Механический ангел - Кассандра Клэр

Погруженная в свои мысли, Тесс не заметила, как повернула в неверном направлении и перед ней возникла стена, на которую она со всего размаха и налетела. Она остановилась, помотала головой, пытаясь отогнать наваждение, и огляделась, нахмурившись. Ну конечно, она заблудилась! И как она раньше не поняла, что идет намного дольше, чем тогда, с Шарлоттой?! Теперь место, в котором она оказалась, было ей совершенно незнакомо. Если честно, она даже не была уверена, что с самого начала выбрала нужный коридор. Сейчас Тесс стояла в ярко освещенном факелами зале, стены которого скрывались за многочисленными гобеленами. Место казалось ей знакомым, но… лишь казалось. Возможно, она опять что-то перепутала. Тесс попыталась вспомнить дорогу, которой шла: коридоры, коридоры и еще раз коридоры, некоторые хорошо освещены, в других царила тьма. Были и такие коридоры, в которых факелы потухали, стоило ей лишь приблизиться, — они словно знали о ее появлении и реагировали на него подобным образом. Немного поразмыслив, Тесс прошла вперед и оказалась в очередном коридоре, на этот раз весьма плохо освещенном. Дойдя до его конца, она обнаружила, что стоит на развилке. Открывшиеся перед ней проходы были совершенно одинаковыми, и девушка уже начала впадать в отчаяние.

— Заблудилась? — кто-то высокомерно спросил за ее спиной, и Тесс тут же узнала этот голос.

Уилл!

Он сидел, развалившись на стуле и привалившись спиной к стене. Свои длинные ноги в стоптанных, нечищеных ботинках он вытянул во всю длину, загородив таким образом проход. В общем, позу он принял недопустимо развязную. В руке Уилл держал пылающий камень — колдовской огонь. Под внимательным взглядом Тесс он медленно убрал камень в карман. До этого он, словно пловец в морских волнах, купался в волнах яркого желтоватого света, испускаемого камнем.

— Позвольте показать вам Академию, мисс Грей, — предложил он. — И после нашей экскурсии вы уже вряд ли когда-нибудь здесь заблудитесь.

Тесс с подозрением посмотрела на него.

— Впрочем, если вы пожелаете, то можете продолжать и дальше блуждать по нашим коридорам, — добавил Уилл с легкой усмешкой. — Но я, будучи джентльменом, не могу вас не предупредить: тут есть по крайней мере три, а то и четыре двери, которые открывать не стоит. Например, одна из них ведет в комнату, где мы держим пойманные души демонов. И знаете, они могут оказаться довольно недружелюбными. А еще у нас есть оружейная. Казалось бы, ну что такого страшного может быть в оружии, развешанном на стенах или сваленном в углу? Дело в том, что некоторые его виды живут своей жизнью. И знаете, поведение у них не самое приятное. К тому же это оружие еще и очень острое. Есть комнаты без пола. Когда ты смотришь на них из дверного проема, они ничем не отличаются от обычных. Но стоит сделать лишь шаг вперед, как ты понимаешь, что висишь над пропастью на высоте церковного шпиля. Вы же не хотите отправиться в полет, мисс Грей? Поверьте, такая высота хороша лишь для птиц, но никак не для людей.

— Я вам не верю, — отрезала Тесс. — Вы, мистер Херондэйл, ужасный лгун. До сих пор… — Тут она прикусила губу. — Нет, мне не хочется дальше бродить по коридорам. Можете показать мне здание, только пообещайте, что на это раз обойдетесь без фокусов.

Конечно же Уилл пообещал. И, к несказанному удивлению Тесс, сдержал свое слово. Он провел ее по лабиринту одинаковых на вид коридоров, не замолкая при этом ни на минуту. Он рассказал Тесс, сколько на самом деле комнат в Академии — уж вы поверьте, их намного больше, чем вы можете себе вообразить, — и сколько сумеречных охотников могут тут жить одновременно — сотни! Тесс прошлась по прекрасному бальному залу, где устраивали ежегодный рождественский праздник для Анклава — Уилл объяснил, что так называли себя живущие в Лондоне сумеречные охотники. А например, нью-йоркские братья именовали себя Конклавом и разговаривали на своем собственном языке, весьма отличном от английского.

После бального зала Тесс и Уилл заглянули на кухню, где познакомилась с кухаркой — приятной женщиной средних лет, которую девушка уже видела и столовой во время обеда. Звали ее Агатой. Когда молодые люди вошли на кухню, она что-то шила, сидя перед массивной кухонной плитой. В зубах у нее дымилась огромная трубка, вид которой несказанно поразил Тесс — она никак не могла привыкнуть к тому, что сумеречные охотники не живут по правилам мира людей. Заметив растерянность Тесс, Агата лишь снисходительно улыбнулась, а Уилл в это время под шумок стянул несколько шоколадных пирожных, лежавших в большом блюде на столе. Судя по всему, кухарка их только что приготовила.

Одно пирожное Уилл предложил Тесс, но та лишь пожала плечами:

— Нет, благодарю вас. Но я ненавижу шоколад.

Уилл отшатнулся от нее в притворном испуге и вскричал, картинно воздев руки к небу:

— Каким же нужно быть чудовищем, чтобы ненавидеть шоколад?!

— Не обращайте внимания на этого озорника, мисс, — со спокойной улыбкой сказала Агата. — С тех пор как ему стукнуло двенадцать, он только и делает, что ест. Если бы не тренировки, он бы давным-давно превратился в толстяка.

Тесс нахмурилась, тщетно пытаясь представить Уилла толстым, но картинка никак не хотела складываться. В конце концов она оставила бесплодные попытки и все свое внимание переключила на кухню.

Внимательно оглядевшись по сторонам, она не смогла сдержать восхищенного вздоха — повсюду царил идеальный порядок, и это притом, что здешними запасами можно было накормить как минимум сотню голодных мужчин. Бесчисленные банки с вареньями и соленьями, пакетики со специями, ряды мешков с овощами — Тесс и представить себе не могла, как один человек может со всем этим управиться. Потом взгляд ее упал на огромный, в половину стены, очаг, где, подвешенный на толстый металлический крюк, жарился говяжий бок.

Тесс была искренне восхищена мастерством и хозяйственностью кухарки, о чем и не преминула ей сообщить.

— Вы весьма верно все оценили, — заметил Уилл, когда они вышли с кухни. — Почаще хвалите Агату, и она полюбит вас всем сердцем. Вообще с ней лучше ладить. Потому что тому, кого она невзлюбит, мало не покажется — обязательно подложит камни в вашу овсянку… Впрочем, это самое безобидное из того, что она может сотворить.

— Боже мой, — наигранно ужаснулась Тесс, но потом все же не смогла сдержать улыбку — впервые за долгое время ей было почти хорошо и почти спокойно.

После кухни они отправились в музыкальный салон, где пылилось несколько арф и большое старое фортепьяно. Потом, спустившись по многочисленным лестницам, они очутились в элегантной гостиной, которая, тем не менее, выглядела донельзя обычно. Здесь не было ни каменных стен — они скрывались за обоями с модным цветочным рисунком, — ни сводчатого потолка. Огонь весело потрескивал за изящной кованой решеткой камина, перед которым хозяева расставили несколько мягких глубоких кресел. У окна стоял письменный стол на массивных резных ножках, за которым, как объяснил Уилл, Шарлотта занималась делами Академии. Тесс не могла не задаться вопросом: чем же тогда занимается Генри Бранвелл и где он находится сейчас?