Дневник дерзаний и тревог - Пётр Киле

Падение Трои уже вне "Илиады". Гомер воссоздает на частном сюжете художественно-завершенный мир. "Илиада" - это прежде всего поэтическое произведение, первое и высшее. Это вообще непостижимо. По существу, это и поэма, и драма, и роман чуть ли в его современном значении, настолько сюжет в основе своей лаконичен и разработан мастерски.

Это были едва ли не самые мучительные дни, месяцы, годы, когда я зачитывался Гомером, Пушкиным и "Античной лирикой" (из той же "Библиотеки всемирной литературы", уникального издания советской эпохи). Да, надо знать Гомера, античных поэтов, чтобы вполне постичь, что же это такое у нас Пушкин!

Пушкин близок к истокам поэзии, как Гомер, как лучшие античные поэты. Еще лучше сказать, Пушкин - русский античный поэт, всеобъемлющий гений в предвечном мире красоты. Столь же всеобъемлющее впечатление производил на меня позже Шекспир. "Гамлет". Это же вся история Европы в огромном промежутке времени. Это и далекие перспективы в прошлое, в будущее человечества и во все части света; наконец, это театр в чистом виде. Язык действующих лиц вроде один и тот же, метафорический, обнаженный, но одной фразой каждый персонаж выдает себя с головой, кто он есть; и действие, действие при блеске речей.

А образ Офелии? Какая живая девушка, влюбленная и послушная... А песенки ее - это бессознательная мука полоумной... А смерть ее! Она не утопилась, а упала в воду, украшая венками иву... Упала и, не сознавая опасности, продолжала петь...

В самые трудные дни и часы, как спасение, вдруг приходило нечто, что можно бы назвать просветлением, озарением, да неточно все будет, и город, жизнь, деревья Таврического сада - все представало в новой чистоте и свежести... Моральная рефлексия, как томление духа и усталость, отпускала, и жизнь во всей своей красоте, силе, сложности, во всей новизне древнего, нового и новейшего времен обступала меня. 

II

80-е годы XX века - особая веха в истории СССР. Перестройка и последовавшие реформы могли пойти по другому, более плодотворному руслу, чем даже в КНР. С признаками кризиса в экономике и застоя в политике сочетались достижения в развитии культуры, с самосознанием личности, что влекло, правда, к рефлексии, принявшей к тому же форму диссидентства. Эти годы складывались для меня вполне счастливо и плодотворно. Я снова пустился в поездки и, кроме Москвы и иных мест, дважды побывал на Дальнем Востоке.

Приехав на родину после долгого отсутствия, я испытал неизъяснимое чувство... Как это объяснить? В Ленинграде весь апрель стояли на удивление теплые, солнечные дни. В начале мая чуть похолодало, и все же травы на газонах зеленели вовсю, листья на деревьях распускались. А я невольно приглядывался не к небу, которое освещает мой стол в новой квартире, а к далекой дальневосточной весне, куда собирался вылететь. Какая там погода? Скорее всего, я там застану вновь начало весны, - и две весны выпадут на мою долю в этом году.

Две весны - как две жизни, кроме той, что была в моем детстве на Дальнем Востоке, и той, что прошла на берегах Невы. Четыре жизни? Возможно, даже и больше. Иной раз мне кажется, что я живу на свете лет сто - в столь разнообразных условиях я застаю себя в своих воспоминаниях, прогулках, раздумьях и странствиях.

Обычно, когда человеку хорошо, время идет быстро, так и жизнь промелькнет, не успеешь оглянуться. Это я понимаю, но у меня иначе. Когда мне хорошо, время как бы останавливается. Мне хорошо, то есть работа спорится, либо я зачитался, мне хорошо долго, а взгляну на часы: прошло пять минут. А часы и дни остаются в памяти - как годы счастья и бед, бед, которые, будучи пережиты и осмыслены, становятся тоже заветными вехами моих упований и задач.

Это были годы учения, хотя я и Университет давно закончил, годы первых публикаций и неудач, это были, наконец, годы, когда я открыл Данте, Гомера, Гете, классические повести Востока и Запада и снова и снова жил Пушкиным, Чеховым, Львом Толстым. Этих трудных и ярко озаренных светом мировой классики лет я не променяю ни на что на свете. Из каких дальних странствий, словно из космической дали, я вернулся, сойдя ранним утром на землю в аэропорту в Хабаровске... Уф! Глушь, даль?

Нет. Горизонты открыты, все страны света близко обступают меня, как в детстве. Весна здесь запаздывала. Свежесть и чистота воздуха удивительные. Новые здания в Хабаровске, новый город Амурск, новые и все больше юные лица и в селах, где все меня знали и я всех знал. Я не просто приехал на родину после долгого отсутствия, нет, я оказался в будущем, и это чувство было ни с чем несравнимо, несказанно ново.

Я благодарен судьбе, что она одарила, помимо всего, чем-то никогда, может быть, не испытанным доселе никем. Лет своих я не чувствовал, а где-то втайне был так же юн, как целая поросль моих кузин, племянниц и племянников, очень красивых, какими не выглядели самые красивые из нас в детстве, и совершенно свободные, как дети в городе.

Я застал на Дальнем Востоке, как и в Москве, теперь это ясно, лучшую пору, жизни высший миг. Увы! Восхождение не может длиться бесконечно и поворот вспять для многих кажется благом.

В 1989 году в Москве вышла моя последняя книга прозы "Чудесный вариант судьбы". Готовилась к изданию еще одна, но вдруг рукопись вернули. Что случилось?

Распад СССР. Сменились не столько идеологические пристрастия, хотя и это произошло, просто немыслимо подорожала бумага... Дальше - больше. Померкло солнце великой эпохи. И мы увидели ее кровавый закат, еще не сознавая, что с нами случилось.

Распад СССР, черные мифы о России, советская демократия

   24 октября 2005 года.

Сообщают, скончался "архитектор перестройки". Боже! Архитектор пирамид из песка и ценных бумаг, нефти и крови. Благими помыслами вымощена дорога в ад. А будут отпевать, произносить речи, писать статьи, чтобы затем последовать за ним туда же.

И эти же люди обсуждают в СМИ последние события - об избиении студентов, вплоть до убийства, в Воронеже, о нападении боевиков на отделения милиции в Нальчике. А того, кто извратил и предал идеологию, духовную основу Российского государства, и поныне называют "архитектором перестройки", не заключая в кавычки.

В исстари многонациональной стране породить национализм в его отвратительных крайностях - это самое худшее из всех деяний перевертышей, это прямое злодеяние, как интриги Яго. Но тут удивляться нечему: такова цель у разрушителей СССР, а теперь и РФ. Достойно удивления, как русский народ все это выносит, весь этот беспредел, стыд и позор.