Джошу: Рычание льва - Бхагаван Раджниш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хорошо, Маниша? Да, любимый Учитель.
В ЕГО РУКАХ ВЕЧНОСТЬ
Наш любимый Учитель,
когда Тосю жил в провинции Тойо, Джошу спросил его:
— Разве ты не Мастер скита, Тосю?
— Дай мне немного чаю, соли и карманных денег! — ответил Тосю.
Джошу вернулся в монастырь, и вечером можно было видеть, как Тосю несет растительное масло. Джошу сказал ему:
— Я много слышал о Тосю, но я вижу только немолодого человека, продающего растительное масло.
Тосю ответил:
— Ты видишь старого торговца маслом, но ты не знаешь Тосю.
Джошу спросил:
— Ну и каков он?
Тосю указал на бутылку и сказал:
— Масло! Масло!
Как-то на похоронах одного из своих монахов Джошу заметил:
— Какая длинная процессия из мертвых тел, следующая за единственным живым человеком!
Маниша, дзэн верит в жизнь, с которой ты незнакома, дзэн верит в любовь, о которой ты даже не мечтала. Он живет в совсем другом измерении, в измерении, где все становится танцем, праздником.
Дзэн — это единственная религия жизни. Остальные религии поклоняются смерти. В огромном многообразии жизни можно обнаружить и банальности, и величайшие священные вершины сознания. Дзэн ничего не отрицает, он служит мостиком для трансформации жизни к более высоким уровням сознания.
Это единственная жизнеутверждающая религия, возникшая в последние тысячелетия. Любовь к жизни не имеет границ. Все другие религии отрицают жизнь. Они избегают всего, что может стать помехой. Дзэн стремится превратить какую-нибудь помеху в достоинство, и ему это удалось. Его успех представляет собой огромный интерес для нового человека.
Новый человек не будет думать о христианстве как о религии, или об индуизме, или мусульманстве, или любой другой религии — ведь они все переносят в «сейчас» мертвое прошлое. Жизнь их давно покинула. Они не смеялись веками, они не попадали в такт с космической музыкой. Они позабыли язык танца.
Кажется, что только один дзэн может быть выбором для человека будущего. Он выживет; когда все религии исчезнут, дзэн останется единственной религией на земле. Все остальные религии, по существу, уже мертвы. Мы продолжаем поклоняться им в силу старой привычки и обусловленности, но эти религии никак не способствовали развитию человеческого сознания. Вместо этого они только несли разрушение. Религии поработили человека, они подавили человека, они поставили человека против человека, они породили гигантское насилие, начинали войны и резню.
Дзэн — это религия цветов, религия песен, религия восторга. В нем нет ничего, что отрицало бы жизнь в какой-либо форме. Жизнь нужно жить так, чтобы осознавать каждое ее мгновение, и чудо заключается в том, что тогда каждое мгновение жизни становится драгоценным... невозможно измерить красоту момента, когда человек находится в состоянии здесь и сейчас.
Эти два рассказа очень малы, но значение их велико. Первый будет казаться вам странным до тех пор, пока вы не поймете, что в любом действии мастер дзэн исчезает в самом действии. Его осознанность настолько велика, что практически остается только один танец — танцор исчезает.
Однажды великого танцовщика Нижинского спросили: «Были ли у вас величайшие моменты в жизни?»
Нижинский ответил: «Величайшими моментами моей жизни я могу назвать те, когда танцовщик растворяется в танце».
Тот же ответ дал и Пикассо. Кто-то задал ему вопрос во время работы над картиной. Пикассо ответил: «Ни о чем не спрашивайте меня сейчас. Когда я пишу картину, я остаюсь только художником, а не «великим Пикассо», о котором вы так много слышали. А когда приходят величайшие мгновения творчества, даже художник исчезает. Остается только сама картина».
Если вам понятна эта мысль, то вы поймете и первый рассказ, ведь он не совсем обычен...
Когда Тосю жил в провинции Тойо, Джошу спросил его: «Разве ты не мастер монастыря, Тосю?»
«Дай мне немного чаю, соли и карманных денег!» — ответил Тосю.
Он не ответил на вопрос. Это нужно понять прежде всего: в дзэн ответы даются особенным, необычайным образом. Мы все думаем, что начнется диалог. И Джошу, и Тосю — известные мастера. Джошу спросил его: «Ты мастер, Тосю?» Ничего не говоря о себе, Тосю ответил: «Дай мне немного чаю, соли и карманных денег!» Что это означает?
Это означает следующее: «Ты великий мастер, и тебе не нужно отвечать. Ты можешь сам видеть, что Тосю стоит перед тобой. Ответ оскорбил бы тебя; это был бы намек на то, что ты не видишь сияния Тосю, его присутствия, его энергетического поля, его ауру. Нет, я не собираюсь оскорбить такого великого мастера, как Джошу». Вот почему он просто проигнорировал вопрос.
Игнорирование вопроса во всем мире было бы воспринято как оскорбление, но в дзэн полное игнорирование вопроса имеет совсем другое значение. Это проявление огромного уважения: «О чем ты говоришь? У тебя же есть глаза, чтобы видеть. Подобно тому, как я могу распознать тебя, ты можешь распознать и меня; поэтому вопрос неуместен, и я не собираюсь наносить тебе оскорбление, отвечая на него». Вместо того чтобы ответить, Тосю попросил: «Дай мне немного чаю, соли и карманных денег. Я бедный мастер дзэн».
Тосю был очень бедным мастером дзэн; он жил в ските далеко в горах, куда было очень трудно добраться людям. Его знали как Тосю, мастера скита; а он был очень беден. Итак, вместо того чтобы искать ответ, он выставляет напоказ свою бедность. Известно, что он был самым бедным мастером, величайшей душой, но самым бедным в том смысле, что у него было очень мало последователей. Он жил в таком уединенном месте, что никто не решался идти туда, ведь это было так далеко. Да и поведение его было очень странным...
Джошу отправился к нему в гости, он много слышал о мастере. По поводу того, что у Тосю не было учеников, ходили разные слухи: «Он сам несет за это ответственность, он ведет себя так, что все его ученики разбегаются в стороны! В принципе, никто не изъявляет желание уходить так высоко в горы. Но даже те, кто решаются на это, постепенно теряют терпение от его выходок и стараются любым образом покинуть этого чудака!»
Джошу пришел повидаться с Тосю, а Тосю показывает свою бедность, прося его: «Дай мне чаю! Не думай о Тосю; в этот самый момент мне нужны чай, соль и карманные деньги!»
Человек огромного понимания, он знает, что Джошу поймет: «Не задавай сейчас никаких вопросов. У меня нет даже чаю, соли и каких-нибудь денег. Ты великий мастер, у тебя тысячи учеников. Я бедный мастер, у меня нет последователей. Они не могут принять мое поведение. Но я не могу измениться. Мне нужно оставаться самим собой, мне нужно сохранить свою целостность. Для меня не важно, останется ли со мной тот или иной ученик или нет: мне достаточно и самого себя.
Но именно сейчас у тебя должно быть немного денег, ведь ты далеко ушел от своего монастыря. Дай мне немного чаю, у тебя должны быть с собой и чай, и соль, ты ведь пустился в далекое путешествие. Да и немного денег мне не помешает».
Тосю не прятал свою бедность, он пользовался славой самого бедного, но самого выдающегося мастера. Обнажая свою бедность, он говорил: «Ты сам можешь видеть, что перед тобой стоит Тосю и просит тебя помочь ему. Соль есть даже у самых бедных, а у меня нет».
Джошу вернулся в скит и в тот вечер увидел, как Тосю возвращался с растительным маслом. Он оставался в ските целый день, ожидая хозяина. Но тот куда-то исчез. Вечером Джошу увидел, как Тосю возвращается с растительным маслом. Он был очень беден, у него не было даже масла для лампы. Наверное, он ходил в соседнюю деревню попросить у кого-нибудь масла и теперь возвращался домой с какой-то емкостью.
Джошу сказал:
— Я много слышал о Тосю, но я вижу только немолодого человека, продающего растительное масло.
Тосю ответил:
— Ты видишь старого торговца маслом, но ты не знаешь Тосю.
Ты смотришь только на наружное проявление, но не смотришь мне в глаза. Ты не смотришь мне прямо в душу.
Джошу спросил:
— Ну и каков он?
Тосю указал на бутылку и сказал:
— Масло! Масло!
В этот момент не было никакого Тосю; была только бутылка масла. Что касается Тосю, то его просто не было. Он превратился в пустое место, в пустоту. По крайней мере, в этот момент у него уже что-то было: «Утром, когда ты пришел, у меня ничего не было, поэтому я попросил у тебя чаю, соли и немного денег. У меня не было растительного масла, чтобы ночью осветить жилье. Я не торговец маслом, я выпрашиваю его у жителей деревни. В этот момент, в моей пустоте, у меня нет других мыслей, кроме одной: «Масло! Масло!», и больше ничего».
