспехи, но как минимум сломана пара ребер и имеется внутреннее кровотечение, а от боли кажется, что плавятся внутренности. Эта рана порядочно ограничивает как его подвижность, так и силу ударов.

Гистр метнулся в атаку, стал наносить быстрые и сильные удары, Балфорст стал отчаянно защищаться, но враг движется слишком быстро, а сам охотник порядком устал и потерял немало крови, от чего его собственные движения замедлились.

Удары булавы оставляют глубокие пробоины в броне, Балфорсту с трудом удается избежать смертельных ранений, о какой-либо контратаке даже речи не идет. Доспехи медленно превращаются в подобие терки, или дуршлага — бери и промывай макароны. Охотник отчаянно пытается сместиться, но враг всегда поспевает за ним, ударяет шипастой булавой, иногда метает демоническое пламя, от чего новые ожоги появляются на теле — да оно не способно расплавить великий доспех, но слегка раскалить его — вполне.

С легкой тоской Балфорст осознал, что настал его смертный час, что перед ним и вправду встала стена, которую не преодолеть. Единственное, что ему хотелось бы сделать перед смертью, это достать адамантиевый кулон, раскрыть его и посмотреть на вырезанный в металле профиль, сделанный одним магом, что использовал «чтение памяти» и смог с точностью до мелких деталей передать лицо Гриты — слепой девочки, которую Балфорст в свои юные годы полюбил, а потом потерял. В последний момент перед смертью, он бы хотел взглянуть на нее и проститься. Но враг не даст, атакует так, что чуть зазеваешься и умрешь.

Очередной удар пришелся в спину. Балфорст с хрипом упал на одно колено. Изо рта потекла кровь, перед глазами все двоится.

Стена: огромная, высокая, непреодолимая. Каждый, кто хочет чего-то добиться в жизни, сталкивается с нею. Твой предел. Неважно, воин ты или ремесленник, бард или кто-то еще, всегда найдется кто-то лучше тебя. Сколько раз в своей жизни Балфорст видел таких людей. Один бард хотел быть самым известным, он вкладывал в стихи всю душу, старался постоянно играть, ходил с концертами, но так и не смог сравняться с другим бардом, что выдавал, казалось бы, играючи, одну великую балладу за другой. Это и стало непреодолимой стеной для того барда. Сколько бы он ни старался, но тот другой родился гением с великим талантом, и превзойти его он уже никак не мог. Он просто смирился с судьбой, понял, что вершин не достичь и уперевшись в стену, перестал рваться к небу.

Сколько их было таких же? Не счесть.

Но был один человек, что не смирился. У него не было талантов вообще, он был слаб, а теперь он, наверное, самый сильный человек на свете. Серж. Ему не нужно было упорно трудиться, чтобы однажды добраться до своей «стены». Нет, она сразу была перед ним. Но он словно ее не видел. Словно ее для него не было, и однажды он преодолел эту стену. А затем другую, а потом еще одну.

Внезапно в этот момент, на пороге жизни и смерти, Балфорста озарила мысль.

«Все так! На самом деле нет никаких стен и преград. Это мы их ставим сами. Серж никогда не думал, что что-то ему не под силу, вот и преодолевал ее, пусть и не сразу, пусть через боль и страдания».

— Никаких стен нет! — прохрипел Балфорст.

Сжав руки, он резко нырнул вперед, сделал кувырок. Булава Гистра, которая уже должна была размозжить ему голову, лишь чиркнула по спине.

— Все еще сопротивляешься? Просто прими свою судьбу и облегчи нам обоим жизнь, — прохрипел архидемон.

— Отказываюсь. Я одолею тебя и уничтожу кристалл. Клянусь!

Пламя метнулось в Балфорста, он, рыча от боли, уклонился, а в следующий миг заметил слева движение. Раздался звон, голова взорвалась от боли, перед глазами потемнело, ноги подогнулись, и пол ударил в бок. Балфорст почувствовал, как по лицу стекает что-то теплое.

— Ну вот и все, — раздался откуда-то издалека голос.

Дрожащие пальцы сжали молот. Обычно в этот момент люди просто сдаются и принимают смерть, но охотник невероятным усилием заставил себя подняться. Слева в виске чувствуется пульсация, перед глазами то светлеет, то темнеет, иногда появляется изображение коридора. Где в пяти шагах, повернувшись к нему спиной, стоит демон, уверенный, что с Балфорстом покончено.

«Я не могу просто принять смерть. Ведь я поклялся выполнить это задание любой ценой и если сейчас сдамся, то нарушу клятву. А клятвы нарушать нельзя!»